Несомненно, и у нас, в Болгарии, кроме с.-д. профессиональных союзов, есть некоторые незначительные так называемые «желтые» синдикаты, преимущественно из типографщиков и то только в Софии.
Есть и некоторые локальные, мелкие «дружества» (общества обыкновенно из хозяев и подмастерьев в мелком ремесленном производстве), есть даже и некоторые незначительные профессиональные союзы, составленные из таких «дружеств». Есть, наконец, и некоторые профессиональные союзы чиновников и служащих в государственных муниципальных учреждениях. Однако, все эти «дружества» и «союзы» или ничего общего не имеют с так называемыми «объединенными», или эти последние идут за ними, не имея над ними абсолютно никакого влияния, в смысле политического руководства, а еще меньше в смысле политического воспитания. При этом, их уже изгоняют и оттуда, как это недавно случилось в самом «громадном» железнодорожном профессиональном союзе. Но самое важное тут то, что все эти «дружества» и «союзы» — безжизненны, систематически разлагаются и многие их члены постоянно и систематически, целыми группами, переходят в ряды наших профессиональных организаций.
Чтобы тов. Троцкий, или кто иной, не усомнился в сказанном, приведу несколько неоспоримых фактов.
Когда года два тому назад появились так называемые «объединенные», родился и так называемый «Объединенный синдикальный союз» из упомянутых «дружеств» и «профессиональных союзов». Начал было этот «объединенный синдикальный союз» издавать и свой синдикальный орган, в котором постоянно писалось о великом росте его членов и т. п. При этом «объединенные» писали в Международную Профессиональную Комиссию в Берлине, что этот союз состоит из 5000 членов и что под влиянием его находятся многочисленные «профессиональные союзы» то из 15000, то из 12000, то из 10000 человек! Конечно, все это была прямая неправда. Этот «огромный» и по числу членов, и по влиянию «союз» скоро должен был прекратить свой центральный синдикальный орган за неимением средств к существованию.
Но вот еще другой факт. В Болгарии существуют так называемые «Комитеты труда», куда выбираются и по одному представителю из рабочих организаций. В позапрошлом году состоялись выборы и из 31 окончательно конституированных комитета труда в 21 были выбраны кандидаты наших профессиональных организаций, а в остальные 10 попали представители «объединенных дружеств». Но и в эти 10 комитетов труда они попали только с помощью властей и посредством всевозможных некрасивых приемов.
Но если «объединенный синдик. союз» был так слаб в 1909 году, то в 1910 году дела его пошли хуже. 28 июня 1910 г. Контрольная комиссия «объединенного синдик. союза» издает циркуляр. В этом циркуляре, между прочим, читаем:
«...Дело дошло до того, что секретарь часто не имеет денег и на почтовые расходы».
Дальше следует смета доходов и расходов, из которой видно, что за 6 месяцев (от 1 января по 28 июня 1910 г.) в центральную кассу этого «объединенного синдик. союза» поступило всего членских взносов 299.10 фр. с членских книжек (легитимаций) и продажи уставов 31 фр., а всего за полугодие — 339.55 фр., т. е. немногим более 100 р.
А вот что пишут о «профессиональных союзах» и вообще о «рабочем движении» объединенных сами же «объединенные». В периодическом издании «Дело», от 15 мая сего года, Харлаков, говоря о непосещении политических собраний, созываемых объединенными, и о причинах разложения их партии и их рабочих организаций, продолжает так: «...вы не увидите в этих собраниях не только организованных рабочих, но даже 1/10 части партийных членов софийской организации». И вслед затем прибавляет: «Потому что оппортунистический комитет этой организации забывает о необходимости расширять прежде всего свои организации. Каждый, кто заглядывал в софийские политические собрания, знает, что никогда на них не является больше 20 — 30 партийных членов, и не больше 40 — 50 организованных рабочих».
В таком же издании, в книге III от 15 апреля тот же автор пишет: «Истина о фактическом положении объединенных состоит в том, что в политическом отношении эта партия не может отметить ни одного крупного успеха, ни одной акции, которая бы внесла энтузиазм и бодрость в партийные ряды: что она забросила професс. движение на произвол судьбы» и т. д.
Из всего вышесказанного ясно, что так называемый «Объединенный синдикальный союз» и его «дружества» и «профессиональные союзы» существуют лишь номинально; во всяком случае, они нежизнеспособны, разлагаются, исчезают. Рабочее движение в Болгарии объединено и систематически объединяется в рядах социал-демократических проф. союзов, объединенных со своей стороны в «Общий Рабочий Синдикальный Союз». Так что говорить: в Болгарии существует «раскол проф. союзов» — весьма ошибочно. Поскольку можно говорить о каком бы то ни было «рабочем движении» в Болгарии вне нашего социалистического рабочего движения, оно лишено всякой силы и значения.
К нашему «Всеобщему Синдикальному Союзу» присоединены одиннадцать проф. союзов и два синдиката. Общее число их членов было: в 1907 — 8 г. — 2081, в 1908 — 9 г. — 3424, в 1909 — 10 г. до съезда (14 июля) — 4981. Каждая из этих проф. организаций издает свой ежемесячный (или два раза в месяц) печатный орган. В продолжении этих трех отчетных годов было 309 забастовок, в которых участвовало 21,730 забастовщиков, и затрачено на них 60,790.41 фр. В 1910 г. до начала июля было 155 забастовок, в которых участвовало 8.456 человек, потрачено на них 15,537.66 фр. С другой стороны, союзы потратили за эти три года на пособия безработным, больным и т. д. 21,724.19 фр. Только в нынешнем отчетном г. (июль 1909 по июль 1910 г.) на эту цель потратили они 10,271.45 фр. Не буду здесь говорить об обширной и всесторонней организационной и просветительной деятельности наших союзов и его органов. Из сказанного — надеемся — ясно, что вся — политическая и экономическая борьба рабочего класса в Болгарии протекает под влиянием руководством нашей партии и нашего «Общего Рабочего Синдикального Союза». При этом нужно заметить, что сила нашего проф. движения — в индустриальном, в фабричном пролетариате. А самое важное то, что влияние наших проф. союзов простирается так широко, что нет такого капиталистического предприятия в Болгарии, куда бы оно не проникло.
На этом можно было бы кончить статью. Но т. Троцкий пишет об «организационной замкнутости» и о «политическом самоограничении» нашей партии, которые «пропитывают консерватизмом партийную мысль и партийный аппарат, лишают их необходимой гибкости и способности приспособляться не только к преходящим политическим конъюнктурам, но и к более глубоким социальным изменениям: росту пролетариата, как класса, и порождаемому этим усложнению его задач». Читая это, невольно спрашиваешь себя: откуда Троцкий все сие взял? И что в сущности всем этим он хочет сказать? Если то, что наша партия не входит в союзы и компромиссы с буржуазными партиями — то это вполне верно. Но этого не советует нам делать и т. Троцкий. В чем же, в таком случае, состоит лишение нашей партии «необходимой гибкости и способности приспособляться»? В Болгарии наша партия — единственная, которая не только по всякой преходящей «политической конъюнктуре» — не просто приспособляясь, разумеется, к ней — занимала определенную и ясную позицию, но и предпринимала ряд политических акций по всем политическим и общественным событиям в Болгарии. Она была единственной партией, которая предприняла кампании по всем жизненным для Болгарии и для Балканского полуострова вопросам, по которым абсолютно все буржуазные партии (в их числе и «ценные социалистические элементы» т. Троцкого), поддерживая политические русофильско-царистские суеверия болгарской сельской и мелкобуржуазной массы, молчали. И таким образом — поощряли предательство, совершенное болгарским «демократическим» правительством по отношению к болгарской независимости и вообще — демократии. Но если это так (а это несомненно так), то в чем же в таком случае «политическое самоограничение» нашей партии?
Дальше т. Троцкий говорит, что наша партия лишена способности приспособляться «к росту пролетариата, как класса, и порождаемому этим усложнению его задач». Опять-таки, что т. Троцкий этим хочет сказать? К какому порождаемому ростом пролетариата усложнению его задач наша партия не сумела приспособиться? Очень жаль, что т. Троцкий ограничивается такими общими и двусмысленными словами!
С другой стороны, т. Троцкий говорит, что «отсутствие представителей пролетариата в парламенте есть результат раскола». Это весьма ошибочное заключение. Если т. Троцкий судит по тому, что в 1902 г. было выбрано семь «социалистов», то он глубоко ошибается. Как это случилось тогда — очень длинная история, связанная с особенным тогдашним положением сельской массы и мелкой буржуазии. Но после 1902 г. — не только если бы не случился «раскол», но если бы вдвое больше «ценных социалистических элементов» и вообще «объединенных» объединились — ни один социалист не попал бы в парламент. Утверждать, что объединение нашей партии с «объединенными» может дать представителя пролетариата в парламент, это значит буквально не понимать ничего в положении дел в Болгарии. Тем не менее, наша партия принимает самое живое участие во всех выборах у нас. И если она, вопреки этому, пока не имеет представителя в парламенте, то это объясняется многими причинами, которые ничего общего не имеют ни с воображаемыми «расколами», ни с «политическим самоограничением». Там, где эти причины не так сильны, наша партия — разумеется, без всяких союзов, блоков и компромиссов с буржуазными партиями и, нужно сказать, без всяких «объединений» — начинает уже иметь избирательные успехи. Так, напр., благодаря пропорциональной системе, введенной недавно для городских самоуправлений, наша партия вполне самостоятельно получила большинство в городском самоуправлении гор. Самокова, и она теперь управляет городом. В 1912 году, когда будут городские выборы, мы надеемся иметь представителей пролетариата в городских управлениях самых важных городских центров.
