Человек, о котором хорошо знали Ломоносов, Вольтер и Пушкин, в 1695 году был казачьим пятидесятником. Его назначили начальным человеком в Анадырский острог. Атласов сделался прямым продолжателем дела, которое не успели свершить первые строители Анадырского острога.
Неразведанной со стороны Анадыря, вернее – не присоединенной к русским владениям, оставалась одна Камчатка. Владимир Атласов устремился туда. Он прошел полуостров до самого его южного края на мысе Лопатка, где берег круто обрывался в море. Так был сведан весь «Великий Камень» длиною в пятьсот поприщ – страж великого «Теплого моря». Вы помните, что этот «Камень» не раз связывали с «Необходимым Носом» и, возможно, путали их.
Как бы стараясь провести четкую грань между ними, Владимир Атласов спешил в своей «скаске» поведать:
«А меж Колыми и Анадыря-реки Необходимый Нос, который впал в море, и по левой стороне того Носу на море летом бывают льды, а зимою то море стоит мерзло, а по другую сторону того Носу весною льды бывают, а летом не бывают. А на том Необходимом Носу он, Володимер, не бывал. А тутошние инородцы чукчи, которые живут около того носу и на устье Анадыря-реки, сказывали, что против того Необходимого Носу есть остров, а с того острову зимою, как море замерзнет, приходят иноземцы, говорят своим языком и приносят соболи худые, подобно зверю хорьку, и тех соболей соболя с три он, Володимер, видел. А хвосты у тех соболей длиною в четверть аршина, с полосами поперечными черными и красными...»
Так было записано в бумагах Сибирского приказа. В этой «скаске» Атласов сообщает, что азиатские чукчи и аляскинские эскимосы говорят на разных языках. Он знает, что жители «острова» приносят пушнину на сибирский берег.
«Остров» – Северная Америка.
Когда Владимир Атласов спешил в Москву после камчатского похода, в Тобольске он виделся с Семеном Ремезовым. «Сербенин» Юрий Крижанич был когда-то большим приятелем отца Ремезова – Ульяна, слывшего «волшебником». Семен Ремезов тоже обладал волшебным даром.
Знаменитый мастер и живописец, он умел лить пушки и строить крепости, вести летописи и составлять чертежи. Голландец Витсен заимствовал у него чудесные изображения сибирских городов и крепостей, снятые как бы с птичьего полета. А.-А. Виниус посылал иноземному послу Христофору Гвариенту карту всей Сибири, вышедшую из-под искусной руки Ремезова. Стоит вспомнить, что при этом Виниус имел с иноземцем разговор насчет определения высоты Северного полюса. В то время уже обсуждалась возможность достижения Америки, Китая и Индии морским путем, через Северный полюс.
В 1700 году Семен Ремезов составлял чертежи будущего «каменного Тобольска», пороховых заводов и плавилен для серебряной руды. Владимир Атласов рассказал тобольскому волшебнику о том, что он везет в Москву «скаску» о своих скитаниях и открытиях. «Скаска» была запечатленной: на сложенной бумаге виднелся оттиск серебряной печати с изображением орла, поймавшего соболя. Тогда Семен Ремезов, не помышляя о последствиях дерзкого самовольства, сломал орленую печать. Он не мог ждать! И скоро на чертежах Ремезова появились первые изображения Камчатки, острова «Апонии» и столь известного нам «Необходимого Носа» Дежнева. Ремезов поместил его между Колымой и Олюторой. Стоит сказать, что в то же время царь Петр заказал в Голландии в числе чертежей и «америцкие» карты.
Прошло еще несколько лет, и продолжатели Дежнева из Анадырского острога пришли на дежневский «Нос». Это были служилый Петр Попов, промышленный Егор Толдин и юкагир-новокрещен Иван Терешкин. «Носовые чукчи» рассказали, что против сибирского побережья в море лежит остров Большая Земля. На ней живут «зубатые люди». Этих людей чукчи недавно захватили в плен. Чукча Макачкин показал их Петру Попову. В 1711 году Попов через чукотских толмачей расспросил аляскинских пленников о Большой Земле, и сказание служилого было записано в Анадырском остроге.
Вскоре швед Филипп Табберт (Страленберг), сосланный в Сибирь, узнал, что к востоку от «Чукотской землицы» лежит Большая Земля, населенная «пухоходцами», и что русские проложили морской путь в Камчатку. Один амстердамский картограф, знавший сведения, собранные Страленбергом в Сибири, обмолвился, что «пухоходцы» уже платят дань русским людям. Кто же из русских мог побывать на Большой Земле – Аляске – в первой четверти XVIII века? Сказания о неизвестных нам походах могут покоиться в еще не открытых архивах.
Сейчас мы закроем повесть о Семене Дежневе и его товарищах, живших в столетие упоительных, страшных и трудных странствий. Я не мог закончить повесть об этих героях в том месте, где было приведено короткое известие о смерти Семена Дежнева в Москве.
Этого было нельзя сделать по той причине, что история жизни и подвига Дежнева входит в летопись всех великих исканий русского народа в замечательном XVII веке. Куда только не прошел и не проплыл русский человек!
Открытие пролива между Азией и Америкой и последующее неизбежное обретение Большой Земли за туманным, пенистым Анианом было только начальным звеном в цепи великих исканий и открытий. Звенья этой цепи протянулись всюду.
Вслед за Дежневым на Тихий океан пришли Беринг и Чириков, Гвоздев и Федоров, Шелихов и Баранов, Кусков и Лисянский. Беллинсгаузен и Лазарев достигли льдов Южного полюса.
Аляска, Калифорния, Гавайи, Океания, Новая Гвинея, Огненная Земля, Антарктика, – где только не побывали русские люди! Заселение ими побережья Северо-Западной Америки вызвало к жизни кругосветные морские походы.
Вот почему поистине великим должен считаться тот день, когда колымский деревянный кит, крепко сшитый ивовым корнем, появился у черного морского мыса на рубеже между Азией и Америкой.
1947-1948
Л. С. Берг. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга, изд. 3-е, с. 18.
М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, т. 1. Иркутск, 1932, с. 261.
Все «отписки» и челобитные Семена Дежнева о его походах и открытиях полностью приведены в книге В. А. Самойлова «Семен Дежнев и его время». М., издательство Главсевморпути, 1945, с. 122-149.
Б. Г. Курц. Состояние России в 1650-1655 гг. по донесениям Родеса. М., 1915, с. 105.
А. Титов. Сибирь в XVII веке. Сборник старинных русских статей о Сибири и прилежащих к ней землях. М., 1890, с. 115.
Это был тот самый Филатьев, который три года спустя отрядил Гаврилу Романова с караваном в гости к самому богдыхану. Гаврила Романов вышел из Селенгинского острога и двинулся через монгольские пустыни к Калгану, достиг Великой китайской стены, у подножья которой русских видели еще в первые годы царствования Ивана Грозного. Оттуда Романов дошел до Пекина, где повидал богдыхана. Будучи знаком с Остафием Филатьевым, Дежнев мог знать о сборах каравана в Китай. Китайцы в те годы охотно брали сибирских соболей, горностаев и «рыбий зуб».
А. Титов. Сибирь в XVIII веке. М., 1890, с. 53-54.
Н. Оглоблин. Смерть С. Дежнева в Москве в 1673 году. – Журн. «Библиограф», 1891, № 3, 4, с. 60-62.
Так писал я в 1948 году. Ныне на мысе Дежнева высится памятник-маяк. Моя мечта осуществилась. Памятник Дежневу воздвигнут и в Устюге Великом.
«Путешествие чрез Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границы Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году». Дорожный дневник Спафария с введением и примечаниями Ю. В. Арсеньева. – «Записки Русского географического общества» по отделению этнографии, т, X, вып. 1. СПб., 1882.
В 1690 году служилые люди Якутска, недовольные воеводой, составили «воровской замысел». Они хотели бежать в «дальние заморские зимовья, за Нос». Следовательно, «Необходимый Нос» не был для них непреодолимой преградой.
М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. Изд. 2-е. Иркутск, 1941, с. 464.
М. П. Алексеев. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей, т. I, ч. II. Иркутск, 1936, с. 102-108.
