Проклятие Тары. Артефакт-детектив - Алекс Монт

— А сыграем по твоим нотам, Рик, не так ли?! — укол бывшего шефа подполковник оставил без ответа, пропустив мимо ушей его скрытый сарказм.

— На правительство индийского премьера Сингха будет давить раздраженная оппозиция, раз, взбаламученное общественное мнение, два, ну и сама буддийская сангха, три. Ясно, что бахадуры ни на какие договоренности по Тибету в обход Китая не пойдут, — гнул свою линию Салливан, — но за стол переговоров сядут, а это то, что нам надо! Сам факт проведения подобных переговоров насторожит Китай. К тому же в индийской прессе начнется, организованная с нашей подачи, яростная пропагандистская кампания, обличающая действия Поднебесной в Тибете.

— Но в таком случае, эти демонстрационные переговоры с индусами должны вестись как бы неофициально, почти секретно, без какой-либо шумихи в СМИ, — бросил один из экспертов, помечая что-то в ноутбуке.

— Разумеется, Джозеф, — благодарно кивнув, согласился Салливан. — А вот потом, когда они закончатся, и произойдет та самая досадная утечка, и информация об имевших место секретных переговорах Запада с высокими чинами индийского МИДа станет достоянием общественности. Хорошо бы на эти переговоры заманить кого-нибудь из их высших генералов. Это прибавит пикантности интриге, — подполковник задумался, представляя разгневанные физиономии китайских партийных бонз. — Китай отреагирует очень болезненно. И пусть они завершатся ничем. Нам результат, по большему счету, не нужен. Нам нужен скандал. Самое главное, чтоб индусы стали обсуждать тибетскую проблему, которая по их же молчаливому согласию является внутренним делом Китая. Да и…

— ОК, Рик, спасибо, — властью председателя замдиректора по операциям остановил поймавшего кураж Салливана. — Полагаю, господа, теперь все более-менее ясно, — пристально оглядывая присутствующих, авторитетно изрек он. — Есть еще вопросы к Рику?

— Если отставить футуристические прогнозы насчет пресловутого «треугольника», тщательно проработать детали и прописать главной целью предполагаемой операции — дестабилизировать Тибет, я «за» обеими руками, — оставил за собой последнее слово замдиректора по разведке.

После отъезда Ергонова Чарову позвонил Петелин.

— Привет пинкертонам доморощенным, совсем старика забыл! — сердитый генеральский бас грозно пророкотал в трубке. — Дуй ко мне в Жуковку, пошептаться надо! — в своей обычной, нарочито приказной манере сообщил Петелин. — Что молчишь, думаешь, ехать — не ехать? — не услышав молниеносного «да», продолжал наступать он. У детектива были виды на сегодняшний вечер, но перечить генералу не стал.

— Разумеется, еду, Николай Андреич, просто задумался, работы невпроворот!

— Вот о ней-то и покумекаем, пинкертон хренов! После восьми жду, — завершил общение Петелин.

— Как думаешь, почему в Дхармахаре выбрали твое агентство?

— Уверен, не случайно, — в момент просчитав, что от него требуется, браво отрапортовал Георгий, глянув украдкой на генерала. Чувствовалось, что старик доволен ответом. Пусть потешится и поучит жизни, не привыкать — подчинился неизбежному детектив.

— Когда лама Олле находился в Непале, его посетила небезызвестная тебе американская дамочка, и они плотно пообщались часа эдак полтора. Запись их беседы отсутствует, но наши гималайские друзья следили за ними по просьбе китайских товарищей. Больно уж достал их этот лама своей активностью. Ну да ладно, не суть! Удалось перехватить телефонные переговоры ламы с твоим заказчиком. Любопытная штука получается. Когда ты меня визитировал месяц назад, я скромно предположил, что интерес Дхармахары к затерявшейся статуе далек от религии. Скорее всего, Золотая Тара нужна им как символ, — Петелин замолчал на минуту, подбирая нужные слова, — вернее, как средство, с помощью которого они собираются замутить в Тибете антикитайские выступления. Сейчас могу так сказать, наши разведданные позволяют. Так вот, в разговорах с Бадмой лама Олле убедительно просил бурята, чтобы тот приложил максимум усилий и нашел людей в России, способных разыскать пропавшую статую. Ергонов пообещал, что попробует, однако подчеркнул, что на сегодняшний день у него таких кадров нет. В ответ Олле еле сдержался и едва не нагрубил ему.

— Вот те на…! Как-то не очень похож он на буддиста! Куда подевалось монашеское смирение и отрешенное созерцание? — съязвил Чаров.

— Слушай дальше! — нетерпеливо одернул его Петелин, дав понять, что самое интересное еще впереди. — Изучив распечатку их разговора, мы и подумали о тебе. Воистину уникальный случай отследить операцию ЦРУ с самого зародыша, а потом, когда гром вот-вот грянет, слить информацию китайцам. Разумеется, в обмен за определенные услуги. Китайские спецслужбы что-то пронюхали, но до сути пока не докопались. Всю конкретику непальцы отдали нам.

— За какие такие заслуги? — искренне удивился Георгий.

— Всему свое время, дружище, — снисходительно усмехнулся Петелин. — Итак, повествую дальше. Спустя пару дней раздосадованному Олле по независимым каналам подбрасывают информацию о твоем агентстве, кто и как это сделал, пока открыть не могу, лама заглатывает наживку и звонит Бадме, диктует ему координаты твоей фирмы и советует вначале проверить тебя, дав пробное задание. Вспоминаешь, такое задание было?

— Да, — растеряно буркнул Чаров.

— Имей в виду! На тебе лежит большая ответственность. ЦРУ готовит в Тибете провокацию, и как только статуя окажется в руках Бадмы, будь готовым вылететь в Лхасу. Вот такой расклад получается.

— Раскладец любопытный. Вы тут на меня планы строите, а я, значит, ни сном ни духом! Строим планы на корчмаря без корчмаря!

— С ответом не затягивай, корчмарик ты наш. Скажи по чесноку, согласен Родине послужить или обслуживать своих барыг до пенсии собираешься? Насекомые, возомнившие себя богами. Тьфу! Удавил бы голыми руками, да нельзя. Они ж теперь столпы общества! Хребет России!

— Зачем вы так, Николай Андреич! Родине послужить я готов, а поступаться принципами, увольте, — весь подобравшись, довольно резко ответил он.

— Ладно, топай, поздно уже, — устало пробурчал Петелин и кивнул на дверь.

За считанные километры от дачи Петелина в своем доме в Усово мучился похмельем Матвей. Литровая бутылка виски, выпитая накануне, настойчиво напоминала о себе сильнейшей головной болью, общей вялостью организма и отвратительным ощущением во рту. «Опохмелиться, что ли?» — сосредоточенно раздумывал он, поднимаясь с кровати. Добредя неустойчивой походкой до ванной, он застрял там минут на сорок. Контрастный душ привел его в чувство, но голова по-прежнему звенела. «Сегодня никуда не поеду, так что дерну-ка я пивка бутылочку!» В баре пива не оказалось. Благородно темнел один лишь коньяк да все тот же проклятущий виски.

«Нет уж, вискаря точно не буду, а вот „Хеннесси“ накачу», — определился с лечением Матвей, откупоривая бутылку. С бодуна терпкий коньячный дух перехватил дыхание, но он заставил