Захария не мог отдать ему дочь после того, как он получит то, что лежало в гробу, поэтому оставшегося свидетеля требовалось уничтожить.
На самом деле они окажут Сагану услугу.
Он ведь хотел умереть?
Роча ему поможет.
* * *
Том уловил острый запах разложения. Медицинский эксперт посоветовал ему действовать быстро, потому что ситуация могла только ухудшиться.
Журналист шагнул вперед и заглянул в гроб.
От его отца почти ничего не осталось. В соответствии с традицией Элли не стала бальзамировать тело. Труп был завернут в белый саван, основная часть которого разложилась, открыв череп. Пустые глазницы выглядели, как черные пещеры – недовольный, а иногда и враждебный взгляд отца, который Том так хорошо помнил, исчез навсегда. Плоть и мышцы распались. Складки кожи собрались на шее, как у ящерицы. Репортер попытался вспомнить, когда он видел это лицо живым в последний раз.
Пять лет назад?
Нет, ближе к девяти годам. До наступления осени. На похоронах матери.
Неужели с тех пор прошло так много времени?
За все годы Абирам ни разу не попытался войти в контакт с сыном. Ни одной записки, письма, открытки или послания по электронной почте – ничего. В то время как пресса и политические обозреватели уничтожали журналиста, его единственный оставшийся в живых родитель молчал. Только после смерти, в своей последней записке, он предложил нечто вроде утешения – «Мне было больно, когда я узнал о твоих несчастьях», – но этого было недостаточно. Конечно, младший Саган и сам мог позвонить, но он так и не решился на это. Они оба были виноваты. Никто из них не хотел сдаваться.
И оба проиграли.
Том постарался отбросить накатывавшие на него волны страха, апатии, отвращения и смирения, расправил плечи и взял себя в руки.
Запечатанный пакет лежал на том, что осталось от груди Абирама. Очевидно, он был воздухонепроницаемым. Репортер протянул руку, но медицинский эксперт опередил его.
– Лучше соблюдать осторожность, – сказал он, показывая руки в перчатках. – На трупе множество бактерий.
Пакет был плоским и очень тонким, площадью примерно в квадратный фут. На вид он казался довольно легким.
– Здесь есть что-то еще? – спросил медицинский эксперт.
Том больше ничего не увидел и покачал головой.
Крышку вернули на место.
На одной из стен имелась раковина. Медицинский эксперт тщательно вымыл пакет и вернулся с ним к журналисту.
Госпожа адвокат шагнула вперед.
– Я его возьму, – заявила она.
– Ничего подобного, – холодно сказал Саган. – Насколько мне известно, заявку об эксгумации подавал я.
Гнев придал ему силы.
– И, кстати, – добавил он. – Вы мне не показали никаких документов.
Казалось, женщина поняла его и отошла к своей сумке, которая лежала на полу. Она вытащила из нее небольшую коробку «Федэкс»[6] и протянула ее Тому, а затем повернулась к медицинскому эксперту и вновь попросила передать ей пакет.
Однако Том схватил ее за запястье.
– Это принадлежит мне.
– Мистер Саган, – зашипела на него адвокат. – Я должна забрать пакет.
Однако репортер был не в том настроении, чтобы спорить.
– Я полагаю, вы не имеете ни малейшего представления о том, что здесь происходит. И скажем так: вы не хотите этого знать. Так что вам лучше всего заткнуться и не стоять на моем пути.
Том решил, что пакет – это его единственный шанс в борьбе за освобождение Элли, и не собирался с ним расставаться. Во всяком случае, до тех пор, пока он не убедится, что с ней все в порядке. Он никогда не верил в небеса и загробную жизнь и считал, что после смерти каждый человек – как и Абирам – обращается в прах. Но на тот случай, если его родители и Мишель все же ждут его после того, как он вышибет себе мозги, он хотел знать, что все сделал правильно.
Журналист отступил к двери.
Адвокат последовала за ним.
– Полагаю, вы знаете, что находится в коробке «Федэкс»? – спросил он.
Женщина остановилась. Похоже, она действительно это знала. И не хотела продолжать разговор в присутствии медицинского эксперта.
– Скажите вашему клиенту, что я свяжусь с ним по поводу нашей сделки, – велел ей Саган. – Он поймет, что я имею в виду.
– Но как вы его найдете?
– Через вас. Какую фирму вы представляете?
Дама произнесла название адвокатской конторы.
И Том ушел.
Элли смотрела видеозапись. Они с Брайаном Джеймисоном сидели в доме, который находился в Чехии, по другую сторону австрийской границы. Прошлой ночью им удалось уехать из Вены. Девушка по-прежнему не понимала, что происходит, и провела весь день в своей комнате, не находя себе места от тревоги. А теперь, когда она смотрела репортаж из Флориды, у нее появились новые причины для беспокойства.
Она узнала место, где был похоронен ее дед. Кто-то через стекло автомобиля, стоявшего довольно далеко и на возвышенности, снимал происходящее на видеокамеру и отсылал им изображение. Кладбище находилось в округе Лейк, самом высокогорном районе Флориды, с холмами и множеством озер. Человек Брайана устроил наблюдательный пункт рядом с кладбищем, где все вокруг поросло дубами, соснами и пальмами. Элли уже час смотрела, как рабочие выкапывали гроб, а потом переносили его в то самое здание, где она сидела с телом деда перед погребением. Камера давала четкое изображение входной двери.
– Зачем вы это снимаете? – спросила Беккет.
– Чтобы попытаться понять, что находилось в гробу, – объяснил Брайан.
– И что вы намерены делать? Украсть пакет?
– Пока я не знаю, что буду делать, но если сумею добраться до него, то пойму.
На переднем плане виднелись могильные камни, а также часть кирпичной стены высотой по пояс взрослому человеку. Когда Элли летом приезжала к дедушке и бабушке, они часто ходили на кладбище, где она помогала ухаживать за могилами.
Захария пока не появился, о чем девушка и сказала своему новому знакомому.
– Он предпочитает, чтобы рисковали другие, – заметил Брайан. – Саймон всегда так действует. Но он там присутствует. Наблюдает.
Ее отец и какая-то женщина скрылись в здании около двадцати минут назад.
– Вы ничего не знаете о моей семье, – пришлось сказать Элли Джеймисону.
– Я знаю, что твой отец не заслужил отвратительного спектакля, который ты ему устроила. Он думает, что тебе грозит опасность. И все решения, которые он принимает, основываются на лжи.
– Мы хотели только одного: чтобы он подписал бумаги. Он бы не стал этого делать, если бы я его попросила.
– Что за чушь – мы? Неужели ты – часть того, что делает Саймон?
– Ты говоришь так, словно это преступление.
– Уверяю тебя, речь идет не просто о подписании каких-то документов. Саймон хотел тебя убить. И он постарается избавиться от твоего отца. Вот почему у меня там свой человек.
Элли с трудом верила в эти слова.
– А тебя не беспокоит, что твой отец вчера собирался покончить с собой? – спросил Брайан.
– Конечно, беспокоит. А то, что я сделала, его остановило.
Джеймисон в изумлении посмотрел на девушку.
– Так вот как ты оправдываешь свои действия? Ты понятия не имела о том, что он собирался сделать. Ты просто изо всех сил хотела помочь Саймону.
Элли не нравился ни его тон, ни обвинения.
На экране появился ее отец. В правой руке он держал бело-голубую коробку, а в левой – пакет, который Беккет тут же узнала. Именно его она положила в гроб деда.
– Вы все видели, – сказал голос из компьютера.
– О да, – ответил Брайан. – Приготовься действовать.
* * *
Захарии надоело ждать. Тридцать минут – это достаточно большой промежуток времени. Почему они задерживаются? Он и Роча припарковались в километре от кладбища, достаточно далеко, чтобы никто не знал, что они рядом, но и достаточно близко, чтобы начать действовать. Адвокат получила четкие инструкции. После того, как она заберет у Сагана пакет, ей следует передать ему номер купленного вчера телефона, по которому бывший журналист должен позвонить. Затем Роча заманит его в подходящее место и убьет.
У Саймона оставалась надежда, что Саган избавит их от хлопот и покончит с собой. Вот почему он собирался вернуть ему пистолет. Самоубийство журналиста заметно упростило бы им жизнь. Захария подумал, что им бы следовало оставить Элли Беккет в живых хотя бы до сегодняшнего дня, но после появления в Вене Брайана Джеймисона он не мог рисковать. Бене Роу не должен ничего узнать о его планах. Захария рассказал ямайцу только то, что было совершенно необходимо, и так все и должно было оставаться. Он проделал слишком долгий путь, чтобы теперь потерять все. В особенности если учесть, что карибский бандит интересуется только мистическим золотом.
Зазвонил телефон.
– Саган забрал пакет и ушел, – сказал женский голос.
– И вы ему позволили?! – возмутился австриец.
– А как я могла его остановить?
