длинным кремниевым наконечником, который гулко врезался в мой щит. Я сперва рубанул по руке немного выше запястья, а потом уже располовинил голову с закрытым повязкой лбом, как у сакатеков. Следующим ударом рассек туловище от правой ключицы и до грудины стоявшего справа от него воина. Получил от кого-то копьем в шлем, поднял выше щит и пошел рубить саблей коротко и быстро, не сильно вкладываясь, как первые два раза. От криков и стонов со всех сторон в ушах стоял странный гул, будто я в ночном клубе отплясываю в пьяной и обкуренной толпе, которая толкает и бьет меня.
Как-то вдруг кончились враги передо мной. При этом позади слева и справа все еще шел бой. Я по мужской привычке и потому, что там сражались тольтеки, повернул налево и начал сечь саблей врагов, большая часть которых стояла спиной ко мне. В бою сантименты и прочие условности испаряются. Или ты, или тебя. Если враг оказался спиной к тебе, так ему и надо!
Этот фланг и побежал первым. Вместо того, чтобы помочь сакатекам, тольтеки бросились за удирающими врагами, чтобы оглушить и взять в плен как можно больше. Пришлось мне сделать разворот и напасть на другой вражеский фланг, который продолжал сражаться, несмотря на потери. Видимо, мотивировало их то, что враг, сакатеки, знакомый и часто битый. Кашканы рубились так увлеченно, отчаянно, что мое вмешательство заметили не сразу, когда я уже значительно проредил их. Наверное, вид у меня, облаченного в железные доспехи, заляпанные кровью, был непривычный и потому жуткий. Враги начали шарахаться от меня, предпочтя нарываться на копья сакатеков, а потом дрогнули и побежали. Сакатеки погнались за ними, но не для пленения, а тупо убивали. У них нет пирамид, человеческие жертвы не нужны, хотя ритуальное людоедство приветствуют.
24
Наверное, мы уничтожили самый сильный отряд племени кашканов, потому что больше они не сопротивлялись. После того, как мы закончили зачистку главного поселения и пошли по берегу озера к другим, поменьше, жители убегали в сторону северного кряжа, прихватив только самое необходимое. Мы видели, как они переходили по перевалу на противоположную сторону его. Там была еще одна долина, поменьше, в которой жили их соплеменники. Мы ждали, что они вернутся с подкреплением. Я выставил дозорных на перевале и подобрал место для засады на южном склоне. Через неделю стало понятно, что нападения кашканов не будет.
В захваченные поселения потянулись сакатеки. Не все. Часть осталась на старом месте, чтобы охранять подрастающий урожай, после сбора которого присоединятся к остальным. Первым делом заселили главное поселение кашканов. Две трети домов здесь были из камня, а остальные из тростника. Видимо, у кашканов уже началось социальное расслоение. Хорошее жилье распределяли с помощью жребия между воинами, участвовавшими в нападении. К моему удивлению, несколько молодых и неженатых тольтеков захотели остаться и тоже получили дома из камня и большие земельные наделы. Все захваченные кашканы, кроме маленьких детей и стариков, отошли по договору моему отряду, поэтому мы выделили остающимся тольтекам на выбор по девушке в жены, чем они с радостью воспользовались, хотя, как догадываюсь, в ближайшие годы у сакатеков будет много лишних девиц, потому что в бою полегло до сотни воинов.
Остальных пленников, более двух сотен, повели в Толлан. Они несли съестные припасы, захваченные в бывшем их поселении. По пути несколько человек сбежали, несмотря на то, что следили за ними день и ночь. Видимо, мои воины плохо несли службу: победа расслабляет. Хотя я рад был за сбежавших. Мне нравятся рисковые, даже если это враги.
Весть о нашей победе обгоняла нас на несколько дней пути. В каждом поселении тольтеков и их союзников нас приветствовали, как героев. Даже не буду рассказывать, какой прием нам устроили в Толлане. Для аборигенов показателем победы было количество пленных. Захваченных нами было лишь на треть меньше численности отряда. Фантастический результат по местным меркам. В прошлом году армия в десять раз больше нашего отряда захватила пленных в десять раз меньше.
Не знаю, из чего исходил верховный жрец Иуитималь, может, посчитал, что жертв хватит на целый год или еще по каким-то внутренним причинам, неведомым пока мне, но на следующий день вырезали сердца сразу у девяти пленников-мужчин, после чего черепа отдали на обработку, чтобы потом выставить на специальной каменной стене высотой метра три, а тела запекли и сожрали всем отрядом плюс лучшие люди города.
Само собой, я в этих мероприятиях не участвовал. Не любитель смотреть на казни. Одной дело бой, когда ты и твой враг вооружены и шансы пополам, а совершенно другое, когда толпой убивают связанного и опоенного наркотой человека, не понимающего, что происходит, и не способного оказать сопротивление.
В жертву приносили только мужчин. Женщин и детей поделили и сделали рабами. Рабство у тольтеков, как и у других индейцев, патриархальное: становишься младшим и бесправным членом семьи. У молодых женщин даже был шанс загнать своего хозяина под каблук и стать старшей в семье. Впрочем, обувь у тольтеков без каблуков. Что не мешает некоторым волевым женщинам верховодить.
Я бы сказал, что после этого похода мой авторитет повысился, но он и раньше был на запредельной высоте, дальше некуда. Поэтому никого не удивило то, что я отказался от своей доли добычи, в том числе и от молодых рабынь. По мнению тольтеков, а так же майя, уастеков, тотонаков и даже чичимеков, у бога не должно быть глубоких отношений с обычными женщинами, только с богинями, которых здесь отродясь никто не видел. Разве что во снах или наркотическом бреду. Все остальное — оружие, украшения, доспехи — мне было не нужно, потому что получал, что хотел, по первому требованию.
В это, наверное, трудно поверить, но жизнь при коммунизме жутко напрягала меня. Привык сражаться, чтобы выживать, повысить социальный статус, а тут не надо больше ничего делать. Я в гордом одиночестве находился на вершине социальной пирамиды. Голова не кружилась, и было скучно.
25
По окончанию сезона дождей ко мне пришли жрецы «второго ранга» и поинтересовались, к какому дню сзывать воинов в поход на чичимеков? Я сказал, что наши враги так напуганы, что в ближайшие годы нападать не будут, что еще не закончились жертвы, взятые во время предыдущего, так что будем отдыхать. На самом деле мне не вставляло гонять чичимеков в жару по полупустыне на скромном пайке воды: ни славы, ни добычи… При этом мне уже порядком надоело сидеть в Толлане. Умирал от скуки. Начал
