Но, вернемся к судьбе Ортипо. Как-то Татьяна упоминает о любимой игрушке собачки:
28 марта 1916 года:
«…Ортипо сейчас лежит на полу и грызет свой фут-бол. Обед только кончили. Мама читает себе, Ольга и Мари сочиняют злостные стихи на сестер Большого дворца…»[4]
Далее жизнь этой собаки, как и её хозяев идет своим чередом: всё по-прежнему, и даже выезжая ненадолго в Ставку к отцу или в краткие инспекционные поездки с матерью по лазаретам и поездам-госпиталям в других городах России Татьяна берёт в путешествие Ортипо. Хозяйка никогда не расстается со своей любимицей. И даже наступившие позднее тяжелейшие времена в жизни Царской семьи не изменили отношения Татьяны Николаевны к собаке, и она по-прежнему «в ответе за ту, кого приручила».
Из дневниковых записей Марии Николаевны сохранилась малая толика, но и из них можно видеть, что особых пристрастий к миру животных Княжна не имела, по-видимому, ей хватало общения с собаками и кошками сестер и брата.
Анастасия Николаевна. По природе своей ребенок живой и веселый. Она обожала шалить и проказничать. Но, как отмечают многие очевидцы, несла с собой атмосферу светлой радости и способна была поднять настроение любому. «Она была очень тонкая, удивительно остроумная, весьма сдержанная. Она была настоящий комик. Всех Она смешила. Сама никогда не смеется. Только глаза блестят», — так описал Анастасию Николаевну Сидней Гиббс, учитель английского языка. В семье у неё было прозвище — Швыбз, Швыбзик.
И вот тут кроется маленькая загадка. Довольно часто в дневниках и письмах появляются интересные записи.
Письмо Ольги:
«…Настаська и Швыбзик Тебя целуют и идут спать. Татьяна сидит около и читает, а Мама с Мари играют в колорито Ортипо спит у её ног…»[5]
Письмо Марии:
«Мой золотой Папа! Я сейчас сижу около Мама, у неё на ногах лежит Швыбзик, Анастасия рисует. Ольга и Татьяна уехали в лазарет к Вартанову… Маленький Швыбзик только что сделал «губернатора» у Мама на ковре и Анастасия теперь его обучает…»
5 апреля 1915 года.
Снова Ольгино письмо от 11 апреля:
«…Сейчас идет большая возня. Ортипо носится по комнате, а маленький Швыбзик пищит…».
Далее у Анастасии (12 апреля):
«Мой золотой Папа! Мы только кончили обедать, и Швыбзик возится с Ортипо ужасно… Мы пили чай в столовой и почти всё время там играли в разные игры. Швыбзик, конечно, был там. Виктор Эрастович думает, что Швыбзик будет хороший водолаз. Пруд перед подъездом, почти там нет льда, так приятно. Ольга играет на рояле. Так скучно, завтра уроки. Я хочу завтра поехать на велосипеде. Мне так стыдно, что мысли у меня так разбросаны…».
Возможно на этом фото тот самый Швыбзик?
А вот, что написала отцу Мария 18 апреля 1915 года:
«Сестры разбирают цветы, которые прислали Яновы из Ливадии. Глицинии и другие. Пока та страница сохла, я читала тети Ольгино письмо нашей Ольге. Я посадила к себе на колени Швыбзика, но он пожелал на пол… Мама посылает Анастасию спать, а она в отчаянии не может найти Швыбзика, который пропал без вести, все его кричат и зовут, но он не идет, мерзавец. Его наконец нашли через 10 минут, мы все его искали под диванами. Наконец Мама решила залаять, и Швыбзик ответил тоже лаем, и оказалось, что он сидит у Мама под кушеткой, и его с общими усилиями вытащили… К нам в спальню пришел Алексей, теперь он лежит у меня в постели и играет с Анастасией и Швыбзиком. Сестры еще спят, Швыбзик пищит, наверное, он хочет видеть генерал-губернатора. Он уже это делал, и Анастасия прибежала с лопаткою от камина и подобрала…».
Письмо Анастасии 14 июня 1915года:
«…А все таки скучно без душки «Швыбзика»…».
Далее нет никаких упоминаний о таинственном Швыбзике. Судя по всему, речь идет о щенке или маленькой собачке, но что с ней произошло не ясно, с некоторых пор в письмах к отцу Анастасия перестает ставить свою обычную подпись, которая выглядит примерно так:
Любящая дочь АНРИКЗС. Настаська. Швыбзик.
Сестра Николая II, Ольга Александровна написала в письме к племянницам в июне 1915 года:
«Я никогда столько цветов не получала. Санитары мне подарили большую вазу для цветов на стол и написано от кого и 1 июня 1915 г… Так жаль Швыбзика! Плакала ли?…»
Алексей и Джой
Остается сделать вывод, что собаки не стало. Может поэтому Анна Вырубова и дарит Анастасии другую собаку — Джимми.
Нет сведений о дате появления Джимми в семье. Анна Вырубова пишет в своих воспоминаниях:
«…У Татьяны Николаевны был маленький Буль Ортипо и Джимми — Кинг-чарлс, которого я ей подарила и которого нашли убитым в екатеринбургском доме…»[6]
Здесь есть маленькая загвоздка: Анна Александровна писала воспоминания гораздо позже всех событий и, скорее всего, перепутала, кому дарила кинг-чарльза, так как имеются убедительные доказательства в письмах о пренадлежности Джимми именно Анастасии.
Анастасия пишет Марии из Тобольска:
24 апреля 1918:
«…Мой «Джимми» проснулся и кашляет, поэтому сидит дома, шлем поклоны…».
Джимми был со своей хозяйкой до последнего его и её вздоха. Но, об этом позже.
Алексей Николаевич, Наследник престола, рос таким же резвым, веселым, любознательным ребенком, как и его старшие сестры. Болезнь научила его быть мужественным, терпеливым и милосердным к чужим страданиям и боли. При гемофилии страшен любой удар, ушиб, но как удержать маленького ребенка в постели?! Родители всячески старались создать мальчику атмосферу тепла, уюта и занятости. Он много рисовал, стараясь отвлечься от боли, мастерил, читал. И, конечно, его окружали верные друзья: собаки и кошки! Первой собакой, о которой сохранились сведения был Шот. Какой породы была эта собака не ясно.
Ольга пишет 18 октября 1914 года:
«…Алексея Шот умер. Похоронили сегодня на островке, и у него теперь его брат, тоже Шот…».
Что стало с новым питомцем, долго ли прожил он у Алексея — не известно. Из опубликованных писем и дневников Царских детей начиная с 1914 года далее упоминается только одна собака Царевича — спаниель[7] Джой.
Спаниель становится незаменимым товарищем по играм Царевича. Мальчик всегда берет его на отдых, в поездки. Чтоб поддержать боевой дух войск и укрепить чувство патриотизма наследника, Николай Александрович берет сына в поездки на фронт. И Джой, конечно, отправляется «воевать» с хозяином.
Они всегда вместе: в вагоне, в авто, на прогулках. Но есть в этой компании некто третий. Это кот Царевича, Котька. Анна Вырубова отметила в своих воспоминаниях:
«…У Алексея Николаевича был спаниель Рой и большой кот, подаренный генералом Воейковым. Кот этот спал на его кровати…».
Кот по разным источникам был огромным, пушистым, рыжим, специально выведенный так, чтобы он не выпускал когти[8]. Алексей, как и все в семье, ведет дневники. Вот что он пишет о Джое и Котьке:
26 января М.М. Раевский[9] «Встал рано. Утром учился и потом гулял. Завтракал с Папа, Мама и мы 5. Третьего дня бешеная собака укусила Джоя и Брома в Бабловске…»[10]
19 августа 1916 года в Ставке в Могилеве:
«Утром было 2 урока. До завтрака писал Мама и гулял. Завтракал со всеми в палатке. Днем была прогулка по Днепру. После обеда был в обоих садах. Джой и Пулька в лечебнице. У обоих черви. Вечером слушал чтение Сига и занимался с П.В.П. Лег ранехонько»[11]
26 августа в Могилеве:
«Утром два урока: английский и арифметика. Завтракал наверху. После завтрака прогулка по Днепру. Обедал тоже наверху с П.В.П. и Сигом. Приехала Аня из Сибири и привезла подарки. После обеда играл. Пульку привезли здоровым. Вечером читал по-французски. Был в поезде. Лег рано».
19 октября:
«До приезда в Ц(арское) С(ело) играли в «Naine Jaune». Приехали в 3 1/2 ч. Нас встретили Мама, сестры и др. Катался в саду и заехал к Коле. Завтракал со своими, играл и познакомил Котьку с Ортипо. Лег рано.»[12]
6 октября:
«Спал долго. Встал в 11 ч. Насморк проходит. Играл в «Кате Липе» и завтракал со всеми. Выходил на многих станциях. Приехали в Могилев в 5 ч. Съездили в наш дом, а потом назад в поезд. С трудом поймали убежавшего Котьку. Лег рано».
5 ноября:
«Со вчерашнего дня болей нет. Остаюсь пока еще в постели. П.В.П., Ж[13], Сиг постоянно у меня. До завтрака написал письмо Мама. День провел как вчера: играл в морскую игру и в карты, слушал французское и английское чтение. П.В.П. прочел мне о подвигах телефониста Алексея Макухи. Джой и Котька постоянно при мне. Приехал А.А. Мордвинов».
