В 293 г. два цезаря подобрали себе помощников из молодых коллег, которые тоже считались правителями, цезарями. Диоклетиан выбрал Гая Галерия, Максимиан — Гая Флавия Констанция. И по-прежнему три остальных государя во всем подчинялись главному — Диоклетиану.
По повелению Диоклетиана империя была условно разделена на две большие части — восточную и западную, первой владел Диоклетиан, второй Максимиан. Только они имели право принимать важные решения и издавать важные указы, их помощники лишь осуществляли их волю, а, прежде всего, обеспечивали безопасность государственных границ.
Итак, страна была поделена на зоны влияния. Диоклетиан занимался делами Малой Азии, Сирии, Палестины, Египта, а резиденцией сделал битинскую Никомедию. Галерий получил в свое ведение балканские провинции, а его местопребыванием стал город Сирмиум на Саве. Максимиан, выбравший своей столицей Медиолан (Милан), правил Италией, альпийскими провинциями, Испанией и Северной Африкой, Констанцию же достались Галлия и Британия. Он сделал своей столицей город Тревир (современный Трир). И, несмотря на это, империя формально и фактически оставалась единым государством. Все беспрекословно подчинялись Диоклетиану, и он был единовластным правителем.
Тетрархи добровольно связали себя друг с другом и брачными узами. Галерий развелся с прежней женой и взял в жены дочь Диоклетиана Валерию. Констанций расстался с Еленой, давшей ему сына Константина, и женился на Феодоре, падчерице Максимиана. Вдобавок оба «дополнительных цезаря» были усыновлены своими августами, чтобы в будущем, как сыновья и наследники, занять их место. Получилось, что оба меньших цезаря были формально и сыновьями, и зятьями своих Августов.
Властью своей Диоклетиан поделился с другими не из трусости или малодушия, как злобно утверждал Лактанций. Напротив, Диоклетиан проявил мужество и предусмотрительность, будучи опытным и дальновидным государственным деятелем. Он заботился не о собственной славе, а о судьбе страны. Это как раз многочисленные его предшественники, правители времен кризиса, судорожно стремились зажать в своих руках всю власть, все решать единолично, и именно поэтому так быстро всего и лишались. Правда, некоторые из них тоже делали робкие попытки выбрать себе соправителя или другим путем уступить доверенному лицу часть своих полномочий, но не до конца продумывали столь решительные меры. Успешно провести такие грандиозные, переломные реформы сумел лишь такой сильный, мудрый и талантливый политик, как Диоклетиан. Он не был мелочным, не побоялся лишиться части своих полномочий и пошел на риск. Понял — империя слишком велика, чтобы один человек мог справиться со всеми обязанностями государя.
Десятки лет Римская империя сотрясалась от бунтов, переворотов, смены вождей и наместников провинций, людей, как правило, энергичных, решительных и предприимчивых, имеющих в своем распоряжении армию. Они стремились к верховной власти, не считая себя хуже тех правителей, которых вознесли на престол подчиненные им отряды легионеров в какой-нибудь провинции, ведь им доставалась власть над всей огромной Римской империей! И тот факт, что теперь цезарь властвовал не надо всей территорией империи, а только над ее четвертой частью, значительно уменьшал эти амбиции.
Одновременно реформа Диоклетиана решила очень сложную проблему преемственности власти, которая обычно приводило к конфликтам. Каждый из августов, управляющей четвертью империи, должен был подобрать себе наследника, которому через двадцать лет передавалась власть и престол. За годы совместной работы под руководством своего августа будущий цезарь имел возможность пройти хорошую школу управления и подготовиться к роли правителя. Очень рациональная система, она как бы автоматически охраняет империю от всяческих политических потрясений — захватов власти, гражданских войн и случайно оказавшихся во главе государства лиц, совершенно не годящихся в императоры.
Вроде бы Диоклетиан основательно продумал свою реформу, не учел лишь одной мелочи, а именно — психологии человека. Так уж устроен человек, что свое имущество склонен передать в первую очередь своему потомству, будь это бедная лачуга или роскошный дворец. Так что не станем слишком уж винить Диоклетиана за то, что он не смог учесть всех нюансов, преображая политическую систему страны. Впрочем, это общая черта реформаторов всех времен и народов, они вечно упускают из виду такие мелочи, как природные склонности человека. В расчет принимается лишь спасительная идея и стройная система ее реализации.
С установлением тетрархии была связана и вторая важная реформа Диоклетиана — новое административное деление страны. Лактанций писал правду, провинции и в самом деле разделили на части. Хотя мог бы и заметить, что этот процесс начался раньше, Диоклетиан лишь развил и усовершенствовал его. До него империя делилась почти на пятьдесят провинций, теперь же их число перевалило за сотню. Зачем это было сделано? Разумеется, не для того, «чтобы легче было усилить террор», как инсинуировал Лактанций. Совершенно необходимым стало ограничить всесилие наместников и справедливо поделить задачи между всеми территориями империи. И еще для того, чтобы жители каждой из них могли обратиться к своему правителю.
Наряду с этим государь проводил реформу, как бы противоречащую разделу: несколько провинций объединялись в одно целое, так называемый диоцез, но шести в западной и восточной частях империи, образуя то, что мы бы назвали макрорегионами. Ими управляли так называемые викарии, или заместители, сменив прежних префектов преторианцев. Из префектов осталось лишь четверо — но одному при каждом из четырех цезарей.
Теперь о реформе в армии. Лжет Лактанций, заявляя, что каждый из тетрархов старался создать свою армию, превосходящую вооруженные силы прежних императоров. Правда, при Диоклетиане число тактических соединений и общая численность военнослужащих значительно возросли, но никак не в четыре раза. Зато была качественно перестроена вся армейская структура. За основу перестройки была взята реформа императора Галлиена, но лишь частично. Диоклетиан многое изменил сам, а закончили реформу армии уже его преемники, причем самый значительный вклад внес в нее Константин Великий. Об одной военной реформе вооруженных сил Римской империи стоило бы написать отдельную книгу, мы вынуждены ограничиться лишь главным.
Вооруженные силы римлян были разделены на две категории. На рубежах страны располагались пограничные части (limitanei), из них состояли гарнизоны укрепленных пунктов на границах страны, по латыни такие заставы назывались limeus. Отборные же соединения римской армии размещались в глубине страны, откуда их можно было свободно передислоцировать туда, откуда грозила опасность. Эти отборные соединения звались comitatenses, поскольку находились в ведении самого правителя и составляли его comitatus — личное окружение. Идея создания двух категорий вооруженных сил была вызвана верной оценкой создавшейся ситуации — огромное пространство империи и удаленность ее границ сделала необходимым обеспечить неприкосновенность этих границ постоянно пребывающими там пограничными частями, представлявшими собой большую силу, что позволяло им или самим справиться с агрессором, или продержаться до прибытия подкрепления основной армии.
Реорганизация армии оказалась спасительной для страны. Ее границы — от Британии, по Рейну и Дунаю до Евфрата, вдоль Нила и по африканским пустыням, были не одно столетие головной болью цезарей. Теперь же настрадавшиеся от набегов жители приграничных регионов могли вздохнуть с облегчением, тем более что и на фортификационное обустройство границ по распоряжению Диоклетиана выделялись большие средства.
Разумеется, на реорганизацию армии и укрепление всей системы обороноспособности страны требовались немалые расходы, покрыть которые должно было то же население. Диоклетиан решил и эту проблему, введя новый, разумный способ обложения гражданского населения страны, при котором налог зависел от размера земельного участка налогоплательщика, качества земли этого участка, количества рабочих рук в семье, а также количества скота, размера и вида получаемого урожая. Налог взимался, в основном, натурой, каждые пятнадцать лет она подвергалась индикции, то есть контролю, чтобы учесть происшедшие изменения в семье данного конкретного налогоплательщика. Первая индикция была проведена в 297 г., и вопреки утверждениям Лактанция, воспринималась народом как облегчение, ведь критерии этой системы взимания налогов, хоть и не были легкими, но все видели — они социально справедливы и ясны, всем понятны, в отличие от произвола, который прежде господствовал в этой сфере.
