почти до самой земли, крадучись повел за собой отряд на высокий берег. Он уже почти дошел до самого верха, когда уловил впереди какой-то звук, который заставил его тотчас замереть на месте.
— Что это? — шепотом спросил у него шедший следом за ним Сабин.
Гам наверху какое-то движение, — ответил Веспасиан, вытягивая из колчана стрелу и вглядываясь в темноту ночи. Как только глаза его привыкли к мраку, он различил на гребне берега два или три силуэта, затем еще несколько. Стараясь не производить лишних звуков, он вставил в лук стрелу и скорее почувствовал, чем услышал, что товарищи за его спиной сделали то же самое. Затем один из силуэтов пошевелился. Веспасиан застыл на месте ни жив ни мертв. Однако вскоре до него донеслось мягкое шлепанье губ, затем фырканье и пара глухих ударов копыт о поросшую травой землю.
— О боги, это всего лишь лошадь, причем не одна, — шепнул он брату и, облегченно выдохнув, осторожно двинулся дальше. Остальные — вслед за ним.
Веспасиан шел вперед, и узел в его животе с каждой минутой затягивался все туже. Он дал знать о себе тупой болью еще в лодке, а теперь эта боль сделалась почти нестерпимой. Хотя ночь была прохладная, от страха Веспасиана прошиб обильный пот. Только сейчас до него дошло, в какую безумную авантюру он ввязался. Он мысленно проклинал Антонию, которая с такой легкостью распоряжается человеческими жизнями. Сейчас она в Риме, купается в роскоши огромной виллы, в то время как они с Сабином рискуют собой только потому, что ей, видите ли, понадобился жрец. Затем ему вспомнились мудрые слова, сказанные его бабкой Тертуллой: не ввязывайся в интриги сильных мира сего. Ты будешь нужен им лишь затем, чтобы выполнить за них грязную работу, после чего тебя выбросят за ненадобностью, ибо пользы от тебя больше не будет, а знать ты будешь слишком многое.
Смотрю, ты призадумался, господин. Терзают сомнения? — спросил Магн, как будто прочитав его мысли. Они вышли на берег и остановились: впереди были различимы силуэты целого табуна лошадей, что мирно паслись на прибрежном лугу.
— Почему ты спрашиваешь?
А разве не понятно? Вскоре нам предстоит выдержать бой с тысячью дикарей, которых любой человек, будь он в своем уме, обошел бы за милю, а все ради того, чтобы схватить
какого-то омерзительного хорька, встретив которого один раз вряд ли захочешь встретиться с ним снова. И самое главное, чего ради?
Веспасиан улыбнулся в темноте.
— Ради Рима, скорее всего.
— Рима? Ну ты даешь! Может, ты и делаешь это ради Рима, я же выполняю твой приказ и вынужден идти вместе с тобой из-за какого-то долга, который причитается твоему дядьке. Так что не удивляйся, если мне показалось, что ты вдруг засомневался, стоит оно того или нет.
— Эй, вы что, намерены болтать всю ночь? — прошипел в темноте Сабин.
— Лично меня это вполне устроило бы, — пробормотал себе под нос Магн. Поняв, что его приятель тоже трусит, и, как ни странно, черпая душевные силы в присутствии брата. Веспасиан взял себя в руки. С улыбкой вспомнив фракийскую мудрость Ситалка, он, осторожно петляя по лугу, где паслись вражеские лошади, повел отряд вперед. Узнав запах гетских одежд, животные, негромко пофыркивая, слегка расступились, пропуская их.
У Веспасиана и его спутников ушло какое-то время на то, чтобы сквозь их живую преграду преодолеть по неровной земле сто шагов, отделявшие их от крутого склона под крепостью. Дойдя до подножия холма, они услышали над головой крики и топот нескольких сот ног.
— Похоже, там никто не спит, — посетовал Магн.
— Они на крепости, — успокоил его Веспасиан, чувствуя, как в его сердце проснулась надежда. — Давай поищем канализационный сток.
Они двинулись вверх по склону к основанию стены, стараясь держать курс на башню. Сток нечистот они учуяли еще до того, как увидели. На протяжении почти четырехсот лет из отверстия в стене вытекали нечистоты, образуя под крепостью нечто вроде зловонного болота. Вскоре стало слышно журчание воды, а еще через минуту они остановились перед круглой решеткой, три фута в диаметре, из которой вниз изливалась жидкость еще более зловонная, чем раскинувшееся внизу болото.
Клянусь немытой задницей Плутона, тут воняет даже хуже, чем от их штанов! — негромко воскликнул Магн, который к этому времени уже притерпелся к вони, исходившей от его нового наряда.
— Какое меткое сравнение! — заметил Веспасиан. — Думаю, это и есть немытая задница Плутона, и нам предстоит по ней подняться.
— Ты представляешь, как от нас будет вонять, когда мы выйдем на том конце? — спросил Сабин, едва сдерживая позывы к рвоте.
— Ситалк, Зилес, несите сюда ломики. Нужно сломать проклятую решетку, — распорядился Веспасиан, понимая, что тянуть бесполезно.
Внешне равнодушные к зловонию фракийцы просунули в решетку ломики. Несколько мощных нажатий, и решетка отошла от стены. Дренис и Бризос оттащили ее в сторону.
— Чем раньше мы начнем, тем раньше закончим, — пробормотал себе под нос Веспасиан и, задержав дыхание, заставил себя шагнуть в темный, зловонный тоннель. Тот оказался еще и тесным, так что передвигаться пришлось едва ли не ползком, и в первый раз с того момента, когда он влез в варварские штаны, Веспасиан проникся благодарностью к этой странной одежде. Они защищали его колени от соприкосновения с вековыми залежами дерьма, что устилали дно тоннеля. Увы, его руки такой защиты не имели и, пока он на четвереньках пробирался вперед, между пальцами чавкала зловонная жижа.
Ему казалось, будто он ползет по темному и тесному тоннелю уже целую вечность, вдыхая его миазмы. На самом же деле длина зловонной трубы не превышала пятнадцати футов. Вскоре впереди зазвучали лающие голоса, и он сумел различить на том конце тоннеля слабый оранжевый свет.
Разрываясь между желанием поскорее набрать полную грудь свежего воздуха и страхом, что вход в тоннель может охраняться, Веспасиан продолжал ползти все с той же скоростью, не ускоряя, но и не замедляя своего передвижения. Подобравшись почти к самому концу, он понял, что свет бьет не прямо в тоннель, а сражается от стены в нескольких футах от его начала. Веспасиан заставил себя ползти медленнее и застыл на месте, когда до конца лаза оставалось не более трех футов. На него сзади тотчас наткнулся Сабин, на Сабина — кто-то другой, и так до последнего участника их безумного приключения. Все, как один, налетев в темноте на того, кто полз впереди, застыли на месте посреди реки нечистот.
Веспасиан вытянул шею в попытке выглянуть наружу и был вознагражден лицезрением двух волосатых гетских задниц, чьи
