Антония высунула голову из-под передней шторки.
– Прибавить ходу, – крикнула она.
С легким рывком нубийцы перешли на рысцу.
– Посмотри, успевают ли за нами преторианцы и вторые носилки? – попросил юноша.
– Да, – ответила матрона, бросив новый взгляд.
– Отлично. Тогда еще быстрее.
Антония отдала нужный приказ, и рабы перешли на бег. Носилки начали немного раскачиваться, и Веспасиан наконец смог чувствовать, что движется. Он решил сам бросить короткий взгляд. Юноша отдернул краешек занавеси и прильнул к щели глазом. Впереди бежали преторианцы, начальник которых время от времени оглядывался назад. Позади поспешали носилки Сабина и Калигулы, сопровождаемые шестеркой гвардейцев. По обеим сторонам семенили телохранители Антонии, готовые пустить в ход свои дубинки, но не дать никому приблизиться к носилкам.
– Куда ведет эта улица? – спросил он.
– К Священной дороге, до нее около четверти мили. Потом сворачиваем налево, на форум.
– Есть улица, параллельная этой?
– Да, слева от нас.
– Хорошо. Домина, прикажи еще прибавить хода.
Римлянка крикнула, и носилки ускорились. Теперь пассажиров трясло и болтало.
– Это все, предел, – сказала Антония, стараясь держаться. На таком аллюре носильщикам не удавалось шагать в ногу.
– По моему приказу пусть поворачивают налево, домина, – сказал юноша, вглядываясь в щель. Он видел, что передняя группа преторианцев изо всех сил старается держаться впереди, чтобы не выпустить кортеж из окружения. При виде маленькой фаланги вооруженных гвардейцев, следом за которой вниз по склону мчатся двое носилок, влекомых могучими неграми, многочисленные прохожие шарахались по сторонам мостовой.
Веспасиан заметил узкий проулок. Он посмотрел на Антонию и вскинул правую руку.
– Скоро… уже скоро…
Преторианцы топали мимо проулка. Когда последний миновал его, юноша опустил руку.
– Поворачивай налево! – вскричала Антония.
Передние носильщики откликнулись стремительно, увлекая за собой товарищей сзади. Каким-то чудом носилки миновали угол здания, и никто из нубийцев не споткнулся. Веспасиана и Антонию бросило к краю паланкина. Молодой человек ухитрился выглянуть наружу как раз, чтобы увидеть, как носилки с Сабином и Калигулой входят в поворот, сопровождаемые замыкающей группой преторианцев.
– Не дайте им обойти нас, – воззвал Веспасиан к телохранителям Антонии. Те кивнули и оттянулись назад, препятствуя гвардейцам поравняться с носилками.
Процессия мчалась по узкому проулку. В его конце римлянка подала отрывистую команду: «Направо!»
Носильщики ожидали маневра – паланкины вырулили на главную улицу со сравнительной легкостью и на полной скорости одолевали последние сто метров до переполненной народом Священной дороги.
Оглянувшись, Веспасиан отметил, что телохранители с трудом сдерживают преторианцев. Не будь по обочинам улицы густой толпы, гвардейцы давно прорвались бы. Он посмотрел на Антонию.
– Когда вы свернете налево, на Священную дорогу, я спрыгну с правой стороны. Будем надеяться, что носилки перекроют преторианцам обзор.
– Удачи, Веспасиан. Уезжай из Рима как можно скорее.
Матрона повернулась и стала вглядываться через щель в занавеси, оценивая расстояние до поворота.
Веспасиан приготовился к прыжку.
– Налево! – крикнула Антония.
Почувствовав, что носильщики повиновались команде, юноша выскочил из-за шторки на людную мостовую. Приземляясь, он перекатился через голову, сбив с ног пару мальчишек.
Быстро поднявшись, Веспасиан метнулся в гущу толпы, прочь от дороги. Как раз в этот миг мимо проплыли вторые носилки. Он с облегчением вздохнул. Глядя вслед удаляющемуся в направлении форума паланкину, молодой человек питал надежду, что на площади брату преставится возможность ускользнуть. Потому как помочь ему было нечем, кроме как поскорее раствориться среди прохожих, добраться до дома дяди и выслать Магна на поиски Сабина. Потом надо собирать вещи – Веспасиан решил, что покинет Рим этой же ночью.
Нырнув в боковую улочку, он быстро, насколько позволял густой поток прохожих, зашагал прочь от Священной дороги. Оказалось, что вопреки хлюпающей под ногами зловонной слизи идти по обочине удобнее.
В конце улицы он свернул налево, надеясь, что выйдет к Квириналу. Вдруг рот ему сжала чья-то рука, а в поясницу уперлось острие кинжала.
– Мой хозяин будет так рад познакомиться с тобой, – прошипел ему в ухо голос с заметным акцентом. От незнакомца несло луком и вином.
Веспасиан похолодел. Он с мольбой глядел на прохожих, но те, все до единого, отводили взгляд, не желая вмешиваться в чужую ссору.
– Будешь хорошим мальчиком, увидишься с ним целым и невредимым, – продолжал мужчина. – А теперь заведи руки за спину.
Молодой человек медленно повиновался. Он ощутил, что кинжал отстранился от его спины, потом услышал звук клинка, вкладываемого в ножны. И решил воспользоваться шансом. Сунув руки противнику между ног, он ухватил его за тестикулы и сдавил. Тут же в плечо ему вонзились зубы, а зажимавшая рот рука скользнула вниз, к горлу. Веспасиан стиснул ладонь сильнее. Над ухом раздался дикий рев, хватка врага ослабла. Юноша рванулся. Сворачивая за ближайший угол, он обернулся. Нападавший упал на колени, длинные, умащенные маслом черные волосы полностью закрывали лицо. Гасдрон.
Веспасиан бросился бежать.
Гай ждал дома.
– Дорогой мальчик, как ты? – спросил он, выплывая из кабинета, куда ковыляющий привратник проводил Веспасиана. – Где Сабин? Родители вас нашли? Я отговаривал их, но боюсь, что если моя сестра вбила что-нибудь в голову, ее не остановишь. Присядь и расскажи, что стряслось.
Хлопнув в ладоши, сенатор дал юному рабу приказ принести вина. Опустившись в кресло, Веспасиан перевел дух. Потягивая вино, он бегло поведал дяде о событиях последнего дня.
– Что до Сабина, – заключил юноша, – то надеюсь, он скоро вернется.
– Сдается, ночка у вас выдалась еще та. Счастье, что никто не пострадал. Гасдрон видел тебя в лицо?
– Вряд ли. Он все время был сзади.
– Будем молиться богам, чтобы ты не ошибся. – Вид у Гая стал вдруг озадаченный. – Чего я не понимаю, так это почему Сеян не ринулся прямиком в дом Антонии, а побежал за Магном вниз по холму?
– Он не видел, в какой именно дом мы вошли. Было слишком темно и моросил дождь.
– Верно. Но единственным человеком, знавшим, что Ценис находится в доме Ливиллы, и желавшим ее освобождения, могла быть только Антония. Почему, обнаружив попытку нападения, префект не пошел сразу к ней?
– Не знаю. Быть может, он просто глуп?
– Никогда не думай так о Сеяне. Но довольно, мой мальчик. Ты, должно быть, смертельно устал, тебе необходимо помыться и почиститься. Я обо всем распоряжусь.
– Не беспокойся, дядя. Мне надо заняться сборами. Сегодня ночью я отправляюсь на север.
– Мой управляющий обо всем позаботится. Иди и отдохни, дорогой мальчик, я настаиваю! Времени достаточно – еще нет и полудня.
Усталость навалилась вдруг с такой силой, что Веспасиан не нашел сил спорить и направился в бани.
Часом позже, облаченный в чистую тунику, с кожей, все еще горящей от массажа в исполнении одного из юных германцев Гая, молодой человек возвратился в атрий, где застал Сабина, только что вошедшего в дом вместе с Магном.
– Твой приятель Калигула велел передать тебе вот это. – Сабин бросил брату увесистый кошель. Когда Веспасиан поймал его, раздался звон. Внутри оказалось три десятка ауреев – золотых монет. – Юный Гай выразил предположение, что тебе потребуется военное снаряжение. Так что используй деньги с умом и не трать их на мулов, рабынь и что там еще тебя привлекает.
– Очень любезно с его стороны. Поблагодари Калигулу, когда увидишься с ним в следующий раз, – ответил Веспасиан, не обращая внимания на оскорбительный тон. – Как понимаю, тебе удалось ускользнуть незамеченным?
– Едва-едва, но полагаю, этого вполне достаточно. Преторианцы заметили, как я выпрыгиваю из носилок, но телохранители Антонии помешали им схватить меня прежде, чем я смешался с толпой. Потом я благополучно добрался до обиталища Магна, и он закоулками проводил меня сюда.
– Тебя разглядели?
– Нет, Калигула дал мне свой плащ, чтобы закрыть лицо.
– Сабин, ты вернулся! Отлично, дорогой мой мальчик! – прогудел Гай, входя в дом из внутреннего садика. – Надеюсь, ты не пострадал?
– Нет, дядя, все в порядке.
– Хорошо! Очень хорошо! А, Магн, ты нигде не пропадешь! Интересная у тебя жизнь, смею заметить!
– Мне трудно судить, господин. Мы всего лишь удрали этой ночью от отряда преторианцев. Я и мои парни уже не те, что раньше. В смысле, когда дело доходит до забегов, если вы меня понимаете, – кулачный боец с ухмылкой похлопал себя по животу.
– Прекрасно понимаю, – улыбнулся Гай. – Но что такого вы натворили, из-за чего эти преторианцы припустили за вами?
