«Войска выступили в самый ужасный мороз, какие бывают только в России; перешли они прямо через лед с орудиями и со всем обозом. Всякая другая европейская армия, наверное, погибла бы при подобных переходах. Но где предводителем является само счастье, там все удается. Впрочем, русские выносливы, что для солдат другой нации невыполнимо».
Впереди тринадцатитысячного корпуса шла рота, протаптывая дорогу, нащупывая полыньи и торосы. Первым впереди, наклонив голову, ступал адмирал и генерал Апраксин. Рядом с ним, то и дело оглядываясь, бодро шагал бригадир Чернышев. Генералы шли следом, во главе полков. Как положено, делали привалы, солдаты жгли костры, грелись, варили кашу, отдыхали в полудреме, привалившись друг к другу.
Через три дня добрались до суши на западном берегу залива. Хоть и скалы вокруг, а все веселей шагать солдату, когда под ногами земная твердь.
Средневековый выборгский замок — цитадель с каменной башней Лангерман — виднелся за десяток верст. На пятьдесят саженей вверх уходили неприступные стены, пятьдесят саженей в поперечнике. Вокруг каменной крепости располагался новый город, обнесенный еще одной стеной, построенной при прежнем короле Густаве-Адольфе. Летом Выборг был неприступен, со всех сторон его окружала вода — Выборгский залив и огромное озеро Суомен-веден-селка.
Комендант крепости полковник Магнус Стиенст-роле за долгие годы привык к размеренной жизни. Крепость надежно укрыта, ее защищают почти пять тысяч войск, полторы сотни орудий. Припасов хватает, каждую весну приходит контр-адмирал Нумере, привозит пополнение для войск, провизию и все необходимое.
В крепости много жителей, но мало жилья. Для двух полков выстроили дома и казармы в предместье Хиетала.
Рассвет дня весеннего равноденствия застал шведов врасплох. В Хиеталу с трех сторон внезапно ворвались русские войска. Схватка была короткой, шведы бежали и укрылись в крепости.
В числе первых трофеев русские солдаты в замерзшем заливе пленили три военных судна. Апраксин смеялся:
— Вот нам и первый морской трофей, токмо взят по суше морскими солдатами.
Русские войска брали крепость в блокаду, обживались. В тот же день Апраксин с генералами обошел всю крепость, провел рекогносцировку, четко определил роли:
— Тебе, Берхгольц, отрезать крепость с востока, не допускать сюда Либекера. Ты, Брюс, оседлаешь крепость с залива. Чернышев, начнешь осаду с пушками по фронту главной стены.
Апраксин развернул карту, показал Брюсу на самое узкое место залива — пролив Тронзунд.
Карту нашли на захваченных шведских судах. Один из пленных, словоохотливый подшкипер-финн, среди многочисленных шхер и островков, усеявших Выборгский залив, показал судоходный фарватер.
— Так ты в сем городе, — адмирал очертил на листе кружок, — соорудишь батарейку из пушчонок. Покуда парочку трехфунтовых поставь. Подойдет подмога — поставим корабельные.
Брюс удивленно поднял брови:
— Чего для в таком дальнем месте от крепости?
— А того для, генерал, ледок-то сойдет, шведы с эскадрой, не миновать, посунутся. А здесь-то мы их и прихватим.
Ушло первое донесение царю: «…с караулом пехоты и кавалерии, через лед, морем с Котлина острова марш свой воспринял мимо Березовых островов». С этой же почтой Апраксин переслал царю захваченную у шведов карту.
Солдаты долбили промерзшую землю, с трудом выковыривали валуны и камни, строили шанцы. Укрепления сооружали не так, как хотелось. С высочайших бастионов шведы держали под обстрелом все ближайшие подступы. Ядра легких осадных орудий до крепостных стен не долетали.
То и дело ржали изголодавшиеся кони. Пехота ежилась от холода, солдаты жгли костры, грелись, хмуро посматривая на высокие мрачные стены крепости, и с тоской переводили взгляд на почерневший местами лед в заливе. «Когда-то кораблики приплывут!»
Сытые шведы в крепости посмеивались. Запасов у них хватит на целый год, пороху вдоволь. Полторы сотни пушек то и дело посылали смертельные гостинцы.
«Шанцы к неприятельским крепостям приближались ближе фузейной стрельбы, — доносил Апраксин в Петербург, — и трудим бомбами, сколько можем, а пушки наши нам мало помогают, понеже зело малы и легки: когда мы начинаем стрелять, то неприятель противу одной из десяти стреляет».
Пехота доедала последние сухари, драгуны уныло отворачивались от выпученных голодных глаз лошадей, щурились на солнце, озирались на кромку талой воды у берега.
С крепостных стен временами доносился дружный хохот неприятеля. Комендант каждое утро подбадривал солдат, посматривая на залив:
— Скоро придет адмирал Ватранг с эскадрой. Русским будет конец.
…Над городом и Невой простиралось прозрачное, нежно-бирюзовое весеннее, без единого облачка, небо.
Река полностью очистилась ото льда. Из каналов и проток корабельный и галерный флот потянулся к морю. Галеры тащили на буксирах десять фрегатов и пять шняв. Суда выглядели нарядно, свежепокра-шенные борта сверкали на солнце, трепетали флаги и вымпелы. Тускло отсвечивали медью жерла орудий в открытых портах.
Следом за боевыми кораблями выстроились две сотни транспортов с провиантом, осадными пушками, порохом. Флот двинулся на помощь армии, но природа уготовила ему тяжкие испытания, грозившие смертельной опасностью.
Все было заранее просчитано и оговорено, Петр сам проверил готовность каждого корабля, наставляя флагманов и капитанов на случай встречи с превосходящим по силе неприятелем:
— Транспорты с припасами защитят галеры, уходить им борзо, без мешкоты. Фрегаты прикроют огнем атаку бригантин. Неприятеля брать только на абордаж и подрывать брандерами.
Авангардом и всей эскадрой командовал Крюйс, замыкал колонну и командовал арьергардом Петр. Свой флаг он держал на «Лизетте».
Командиров для всех кораблей в этот поход не хватило, пришлось отозвать Скляева с постройки «Полтавы». Петр объявил ему сам:
— Капитанов нынче наперечет. Принимай «Мункер», пойдем к Выборгу. На борт возьмешь посланников, адмирала Юста и графа Фитцума. Покажи им сноровку флотскую.
До Котлина колонна добралась за четверо суток разводьями. Впереди на несколько миль вода была чистой, дальше все тонуло в тумане. Крюйс послал для «проведывания неприятеля» шнявы «Дегас» и «Феникс».
— Дожидасть их не станем, — решил Петр, — пока море чистое, пойдем к Выборгу.
Утром вперед ушел отряд бригантин Наума Сеня-вина с транспортами на буксире, следом такой же караван повел друг Наума, поручик Ипат Муханов.
Погода вроде бы установилась, но после полудня ветер сначала затих, потом потянул с запада. Медленно разворачивались громадные ледяные поля, надвигаясь на корабли.
Возвратились из разведки шнявы, доложили: «Шведов в море нет».
Петр на «Лизетте» ушел к Березовым островам искать проход.
Оказалось, путь к Выборгу пока начисто закрыт льдами. Флот стал на якоря, но льды днем и ночью докучали, затирали суда. Небольшие галеры, транспорты, карбасы плотно захватило в ледовый плен, якоря не держали, рвало якорные канаты. Ветер то и дело менял направление.
Петр дал знать Апраксину, чтобы он держался, а сам на «Лизетте» сходил в Петербург. Начал на всякий случай готовить помощь по сухопутью.
Через два дня ветер наконец-то переменился, но опять не к добру — задул с востока, ледяные поля погнало на запад, в открытое море. Вместе с ними потащило сотни затертых льдами галер, транспортов, карбасов. Всю ночь оттуда палили из ружей, пускали ракеты. Просили о помощи.
На рассвете Петр пришел на шлюпке к вице-адмиралу. Крюйс степенно допивал утренний чай.
— Кончай гонять чаи! — прикрикнул он на флагмана, забыв о субординации. — Командуй «Думкрату» и галиоту бомбардирскому поднимать паруса. Выручать суда и людишек надобно. Карбасы на живую нитку слажены, да и галеры, чаю, тоже не железные. Пущай крушат льды с разбегу, якорями разбивают, пушки малые бросают на канатах.
Поначалу пришлось туго и фрегату, и галиоту. Набрав ход с попутным ветром, врезались в ледяные поля, трещали борта, крошился лед перед форштевнями. Бросали на канатах трехфунтовые пушки. Кое-как пробились к галерам, подали буксиры, зацепились якорями; и галеры между собой перекинули канаты, подали их на транспорты, карбасы. Понемногу льды расходились, ветер отгонял их далеко на запад. Четыре транспорта-таки раздавило льдами и унесло в море. Стихия способствовала неприятелю.
Поступила депеша от Апраксина. Петр вызвал Крюйса:
— Читай.
— «Провианту, государь, у нас остается, почитай, занет, от девятого числа разве с нуждою будет дня на четыре», — с заминками прочитал вице-адмирал.
— Остаешься главным с фрегатами, я иду к Выборгу.
На «Мункер» неожиданно прибыл Петр. Как положено, Скляев поднял флаг контр-адмирала.
