коллекциям и собраниям Московского Кремля и ленинградского Эрмитажа.
Итак, Янтарная комната – дар прусского короля Фридриха Вильгельма I в ознаменование союза России и Пруссии – была разобрана, упакована в восемнадцать больших ящиков и морем отправлена в Мемель (современная Клайпеда), где по приказу Петра I ее ожидала специальная миссия с обергофмаршалом во главе, чтобы доставить драгоценный груз санным путем в Россию, в Петербург. Однако отъезд транспорта задержался, и только весной, в мае, Янтарная комната совершила свое путешествие через Курляндию в русскую столицу. Каждый ящик погрузили в специальную повозку, а каждую повозку везла шестерка лошадей. Охрана буквально не спускала глаз с королевского подарка, и обоз благополучно прибыл в столицу.
Сначала Янтарный кабинет поместили в зимнем доме, а через пять-шесть лет – во дворце, который был предшественником современного Зимнего дворца. Янтарный кабинет имел тогда такой же вид, как и в бытность свою в Берлине. Он дополнил петровскую коллекцию произведений искусства русских и западноевропейских мастеров и был открыт для обозрения.
«Восьмое чудо света»
В 1755 году, когда прежнему зданию пришлось уступить место для сооружения нового Зимнего дворца, дочь Петра Великого императрица Елизавета Петровна приказала перевезти Янтарный кабинет в Царское Село – здесь отстраивалась летняя резиденция русских монархов. Зал в Царском, где было решено разместить Янтарную комнату, был гораздо больше прежнего, и перед создателем дворца Бартоломео Франческо Растрелли (в России его звали Варфоломей Варфоломеевич) встала очень непростая задача. Но вот результат: воплощение гения великого архитектора – прекрасное творение, почти вшестеро превосходившее по своим размерам прежний Янтарный кабинет, стало праздничным залом изысканной красоты.
Кстати
Великому Растрелли удалось так расположить барочные детали Янтарного кабинета и столь удачно дополнить их элементами в стиле рококо, что пребывание в Янтарном зале Екатерининского дворца (названного в честь супруги Петра – Екатерины I) воспринималось современниками и их потомками как величайшее наслаждение.
Посмотрим же теперь на Янтарный зал (в том виде, в каком он был создан Растрелли и просуществовал до 1941 года) глазами тех, кто видел его воочию: «Это помещение… по одну сторону которого – три больших, до самого пола окна. Противоположная стена разделена двустворчатой дверью, как и две боковые стены. Двери окрашены светлой краской и богато отделаны позолоченным резным деревянным орнаментом в стиле рококо. Поверхность стен расчленена высокими – от потолочного фриза до цоколя – венецианскими зеркалами в позолоченных бронзовых рамах; перед зеркалами, на высоте верхнего края дверей, расположены подсвечники из позолоченной бронзы. Потолок покрыт аллегорической росписью, ее авторы – два итальянских художника: Джузеппе Валериани из Рима и Антонио Пересинотти из Болоньи, которые работали в Петербурге с 1742 года. Янтарные украшения занимают все свободные поверхности этих трех стен, стены сплошь покрыты янтарной мозаикой.
Несмотря на мешанину стилей, которая объясняется отсутствием единого проекта и чересчур затянувшимся строительством, общее впечатление от зала, особенно при солнечном свете, потрясающе».
Это описание относится к 1920 году. Дополним его еще одним – из 1912-го:
«Стиль Янтарной комнаты… представляет собой смесь рококо и барокко, и эта комната – подлинное чудо не только из-за высокой ценности материала, искусной резьбы и легкости архитектурных форм, но главным образом из-за прекрасного, то темного, то светлого, но непременно теплого тона янтаря, который придает всему убранству невыразимую прелесть.
Стены зала покрыты мозаикой из полированных кусочков янтаря, неодинаковых по размеру и по форме, но сохраняющих постоянный коричневато-желтоватый колорит. Резные янтарные рамы с рельефами делят стены на отдельные участки, где выложены четыре мозаики – римские пейзажи с аллегорическими изображениями четырех из пяти человеческих чувств.
Игнорируя все технические трудности, этот хрупкий, ломкий материал выглядит так, как будто он специально создан для передачи барочных форм орнамента, а рамы и панно, сверх того, украшены еще барельефами, маленькими бюстами, гербами, воинскими трофеями и т.п.
Весь декор производит равно приятное впечатление при солнечном свете и при свечах. Вместе с тем в оформлении зала нет ничего кричащего, назойливого, украшения настолько изящны и гармоничны, что иной посетитель может пройти через зал, даже не обратив особого внимания на то, из чего, собственно, сделана облицовка стен, оконных и дверных рам, настенные орнаменты».
Кстати
Янтарная облицовка, пожалуй, более всего напоминает мрамор, но начисто лишена мраморной торжественности и холодности, – и, конечно, она значительно превосходит красотой отделку из любого, самого драгоценного дерева. В Янтарном зале – два источника света. Окна – три большие, до самого пола – выходят на площадь перед дворцом. Между окнами вертикально расположены зеркала, которые тоже достигают пола своими позолоченными рамами, с орнаментом.
Вечером дневной свет, заливавший всю комнату через широкий фронт окон, сменялся огнями сотен свечей, тысячекратно отраженных зеркалами. Именно сочетание света и янтаря придавало праздничному залу в Екатерининском дворце особую прелесть. На свету начинали играть мозаичные стены, игра света продолжалась в янтарных рельефах, открывая их глубину и пластичность, их живую, одухотворенную красоту.
«Прерогатива фюрера»
Май 1933 года. Прошло несколько месяцев с того дня (30 января), как Гитлер был назначен рейхсканцлером. На площадях немецких городов фашисты жгут книги.
Лето 1933 года. Вслед за запретом на кинофильмы, пьесы и музыку еврейских авторов начинается широкая кампания против так называемого «упадочнического искусства», или «искусства вырожденцев». Такой ярлык навешивается на всех, кто не подходит под нацистскую концепцию искусства: модернисты, экспрессионисты, сюрреалисты и прочие, чересчур оригинальные… Во время травли художников было конфисковано около 16 тысяч произведений живописи и скульптуры. Часть из них продана за границу (Германия очень нуждалась в валюте!), часть обменена на произведения старых мастеров (фюрер чтит духовные традиции), а остальное…
«Большинство конфискованных объектов уничтожено!» – гордо докладывал Гитлеру министр пропаганды Йозеф Геббельс.
Из досье историков: Германия превыше всех
Наведя таким образом порядок у себя дома, нацисты обратили взоры за пределы Германии. Надо отметить, что Гитлер еще с молодых лет находился под определенным влиянием английского философа Хьюстона Стюарта Чемберлена (1855—1927), который выдвинул идею о том, что возникновением своей цивилизации и культуры Европа обязана… германцам! Эта потрясающая в своей абсурдности мысль стала основой культурной политики Третьего рейха. Главный идеолог империи Розенберг в программном труде «Мифы XX века» воспевал эту идею на все лады.
И вот под лозунгом «Европа всем обязана Германии» фашизм начинает готовиться к войне против европейской культуры. Пожалуй, впервые в истории в одном ряду с военным, экономическим и политическим планами нападения на другие страны оказался и план, так сказать, культурно-политический. Разрабатывался он с истинно немецкой обстоятельностью.
Прежде всего нужны были точные сведения о том, где располагаются наиболее ценные сокровища мировой культуры в соседних странах, включая СССР, и какие конкретно произведения хранятся в том или ином музее. Немецкие искусствоведы – одни напрямую, другие косвенно – начали работать на разведку. Так, восточным экспертом в конце тридцатых годов стал некий фон Хольст [5]. В 1940 году он был включен в немецкую архивную комиссию, работавшую в Советской Эстонии. В начале 1941 года Хольста ввели в состав культурной комиссии, которая работала в Литве, затем в Ленинграде и Москве. К этой командировке искусствовед фон Хольст готовился особенно тщательно. 15 ноября 1940 года он обратился к директорам немецких музеев с требованием обязать начальников всех подразделений подготовить для него сообщения «обо всех произведениях (хранящихся в русских музеях), которые могли бы с любых точек зрения стать ценным вкладом в немецкую культурную сокровищницу».
Накапливался и опыт «практической работы». Еще в марте 1938 года, столковавшись с австрийскими нацистами, Германия «присоединила» Австрию. В «братской» стране гитлеровцы обнаружили брошенные сокровища – ценнейшие коллекции произведений искусства, которые принадлежали крупным банковским магнатам – евреям – и некоторым аристократическим семействам, в спешке покинувшим
