обвинен в заговоре, и обезглавлен на площади Падуи. Династия прервалась.
Глава 18
Омерзительное чудовище
Филиппо Мария, прямо как принцесса в башне, сидел и ждал своего спасителя. Разве что, вместо дракона, его охранял успешный кондотьер Фачино Кане и его компания. Родственники доедали труп державы его отца, старые друзья семьи тоже не отставали. Другие, те что клялись в верности и называли себя вечными союзниками Висконти, такие как Венеция, Флоренция, и прочие уважаемые люди — стали врагами.
Филиппо Мария сохранил некоторую легитимность, которая стремительно превращалась в фарс. Например, ему пришлось написать письмо Антонии Малатеста, вдове своего брата, которая удерживала власть в Милане. В этом письме он… «Разрешает» ей править от его лица.
Это сохраняло хотя бы видимость приличий, ведь именно Филиппо Мария был законным наследником Герцогства Миланского.
Хуже всего то, что Фачино Кане вел успешные боевые и политические действия, стремительно раздвигая границы уже захваченной территории. И с каждым присоединенным городком Фачино становился все более самостоятельной политической фигурой, а Филиппо Мария становился все менее ему нужен.
Филиппо Мария мог надеяться только на чудо. И оно пришло.
Это был не рыцарь не белом коне, как в сказке, и даже не ангел господень, как в библии. Спасителем Филиппо Марии стал… Сам Фачино Кане. Для этого, правда, ему пришлось пожертвовать жизнью.
Разумеется, сам Фачино этого не планировал. Дело в том, что он заболел и умер. Но перед смертью успел завещать все царство, войско и жену в придачу бедному сиротке Филиппо Марии.
Что еще более удивительно — и жена и наемники Фачино исполнили его предсмертную волю. Да еще и с завидным рвением. Буквально за несколько лет Филиппо Мария захватил миланский «хартленд». Антония Малатеста, кстати, не встала у него на пути. «Проправив» около трех месяцев в Милане, она с помощью родственников унесла ноги из этого города. Милан немедленно превратился в республику, но не надолго. Как только Филиппо Мария, вернее его войска, подошли к Милану, республика в единодушном порыве признала его своим герцогом.
Если вы погуглите биографию Филиппо Марии, то сможете прочесть фразу, что благодаря войскам, полученным в свое распоряжение, он «добился восстановления власти Висконти почти над всеми землями Миланского Герцогства и даже захватил новые».
Честно говоря, это похоже на неправду. Этот деятельный молодой человек (если верить википедии), я напомню, был инвалидом. Более того, во время столь напряженной войны, он продолжил жить в замке Павии, правда теперь эта тюрьма стала его домом в полном смысле слова.
Что произошло на самом деле? Я, разумеется, не возьмусь утверждать однозначно, но у меня есть подозрение, что Филиппо Мария был удобной вывеской, за которой прятались куда более решительные и сильные люди.
Изучая времена кондотьеров, я натыкался на косвенные улики. Например, про «Компанию Святого Георга» источники говорят как о «сообществе сообществ». То есть, компания наемников имела сложную внутреннюю структуру. Кроме того, мы знаем что некие «советы» компании могли смещать и назначать своих предводителей, как это было с Джоном Хоквудом.
Была одна история, о некоем отряде наемников, нанявшимся к недобросовестному нанимателю. Их капитан, отправившийся за жалованием, был убит. Узнав об этом, наемники сожгли городок, в котором случилось злодейство (наниматель-предатель ускользнул) и заспиртовали (или засунули в бочку с медом) тело своего горячо любимого предводителя.
А его полномочия… Остались при нем. Теперь, во время важных переговоров, труп капитана доставался, одевался в пышные одежды и усаживался во главе стола.
Однажды я вырасту и сниму фильм с такой сценой. Зловещие лица убийц. Одни, в железе — кондотьеры. Другие, в золоте и бархате — их наниматели. Во главе безобразно распухший труп, в яркой и вызывающе дорогой одежде. Углы комнаты тонут в тенях, а голоса дрожат от напряжения. Наниматель озвучивает сумму контракта, «офицеры» смотрят на труп во главе стола. И, оборачиваясь к нанимателю, рычат:
— Капитан думает, что этого будет мало!
Трудно спорить с мертвецами.
Я это все к тому, что «компании» кондотьеров были больше похожи на гражданские общества с военной демократией, чем на строго иерархические современные организации вроде фирм или армий. Поэтому, «офицеры» Фачино Кане вполне могли попросту использовать Филиппо Марию, буквально как бренд. Филиппо Мария был даже лучше мертвеца. Во-первых, он был жив, во-вторых, почти так же беспомощен, а в-третьих — абсолютно зависим.
Есть у меня и еще одно, куда более спорное предположение.
К этому моменту, незаметно для вас, но весьма заметно для меня, из источников потихонечку практически исчезли кондотьеры с неитальянскими именами. И дело не в том, что их имена переиначили на итальянский лад, как имя Джона Хоквуда. И не в том, что воевать в Италии перестало быть выгодно. Как раз наоборот, рынок «самозарегулировался», появились какие-никакие, а правила и традиции. И с деньгами тоже все было хорошо.
Так куда делись все залетные варяги? Их съели. На самом деле, конечно, это сложное многоплановое явление, тут нужно умно и развернуто отвечать, и я попытаюсь счастливо этого избежать, спрятавшись за очередным, вырванным из контекста, примером.
Возьмем для этого Джона Хоквуда. В пике своей славы. Это 1390-е. Джон Хоквуд на службе у Флоренции. Помните, это тот самый город, победа над которым и вознесла Джона Хоквуда на вершины? В 1391-м Флоренция официально объявила Хоквуда и всех его потомков почетными гражданами.
Это Италия, сеньоры.
Но, несмотря на эти красивые жесты, реальная жизнь старого кондотьера была вовсе не голливудским хеппи эндом. Флоренция много воевала и поэтому ей нужны были деньги. К власти во Флоренции тогда как раз подползал Козимо Медичи, который всегда понимал больше других. В общем, во Флоренции уже были традиции прогрессивного налогообложения, поэтому когда понадобилось вводить новые налоги, все уже примерно знали кто будет платить. Собственно, платить стали те, у кого дороже недвижимость в городе.
Флоренция тогда была почти как Лондон — все кто разбогател (читай награбил) ехали именно туда, поскольку там было все по уму устроено, законно и прозрачно.
Естественно, что баснословно богатый Хоквуд жил в домах, соответствующих его статусу. Поэтому, когда ввели единовременный экстраординарный разовый налог в 10% от стоимости недвижимости, он, наверное расстроился. Первые раза три, потом привык. И начал пытаться продать все свои имения и дома. Ему захотелось домой, в Англию. Но покупать пафосные дворцы никто не спешил. Не иначе, как от переживаний, 74-летний сэр Джон поймал инсульт. В начале 1394 года Хоквуд решил продать все свое имущество и с оставшимися деньгами вернуться на родину, а уже 16 марта 1394 года легендарный наемник скончался. Ничего подозрительного.
Масштаб этой личности в умах людей того времени можно представить по его похоронам.
Власти Флоренции полностью профинансировали похороны и провели их с размахом, которому могли бы позавидовать и многие из римских императоров. Но слава Хоквуда в остальной Европе была так велика, что английский король Ричард II обратился к местной знати с просьбой о выдаче останков для того, чтобы Хоквуд был перезахоронен у себя на родине. Я не знаю, что там флорентийцы выторговали себе за мертвого наемника, но королевская просьба была удовлетворена. И ладно бы, если бы флорентийцы сами занялись этим делом, так они доверились этим раздолбаям англичанам. В общем, могила Хоквуда сейчас утеряна, увы.
Надгробная фреска-памятник Джону Хоквуду работы Паоло Уччелло, Флоренция:
История Хоквуда один из тех самых уроков истории, которые ничему не учат. Прошло пять сотен лет и, теперь уже в Лондоне, известные и выдающиеся люди накупили недвижимости на миллиарды долларов.
Есть поговорка про красную нерестовую рыбу, которая в отличии от ископаемых млекопитающих семейства слоновых не подвержена вымиранию. Кажется, эта поговорка тут будет как нельзя более уместна.
Более предусмотрительные командиры не итальянского происхождения, вернулись домой.
Такие очевидные вещи, что грабить надо чужие страны, а в своих жить, потому что именно там ты обладаешь максимально крепкими позициями, думаю были ясны и офицерам Фачино
