участков дна общей площадью около 1 га. В якорных находках преобладали окаменелые формы железных якорей греко-римского и византийского времени. Среди находок керамики отмечено увеличение её видового и хозяйственного разнообразия. К находкам средневекового времени относилось несколько железных якорей Т-образного и У-образного вида. Неподалёку от скалы зафиксированы следы аварий парусных судов и пароходов нового времени. Археологические материалы убедительно свидетельствуют о древнем мореплавании в акватории мыса Панагия. Рифовый пояс и прилегающие к ней территории дна с юга оказались насыщенными остатками древних якорей античного и средневекового времени. Повсеместно рядом с якорями и их деталями из различных материалов присутствовало некоторое число фрагментов транспортной или строительной керамики того же времени.
Вывод — в полосе основного рифа мыса Панагия в античное и средневековое время существовала обширная якорная стоянка. Суда в основном малого водоизмещения бросали якоря по всему рифу, остановки больших и средних судов тяготели к его западной оконечности [167].
Приазовье. Северное побережье Азовского моря. Плетнева С.А. пишет, что в Приазовье (северный берег), начиная от устья речки Самбек до Кальмиуса, вдоль берега обнаружены остатки обширных поселений. Их размеры — до 1,5 км длиной и 200–300 м шириной. Большинство их было сильно задерновано, и потому подъемный материал на поверхности бедный и невыразительный. Однако в тех случаях, когда поверхность бывала распахана, находок керамики было вполне достаточно для того, чтобы уверенно датировать поселения в основном IX в. Всюду на этих поселениях преобладающим материалом являются обломки тарной посуды, преимущественно амфор (75 %), а также лепных горшков и горшков, изготовленных на круге из глины с примесью морского песка (смешанного с мелкими ракушками) и орнаментированных сплошным линейным орнаментом. Иногда попадались обломки котлов с внутренними ушками, аналогичных горшкам, обнаруженным в слое Саркела. На поселении у с. Натальевка удалось заметить пятна развалов каменных построек, возможно каменных цоколей глинобитных или даже турлучных домиков. Расстояния от одного до другого развала от 50 до 170 м; это были, видимо, беспорядочно разбросанные по всей площади домики и окружающие их широкие дворы. Таков этот район Приазовья, исследование которого только начато. Западнее, вдоль берега Азовского моря, тянутся аналогичные большие поселения. Есть они и на берегах, впадающих в залив и в море речек и рек. Это подтверждается разведками по Миусу, где попадались сравнительно небольшие поселения. Исследования в этом районе еще впереди. В отличие от северного берега для южного берега Таганрогского залива и впадающих в него небольших рек (Ей, Куго-Еи, Сосыки) наиболее характерным типом памятников являлись т. н. обитаемые полосы. Керамика представлена в основном обломками амфор (70 %) и лепных горшков (20 %). Кухонных гончарных и столовых лощеных сосудов — очень мало. Основная масса амфорного материала датируется концом VIII–X вв., но попадаются среди них и более ранние. Можно заключить, что все амфоры привозные, очевидно из Тамани и Крыма, хотя какая-то часть могла попасть сюда и из более далеких византийских провинций. Южнее Таганрогского залива берег Азовского моря сильно заболочен. Ширина заболоченности очень значительна: от 15 до 50 км. Раскопки на памятниках Приазовского варианта продолжаются.
Прикубанье. Средняя Кубань. Среднее течение Кубани — от Невинномыска до Усть-Лабинска. Основные притоки — левые с гор. Два основных археологических комплекса — Горькая Балка с синхронными поселениями средней Кубани (х. Вольный) и Старокорсуньский. Хутор Горькая Балка. Археологический комплекс на границе Кубанской области Ставропольского края. Датируется VIII–IX вв. Коллекции посуды (около 100 фрагментов) салтовской культуры выявлены и в Горькой Балке, и на хуторе Вольный, и в Кизиловой Балке, и у пос. Красная Звезда. Подчинение части верхнекубанского (алано-горско-тюркского) этно-компонента хазарам в первой половине VIII в. и привело к их исходу с территории гор и предгорий Верхней Кубани на степные просторы правобережья Средней Кубани. Становясь своего рода промежуточным звеном между соответствующими и синхронными памятниками Верхней и Средней Кубани. Горькобалковский археологический комплекс позволяет по правому берегу Кубани вычерчивать южную, юго-западную, и отчасти западную границу Хазарского каганата, значительно уточняя представление о пределах этого государственного образования [132]. В Горькой Балке найден арабский дирхем, датируемый багдадской чеканкой 775–776 г. По материалам могильников Горькой Балки [9] установлены три краниологических типа. Первый тип имеет долихокранную форму черепа, длинноголовый европеоидный, схож с аланами; Второй тип — брахикранный европеоидный с широким лицом, определяется как тип местного горского населения (кавкасионский тип). Третий тип диагностируется как монголоидный (в данном случае тюркский). Под тюрками в горькобалковской серии можно подразумевать, болгар, или же хазар. По материалам погребений VIII–X веков диагностируются и монголоидная примесь в некоторых популяциях, возможно, связанных с хазарами.
Станица Старокорсунская (между Краснодаром и Усть-Лабинском на правом берегу Кубани). Находки датируются второй половиной VIII–IX вв. Обнаружено 64 погребения, разделенных на две хронологические группы VIII–IX вв. и XIII–XV вв. К ранней группе относятся 54 погребения и все захоронения лошадей (5). Ранняя группа характеризуется двумя типами погребальных сооружений: ямами и катакомбами. Всего обнаружено 13 катакомб. Из-за условий кубанского грунта могильные сооружения прослежены неполностью. В Дмитровском и Больше-Тарханском могильниках найдены серьги с трех-бусинной пирамидкой. датируемые с материалом второй половиной VIII и первой половиной IX вв. Овально-рамчатые пряжки с полукруглым щитком найдены в Пенджикенте, Больше-Тиганском могильнике и в Мыдлань-Шае. Пряжки с пятилепестковой пальметкой широко распространены на Дону в памятниках VIII–IX вв. Аналогии треугольным рогатым пряжкам имеются Салтовском, Верхне-Чирюртовском, Мартан-Чуйском и Гунийском могильниках VIII–IХ вв. Арбалетовидные фибулы найдены с материалом VIII- 1-ой половине IX вв. в Агач-Калинском могильнике. Боевые топорики С. А. Плетнева датирует 1-ой половиной IX в. Часто в могильниках VIII–IX вв. встречаются бронзовые бубенчики. Горшки имеют аналогии в Салтовском могильнике и в Болгарии. Кувшины с зооморфной В-образной ручкой происходят из памятников VIII–IX вв. на Дону и Северном Кавказе. Совокупность приведенных аналогий полностью подтверждает предложенную датировку. Могильник оставлен этнической группой, состоящей из двух племен. В ямах — болгары. Форма катакомб, погребальный обряд и большое количество инвентаря имеют много общего с катакомбами Дмитровского и Маяцкого могильников на Дону, в Балте, Гоусте и Мартан-Чу на Северном Кавказе, связанных с аланскими племенами. С аланами связывают аморфные ручки на кувшинах и бронзовые амулеты в виде всадника на лошади, обнаруженные в погребении, где форма погребального сооружения не прослежена. Южная и юго-восточная ориентировка, характерная для катакомб могильника, преобладает на большинстве не аланских памятников Центрального Кавказа. Для раннесредневековых могильников Средней Кубани такая ориентировка не свойственна. Для синхронных памятников региона наиболее распространенными погребальными сооружениями являются узкие ямы глубиной от 0,4 до 1,2 м. Поэтому катакомбные захоронения трудно связать с местными адыгскими племенами или болгарами. Погребения в катакомбах на могильнике близ ст. Старокорсункой по обряду захоронения и набору инвентаря можно считать аланскими. О пребывании аланов на этих памятниках свидетельствуют глиняные стакано-образные курильницы, характерные для аланских племен Центрального
