– О, дьявол! – воскликнул пират. – А корчит из себя… Вот и верь после этого в знатность и богатство!
И все-таки в силу денег Бену Андерсену пришлось поверить очень скоро, потому что на площади появились невольники, несущие зарытые носилки. Впереди них вышагивал Мигель, облаченный в полосатый халат. Энн Бони не познакомила наших друзей со своим слугой, а потому у Бена возник резонный вопрос:
– О, а это еще кто?
Торговец прервал торги, увидев процессию. Толпа расступилась, носильщики остановились, полог откинулся и из-за него показалась рука с пятью расставленными пальцами. Мигель посмотрел на знак и крикнул:
– Пятьсот!
– Пятьсот! – громогласно огласил Билл предложенную цену.
Толпа неистовствовала, таких торгов здесь не могли припомнить даже старожилы.
– Ну, а теперь что делать? – молили о спасении глаза Плахова.
– Вы проследите, куда ее поведут, а я – за носилками. Любопытно, кто отвалил такую сумму, – Бен начал протискиваться к богатею, что так высоко оценил Воронцову.
Плахову ничего не осталось делать, как отдать Самойлову бесполезные пять монет и наблюдать за Биллом, который ставил окончательную точку в кульминационном действе:
– Значит, твоя цена – пятьсот?!
– Да, пятьсот! – крикнул Мигель.
Семен увидел руку, вновь показавшуюся из-за полога и протянувшую слуге объемный кошель, и услышал слова Билла:
– Пятьсот – раз! Пятьсот – два! Пятьсот – три! Продано!
Участь Воронцовой уже в который раз была решена вопреки ее воле. Под свист и улюлюканье толпы помощника Билла повели ее в меняльню. Настя билась как раненая птица, так же билось сердце в груди Семена Плахова. Он бы кинулся на ее защиту, но боялся, что излишняя горячность лишь испортит дело. Мигель деловито прошествовал мимо наших друзей в меняльню. В руках у него позвякивал тяжелый кошель. Когда крепкий мулат скрылся за тяжелой дверью, Плахов крикнул:
– Бен, они ее в меняльню повели!
Это все, что он мог сделать. Бен, разумеется, не слышал его слов. Все его существо занимал теперь только один вопрос: кто же стал счастливым обладателем белой рабыни?
Глава 4,
в коей, наконец, выясняется непричастность осла к похищению денег в старом форте
Бен Андерсен подошел к носилкам и постучал по крыше. Он уже был готов познакомиться с толстосумом, купившим Воронцову, но тут Киттен вновь испортил ему все дело. Лощеный хлыщ имел дурацкую привычку – вечно крутился у него под ногами в самый неподходящий момент и буквально лишал удачи (коллекция слонов так и осталась неполной из-за него!!!). Помощник губернатора, напротив, считал Бена виновником своих бед, а потому, найдя его, завизжал на всю площадь:
– Мерзавец!
Бен был потрясен до глубины души таким наветом:
– Мерзавец?!
– Мерзавец!!! – верещал Киттен.
Андерсен принялся картинно озираться вокруг в поисках виновного:
– Где мерзавец?
– Ты мне ответишь за это! Ты украл у меня кошелек…
– Я?! – возмутился Бен.
– Ты! – наманикюренный палец с увесистым перстнем ткнул в пиратскую грудь.
Удар локтем в живот, сопровождаемый словесной тирадой, дал понять помощнику губернатора, что он ошибся адресом при выставлении претензий. Киттен согнулся и застонал, пятясь назад.
– Отравился… – объяснил Бен собравшимся вокруг. – Грязные фрукты…
Киттен был нейтрализован, и Бен снова испытал жгучий интерес к тому, кто скрывался под пологом носилок. На этот раз стучаться он не стал, просто откинул занавеску.
– Любезный… – обратился он к сидящему внутри. Но каково же было его удивление, когда он увидел, кто именно отвалил за Воронцову кругленькую сумму. Ошеломленный, он даже присел у носилок и воскликнул: – Будь я проклят! Так это ты, Энн?
– Нет, – Энн откинула платок с лица, – это Святая Дева Мария.
– Ты, ворюга! – возник за спиной надоедливый Киттен, оправившийся от тычка.
Бен опять был с ним не слишком галантен. Очередной пинок направил вельможу прямиком в объятия одного из носильщиков.
– И на какие же деньги ты торговалась, Энн?
– Конечно, на твои, Бен! – лучезарно улыбнулась красавица.
На сей раз Киттен оправился от удара гораздо быстрее и действовал более решительно: пощечина стала достойным наказанием мерзавцу, посягнувшему не только на его деньги, но и на драгоценную жизнь. Киттен, отвесив ее, уже праздновал победу, но тут Бен занес кулак над капризным лицом, и одного вида сего грозного оружия вполне хватило, чтобы помощник губернатора вернулся в объятия носильщика, но уже без сознания.
– Можете забрать свою красавицу – ее Энн купила! – крикнул Бен Плахову. – Моими деньгами теперь распоряжаются все, кроме меня.
В его словах сквозила лишь легкая тень упрека. Нельзя же в самом деле обижаться на жгучую красотку, что так ловко обвела его вокруг пальца. Коварная… Если бы у него было побольше свободного времени, может быть он даже погостил у нее в таверне подольше… Но пока Бен Андерсен был занят по горло. Никогда в жизни он не мог подумать, что судьба уготовит ему такой жребий. Тем не менее дело обстояло именно таким образом: Воронцова томилась внутри меняльни, Плахов страдал снаружи, а добрый дядюшка Бен спешил на помощь пылким сердцам.
– Ну, пойдем забирать вашу принцессу, – хлопнул он Семена по плечу.
Плахов с радостью бросился за ангелом-хранителем, но к своему ужасу внутри старой лачуги обнаружил только привязанного к решетке мулата. Кляп не позволял Мигелю кричать, он только бессильно мычал и пучил глаза. Бен снял тряпку и поинтересовался у него судьбой Воронцовой. Тот объяснил, что неизвестные люди оглушили его и похитили деньги и девушку. Бен огляделся и увидел в противоположной стене черный ход…
Глава 5,
о жестоком законе Фрипорта и удивительной способности Самойлова
Палящее солнце близилось к полудню, жара становилась почти невыносимой. Ходовой товар уже весь был распродан, а потому публика на площади порядком скучала, и даже крики Билла не могли ее подбодрить.
Понимая, что дело близится к развязке, Самойлов двинулся к клетке с товаром. Найти в ней Лизу не составляло труда – кроме нее за решеткой почти никого не осталось. Иван подошел как можно ближе, чтобы Лиза заметила его. При виде Самойлова обреченность в глазах девочки сменилась надеждой. Иван подал ей знак молчать и не беспокоиться. А она и без того теперь была уверена, что все закончится хорошо – ее Ваня непременно спасет ее. Когда помощник Билла толкнул ее на помост, она почти не испугалась.
Стартовая цена была невысокой – всего десять монет. Билл употребил весь свой талант, чтобы поднять ее: он называл Лизу и принцессой, и златовлаской, но покупатели были уверены, что эта дохлятина не протянет на плантации дольше недели. Никто не хотел попусту расставаться даже с такими небольшими деньгами.
Тогда Билл присовокупил к девчушке старика-индейца и поднял цену до пятидесяти монет за обоих.
– Это недорого! – подбадривал торговец, – По-настоящему хорошая сделка, ребята!
Но никто не откликнулся и на это заманчивое предложение.
– Нет? Ладно! Ну что ж, если никто не хочет и все молчат, тогда… Закон Фрипорта!
– Закон Фрипорта! – взревела толпа в ответ.
– Первое правило Фрипорта! Непроданный раб получает свободу, если сможет победить в поединке!
Вангувер понял, что добром дело не кончится, и поспешил к Самойлову, Егорка последовал за ним.
– Что он говорит? – спросил Иван у Вангувера, как только тот встал рядом.
– Говорит, если старик сможет одолеть соперника в поединке, то получит свободу.
– А Лиза?..
Билл мастерски раззадоривал толпу, поддразнивая индейца:
– Ну, что, старик! Хочешь попробовать? А? Как, вождь, кишка тонка? Или хочешь, чтобы за твою жизнь и свободу дралась девчонка?
Билл рассмеялся собственной удачной шутке, публика загоготала в ответ. Но вдруг индейский томагавк пролетел прямо у его лица и воткнулся в столб с колоколом. Колокол тревожно звякнул. Никто не успел опомниться, как старик-индеец спрыгнул с помоста и, укрытый своим спасителем, скрылся с площади. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Самойлов сильным коротким ударом сшиб Билла с ног и вскочил на помост. Не ожидавший подвоха с этой стороны, Билл беспомощно рухнул к ногам Вангувера. Толпа ахнула. Никогда еще работорговца так не унижали на глазах у почтенной публики. Билл был вне себя от бешенства. Он поднялся, стер кровь с губы, и прошипел Вангуверу, ища поддержки:
– Похоже, кто-то напрашивается на неприятности!
– Ты угадал! – Вангувер коротким ударом вновь сшиб Билла с ног и одним прыжком занял место рядом с Самойловым.
