Того не выдержало сердце мирного вождя — ведь всегда стремился он миром споры решить. Предложил он оленям разобрать вопрос мирно и назначить, если кто виновен, цену, и уплатить вергельд за убытки. И стал он зверей разнимать, к мудрости их взывая.
Однако не вняли ему обезумевшие олени и забили мирного вождя.
Так принял кончину мирный вождь. И не стало больше у нас судьи. Оттого и началось порой благочиние нарушаться.
Ариарих же, узнав о произошедшем, выл и по земле катался, от позора изнемогая: твари бессловесные, траву поедающие, воина готского забили и затоптали, будто лопух или какой иной сорняк.
И убил бы, наверное, себя Ариарих, если бы не лютые враги его: дивным нападением они Ариариха своевременно от унылых мыслей отвлекли. И в бург вошел Ариарих, ибо от позора, который пережил по смерти мирного вождя, сильно умалился он в размерах.
Стал Ариарих судьей вместо того мирного вождя, а закон при Ариарихе был всего один, зато без всяких сложностей и внятный любому — прав сильнейший.
Споры решались так. Приходили к Ариариху спорщики. Ариарих в суть их разногласий не вникал, просто садился за стол и разводил в стороны руки. Оба спорщика пытались руки вождя к столу пригнуть. Сделать это не удавалось никому, покуда вождь в силе был, но по силе нажима определял Ариарих, кто прав, а кто нет. И объявлял о том во всеуслышание. Если же кто не соглашался, то на поединок вызывал.
И видя, как легко решает Ариарих любые споры, постановили мирного вождя отныне не выбирать. Во избежание нового позора.
Кроме того, дружина полюбила ставки делать на спорщиков — кого Ариарих правым признает, а кого нет.
Ариарих еще один обычай завел: кормился он в домах по всему бургу. И радостно встречали его, ибо боялись.
А уж как щедр был Ариарих! Если на охоте добычу брал, то раздавал мясо по домам. Себе почти ничего не оставлял.
Девушкам дарил Ариарих пояса и пряжки, молодым воинам — оружие. Наложниц себе не брал — берег женщин. Да и не было в бурге такой, которая богатырскую его мощь смогла бы снести.
Но как умалился Ариарих размерами и в бурге поместился и осел, то вскорости сыскалась и жена. Дал ему жену тот самый могучий вождь-вандал, который наилучшим и наилютейшим врагом его был. Дочерью была ему та девица, что женою Ариариха стала.
А племянником того вандала был Эрзарих, отец нынешнего вождя вандальского Лиутара. Этот Лиутар в вандальском бурге сидит, на полдень от нас.
Во время войны между готами и вандалами устроил вандальский вождь так, что дочь его оказалась на пути Ариариха. Защищала ее всего дюжина воинов. Всех их порубил Ариарих, и пали они кровавой кучей у ног прекрасной вандалки. И схватил ее Ариарих за косы, поднял в свое седло и повез в бург, песни жестокие распевая.
В бурге же с почетом в жены себе ее взял, ибо понял еще раньше хитрый замысел своего врага и возблагодарил его от всего сердца.
Однако боялся тот лютый вандал, как бы не оскорбился лучший его враг Ариарих, как бы не заподозрил, будто миром унизить его вандалы хотят. И потому в качестве брачного дара тут же сжег несколько готских сел, отчего вновь заполыхала свирепая война.
Прежде у Ариариха не было в бурге дома, а спал он в тех домах, где кормился. Не хотел иметь ничего своего Ариарих. Желал все, чем ни завладеет, — людям отдавать.
Однако с той поры, как взял в жены вандалку, вынужден был собственный дом поставить. И пока строил — мощью и телом скудел Ариарих. И столь против прежнего умалился, что смог уместиться в доме, который выстроил для жены своей.
Однако вера воинов в Ариариха не ослабла, ибо каждый вечер поднимался вождь на полуденную стену тына и оттуда изрыгал проклятия и угрозы в сторону вандальских земель. И это дивно укрепляло мужество в сердцах воинов и грело их лютость. И росла их вера в Ариариха.
Понесла вандалка. Вырос у нее огромный живот. И гордился тем вандалкиным животом Ариарих, ходил по домам, бражничал и про живот жены своей рассказывал. Воистину, великолепен был живот тот. И шевелился во чреве вандалкином богатырский младенец, будто не человека, а горячего аланского коня она вынашивала.
Дом ариарихов содрогался, когда начинал шевелиться младенец во чреве вандалки. Люди же, видя, как дрожит дом, радовались и говорили: «Великий вождь среди нас зреет».
Не снесла вандалка богатырской мощи плода своего. Умерла, дав жизнь Алариху, сыну Ариариха. И столь скорбел по ней Ариарих, что уменьшился даже в размерах. И сделался как обычный человек.
Рос Аларих в бурге, в дружине, при отце своем.
А дед его, вандал, тоже хотел выковать великого воина из внука своего. И потому набегами наши земли тревожил. И часто к бургу дерзко подступал с дружиной малой. И когда выходил Аларих на тын, дед ему поучения читал, стрелами осыпая. И так преискусно осыпал, что все они в волоске от ног алариховых в тын вонзались. И стоял Аларих, не дрогнув, под стрелами дедовскими и поучениям его внимал, отвечая дерзостями и ругательствами.
И радовалось сердце старого вандала.
Когда же принял Аларих посвящение воинское, дед-вандал ему великий подарок сделал: аланов свирепое племя на земли наши напустил. Для того в сговор с вождем аланским вошел, родством его опутав и дарами задарив.
Вскоре после того погиб старый вандал в набеге на дальних гепидов. Он был уже болен и набег этот нарочно затеял, чтобы погибнуть. И пал он от рук дальних гепидов.
Когда Ариарих узнал о смерти его, то совсем сдал. Вдруг сразу дряхлым сделалася.
И подняли дружинники на щит сына его, молодого Алариха. Ибо немало было в бурге людей, которые помнили, как ворочался Аларих во чреве матери своей и как ждали рождения великого вождя.
Ариарих же повсюду за Аларихом ходил и советы ему давал. И оттого, что следовал тем советам Аларих, достиг он многого и благочиние при нем процветало.
Дряхлого Ариариха помнит наш дедушка Рагнарис. И Хродомер того Ариариха тоже знал.
Оба они, и Хродомер, и Рагнарис при молодом Аларихе в дружине были.
Помнят они и то, как умер старый Ариарих. Смерть предчувствуя, три дня лежал старый Ариарих перед дружинными хоромами с мечом в руке.
На третий день солнце затмилось. А когда снова день засиял, мертв был старый Ариарих. И на лице его была улыбка.
Аларих, сын Ариариха, воевал с герулами, гепидами, вандалами и аланами. Все думали, что он падет в войнах с герулами. И сам Аларих тоже так думал.
Была причина так думать. Ибо обычаю отца своего Ариариха следуя, выходил Аларих на тын кричать угрозы. Но кричал он не только в ту сторону, где вандалы жили. Аларих, будучи вождем величайшим, кричал на все четыре стороны, рассылая угрозы герулам, гепидам, вандалам и аланам.
И вот однажды, после бражничанья с дружиной, взошел Аларих на тын и начал угрозы расточать. И когда кричал он на герульскую сторону, то сорвался с тына и упал. И решено было, что знамение это. И суждено Алариху пасть от рук герульских.
Когда же погиб Аларих в великой битве с аланами, изумление овладело народом нашим. Но после решили, что чары, которые наслали аланские шаманы, одолели чары герульские, и оттого аланам досталась великая честь и радость убить Алариха.
И оттого нет приязни между аланами и герулами, ибо аланы похитили честь, принадлежавшую им по праву.
Во многом Аларих превзошел великого своего отца. Ибо если Ариариха боялись, то сына его, Алариха, любили без боязни, только лишь с небольшой опаской.
Аларих смело обычаи менял. Когда солнце на лето поворачивает, есть у нас такой обычай, чтобы кузнец по дворам скакал, козлом вырядившись и Вотана славя. Аларих же самолично это делал, говоря, что ежели вождь в бурге имеется, то негоже кузнецу это делать. Ибо вождь сам есть кузнец брани.
И еще Аларих стал брать с сел дань. Всякий раз по осени, когда урожай снимали, отправлялся Аларих в поход на врагов своих, а заодно и с сел готских дань брал.
Добычу, взятую в походе, делили в бурге, а дружина питалась с дани. Аларих был щедр без меры, и порой дары, розданные им после похода, превосходили намного размеры взятой в тех же селах дани. Но все равно старые роды были Аларихом недовольны.
Однако гневлив был Аларих. Не один, не два рода разорил он и оскамарил.
Память отца своего чтя и традиции, им заведенные, соблюдая, жил Аларих открыто, у всех на виду. И находил в том особенное удовольствие. От добычи почти ничего себе не брал, однако от даров не отказывался. И часто бывали те дары чрезвычайно богаты, ибо пуще всего любил Аларих золото.
Аларих признавал, что пользы в хозяйстве от золота никакой, но чтил золото, ибо в нем — сила богов.
Жил Аларих в той избе, которую поставил Ариарих, отец его, когда взял себе жену вандалку. И смотрела та изба на дружинные хоромы, а между избой вождя и хоромами дружины была площадь. И была та площадь сердцем бурга.
