о Андреа Фортебраччо да Монтоне, он же Браччо. Андреа — имя, Фортебраччо — фамилия, Монтоне — владения (в случае Андрюши это замок в окрестностях Перуджи), Браччо — кондотьерская кличка. Ей его и будем называть. Из замка то его поперли. Так вот, Браччо и Сфорца были друзьями с бурной юности, надо думать не раз спасали друг другу жизнь. И конечно же, Сфорцо подтянул и Браччо в Неаполь.
Правда, во время собеседования с королем, случилась заминка. Оказалось что ни ипотеки, ни детей у Браччо то и не было. Очень не надежный сотрудник. Поманят конкуренты зарплатой побольше и уйдет ведь к ним, скотина продажна. Вообще-то, у Браччо были три дочери, но их в заложниках держать было не прилично, да и так себе залог, если честно.
Король Владислав был человеком мудрым, он подумал и придумал выход.
Браччо ведь, технически, был бомжом. Его семейное владение, Перуджу, захватили злодеи. Тут король Владислав и говорит, вполне разумно:
— Милостью божьей, я король, и долг мой, восстанавливать справедливость, одаривая милостью всех кто служит мне верно. Служи мне честно и я верну тебе Перуджу.
Браччо проникся, заколдобился. И служил честно. И тут к Владиславу приходят посланцы из Перуджи и говорят:
— Зачем вам отдавать всяким бомжам Перуджу? Мы вам и так сдадимся, правьте нами полностью. Только без Браччо. Браччо нам без надобности.
И сверху там еще выгодных предложений накидали. Владислав задумался. Взять Перуджу без боя, получить вкусные скидки, бонусы и так далее… И все это ценой в одну голову. «Надо брать» — решил король. И послал за Браччо. Сразу убийц. Но у Браччо, похоже, были друзья и помимо Сфорца. Его предупредили и он успел ускользнуть. И от погони смог уйти. И умудрился прорваться через пограничный заслон. Казалось бы остается только жить да радоваться, но Браччо почему-то сильно обиделся на короля.
Ушел он не один, с ним был и его отряд. Проверенные и испытанные годами боев. Сначала их было не много. Но Браччо быстро проявил себя как человек деятельный и удачливый. Сначала он захватил себе городок в Папской Области и стал там укрепляться. К нему начали стекаться обиженные на новую власть в Перудже да и вообще обиженные. А таких, внезапно, оказалось очень много. И эти обиженные были очень решительно настроены. Уже через полгода у Браччо было не очень большое, но спаянное общими обидами войско. И широкая поддержка народа — Браччо любил экспроприировать у богатых. Что можно было увезти, он увозил, а земли, дома и прочее трудноувозимое, он раздавал на месте.
Эта была хорошая стратегия, которая быстро стала приносить свои плоды.
Браччо, опираясь на поддержку среди бедноты, даже пытался вернуть себе Перуджу в 1406-м, но не смог взять город и отступил, разорив окрестности.
В очередной войне Неаполитанские войска папу римского знатно поприжали. Король даже сам выехал в поле, на случай триумфа в Риме — в 1410-м году его армии подходили к самому Вечному Городу. К этому явно богопротивному делу присоединилось и несколько бродячих банд наемников. В том числе Браччо. Ситуативным союзником для Неаполя он пробыл недолго — неаполитанские войска потерпели в Риме неудачу, им пришлось отступать, и Браччо на них напал, разбил, разграбил обоз, да еще и захватил богатый город.
Короче, отомстил.
Сфорца там не было. Но у короля Владислава Сфорца был на хорошем счету. Он даже назначил Муцио Сфорца Верховным Коннетаблем Неаполя, но почти сразу после этого, Король Владислав подложил Сфорца знатную свинью. Взял и умер. В 1414.
Наследовала Владиславу Джована II, которая не пропускала мимо себя ни одни штаны. Естественно, такой видный мужчина, как Сфорца, просто не смог избежать харассмента на рабочем месте.
Как пишет Леси Коллинсон-Морлей в своей книге «История династии Сфорца»: «Королева с вожделением смотрела на этого высокого, могучего, стройного воина со смуглой кожей и степенной осанкой, с маленькими, глубоко посаженными глазами, косматыми бровями и огромными волосатыми руками.»
Типичный пример сексуальной объективации. Просто позор!
Ми ту, мог бы сказать Сфорца, живи он в наше время. Увы, в то жестокое время, сексуальные домогательства от начальства были не то что не порицаемы, а даже очень напротив, самой настоящей привилегией, которую еще надо было добиться. В результате хитрой интриги, кандидаты на королевскую постель, смогли подставить Сфорца и посадили его в тюрьму Неаполя. Обвинения были серьезные, в измене. Затакое и казнить могли. С другой стороны, если каждого кто хоть раз изменил, сразу казнить, то с кем работать то?
Пока Сфорца сидел, он развивался интеллектуально. Читал… Нет, ладно, это я придумываю. Похоже, читать он не умел. То есть, сказать уверенно, что он не умел читать, я не могу. В его жизнеописании упоминается, что Сфорца «…нравилось зимними вечерами или в плохую погоду на лагерной стоянке читать поэмы о жизни Карла Великого и его рыцарей, комментируя их подвиги и выставляя их в пример своим воинам». Оставим это на совести биографов, которые писали о Сфорца по заказу его потомков, а вот что известно точно, так это то, что по его заказу переводили Цезаря и Саллюстия. Что у меня вызывает доверие, так это денежный сад. Переводчик работавший на Сфорца купил себе дом и сад. Подозреваю, что для Сфорца были действительно интересны эти труды с военной точки зрения, но их ему, все же, читали вслух. Сам он говорил, что одна рука не способна одинаково ловко владеть мечом и пером. Все его письма писались под его диктовку. Поэтому, получив время и возможность в тюрьме, Сфорца не осчастливил нас, в отличии от многих других великих людей, своими особенными текстами. Зато он научился рисовать красивую подпись. После первой отсидки на письмах и документах впервые появляются его автограф. На это трудное дело потребовалось почти четыре месяца, но оно того стоило. Хотя, как мы скоро узнаем, может и не стоило.
Пока Сфорца сидел, во дворце, как это часто бывает, все сильно изменилось. И теперь уже те, кто его засадил, стали искать поддержки у Сфорца, ведь его люди по прежнему подчинялись только ему. Сфорца вышел из тюрьмы и даже смог извлечь из этого выгоду, получив наследственные владения и пару важных постов.
Неаполь красивый город. Двор Неаполя не уступал по блеску и роскоши лучшим дворам Европы. Но если присмотреться, то он начинает все сильнее напоминать бочку с пауками. Поэтому не будем туда погружаться. Достаточно сказать, что Сфорца снова сел.
В этот раз, правда, он и сам был виноват. Он поддался на провокацию и кинулся с мечом на придворного. Его повязали и сунули в тюрьму. В этот раз все было еще серьезней, по свидетельствам современников, Сфорца пытали, добиваясь от него автографа. Автографа под разными бумажками неприятного для Сфорца содержания.
И в этот момент, семья Сфорца показала себя неаполитанским интриганам с неожиданной стороны.
«Политическая партия», которая хотела убрать Сфорца с дороги, опасалась, что его родственники могут предпринять шаги по его спасению. А семья Сфорца, после смерти Владислава, уже жила не заложниками, а вполне даже как приличные люди. Короче, группа высокопоставленных интриганов с небольшим конвоем и группой ОМОНа прискакала в имение Сфорца с целью повязать его родню. Навстречу им вышла сестра Сфорца, Маргарита. Маргарита пошла в мамочку — вышла она на крыльцо не плакать, а с мечом и в доспехах. Она, разумеется, была не одна, так что к вечеру неаполитанцы узнали две новые для себя вещи. Первое — что такое «вираго», и второе — что в игру «у меня есть заложники» можно играть вдвоем.
Через некоторое время Сфорцу обменяли на высокопоставленных лиц Неаполитанского королевства.
Разумеется, выйдя из тюрьмы, Сфорца был некоторое время занят. Надо было собрать свои войска, понять кто враг, кто друг. Куда вообще воевать. И пока Сфорца был занят, Браччо таки оттяпал себе Перуджу.
Нельзя сказать, что это было просто. Семья Бальони, которые в свое время вырезали почти всех родственников Браччо, быстро поняли, что в Неаполитанском Королевстве не все ладно и рассчитывать на его помощь не стоит. В Милане тоже смута. Папу они уже предали, перекинувшись на сторону неаполитанского короля. А Браччо, тем временем, подбирается все ближе.
Страх Бальони перед Браччо был настолько силен, что они расщедрились и купили самого Карло Малатеста, одержавшего сравнительно недавно выдающуюся
