Только чуть потеплело в марте, как на стройке вновь закипела работа. Усадьба должна быть готова этим летом. Мама готовила обеды работникам. В нерабочее время папа постоянно был на стройке, и даже ночевал в уже построенном амбаре. Этим летом я тоже стал ходить на стройку. В мою обязанность входила уборка мусора: стружки, щепы, остатков пиломатериалов. Всё это складывалось мной в порядке под верандой первого этажа амбара и годилось для разжигания огня в русской печи и тагане – подставке для котла, используемой при приготовлении пищи на открытом огне. Также при необходимости я подносил и подавал работникам инструмент или лёгкие стройматериалы. При мне укладывали стены дома. Теплоизоляционным материалом служил мох, который собирали в лесистых низинах и уже около стройки высушивали. Клали ряд брёвен, на них укладывали мох и снова ряд брёвен. Мох мне тоже приходилось подавать, благо он не тяжёлый. В то же время пилили доски для крыши вышеописанным методом.
Дом выстроили к июлю месяцу. А мы полностью переехали в него в августе. Он был где-то 36 квадратных метров, по сути – это большая комната, в которой справа выложена из кирпича русская печь, слева – двуспальная деревянная родительская кровать; в переднем углу вдоль стен – лавки и стол, божница с иконой и посреди передней стены ходики (часы). Одно окно было против ограды, а два других смотрели на улицу. Рядом с домом росла черёмуха.
Амбар, который находился за домом, выглядел по сравнению с ним грандиозным строением. Он был выше, шире и длиннее дома. Между домом и амбаром построили сени, довольно просторные, где имелась лавка во всю их длину и полочка, где находилась домашняя утварь. В торце было отдельное помещение – туалет. Хлев (помещение для домашних животных) был высок и просторен. Внутри него сделали два небольших утеплённых помещения: одно для овец, другое для кур.
Наступило 1 сентября. Я пошёл в первый класс. Школа находилась в селе Архангельском – русскоязычном, с действующей Православной церковью, магазином, больницей, сельсоветом и почтой. Школа состояла из трёх отдельных строений, удалённых друг от друга на довольно приличное расстояние. Первое помещение находилось на главной улице, это была большая классная комната примерно на 15 парт, то есть на 30 первоклашек. Дом, в котором я начал учиться грамоте, примыкал к большой церковной площади в Архангельском. Вблизи церкви не было ни одного строения. Школа, больница, почта, правление колхоза, сельсовет, магазин находились на почтительном расстоянии (сто и более метров) от церкви. Второе школьное здание состояло из трёх классов и тоже примыкало к площади. В нём учились вторые-четвёртые классы. И последнее школьное строение было двухэтажным – для пятых-седьмых классов.
Первой моей учительницей была Фёдорова Екатерина Ивановна, светловолосая девушка, какая-то наша родня. Папа её знал хорошо, хотя жила она не в нашей деревне, а в Архангельском. Она была осведомлена отцом о моей леворукости, следила за мной и не давала никаких поблажек.
За парты нас рассадила учительница, почти всех мальчиков с девочками. Моей соседкой оказалась девочка, которая мне не очень нравилась. Я её иногда за косички дёргал. А напротив нас, в другом ряду сидела красивая и нарядная девочка – звали её Глафира Перьмякова. Рядом с ней посадили переростка (года на три старше нас), хулиганистого прогульщика. На нас он смотрел свысока, обзывал шантрапой. Но когда его место пустовало за партой (что было частенько), то на него претендовали другие мальчишки – и я в их числе – кому нравилась «хозяйка». Иногда удавалось посидеть рядом с ней, иной раз меня другие опережали. На перемене, когда мы бегали на улице, я старался оказаться рядом с Глафирой, поиграть с ней. Это был первый мой интерес к противоположному полу.
Добираться до школы, особенно нам, малышам, было ой как непросто. От нашей деревни до села Архангельское пять километров. Местность пересечённая, из деревни идёшь вниз к реке Сепыч, там по узкой плотине, по которой даже конные повозки не ездят. Дальше где-то полкилометра смешанный лес, переходящий постепенно в настоящий хвойный – ель и пихта. Лес густой и в нём даже ясным днём почти полумрак. В лесу прорублена узкая просека. Пешеходная дорога постоянно влажная, изобилует спусками и подъёмами, а в низинах держится болотная жижа. Но там набросаны брёвнышки, по которым мы и преодолевали препятствия.
Весной, летом и осенью по этой дороге проходили только пешеходы. Даже проезжать верхом никто не осмеливался – конь мог провалиться в болотистой почве или сломать ноги там, где уложены брёвнышки. Эта дорога шла параллельно реке, поэтому там и было сыро. А обуты мы были в основном в лапти. Для гужевого транспорта через реку был построен деревянный мост, а далее окружной путь – мимо леса, но он был длиннее километра на два, а то и больше. Иногда, но очень редко, мы ходили в школу и по этой дороге.
В 1940 году в первый класс из нашей деревни пошли 11 человечков: 2 девочки и 9 мальчиков. Вначале нас в школу сопровождали старшеклассники, с ними мы осваивали ежедневные 10 километров пути. Уроки у них заканчивались позже, и нам приходилось их ждать. Со временем мы освоились, запомнили дорогу и уже одни толпой шли домой.
Дорога в школу шла по нашему переулку, где было три жилых дома, конюшня и кузница. И во всех трёх домах были в этом году первоклассники. Рядом с нашим домом, шагах в 30, находился дом Ворончихиных, наших новых соседей. А их мальчик Гена учился со мной, и мы вместе ходили в школу, а в свободное время играли.
Зима в этом году наступила уже в конце октября (всё-таки Северный Урал), и мы уже ходили в школу не по плотине, а по льду реки. Там же была проложена санная дорога. Теперь и для повозки на санях путь до Архангельского стал короче.
* * *Хорошо помню новогоднюю ёлку. Назначили её в школе на позднее вечернее время. Мы со старшеклассниками шли по тёмному лесу. Хорошо хоть, было не очень холодно. Но когда мы вышли из леса на открытое поле, задул сильный встречный ветер, позёмка, мороз. Дорогу снегом заметает, тяжело. Мороз щиплет носы, щёки, уши. Малыши уткнулись, в прямом смысле, носами в зады старшеклассников, шли, держась за них, спасаясь от обморожения. Хотя, надо заметить, старшие наши ребята не были уж такими взрослыми – меня и мою двоюродную сестру Зину опекала одиннадцатилетняя Юля, старшая кузина. Самым взрослым ребятам было по 13-14 лет.
Новая школа для учащихся 5-7-х классов была просторной, и ёлку для всех учеников установили именно там. А школа была построена вблизи дороги, идущей в нашу деревню и другие населённые пункты. И мы гурьбой, более 20 человек квакинцев, вошли в школу и зал, где стояла ёлка. В зале было тепло. Нас, первоклассников, сразу взяла под опеку наша учительница, Екатерина Ивановна. Помогла нам раздеться и уложить одежду в один из свободных классов.
Посреди зала стояла большая ёлка, украшенная красивыми блестящими игрушками, доселе мной не виданными. Вокруг ёлки образовали два больших круга. Первый из малышей, второй из более взрослых. Ведущей на новогоднем вечере была высокая блондинка – учительница старших классов. Были наряженные в сказочных персонажей местные ребята. Пели песни, водили хороводы. Конечно, не обошлось без песни про ёлку… Читали стихи. Было интересно и весело. А в конце вечера всем раздали подарки. Довольные, мы двинулись в обратный путь. Домой идти было легче. Во-первых, дорога шла под уклон. Во-вторых, ветер попутный. Остались лишь две помехи: ночь и заметённая дорога, которую было не видно. Шли, нащупывая верный путь ногами. Сошёл с дороги – провалился выше колен в снег. Так старшие ребята определяли дорогу, а мы за ними шли уже спокойно. В лесу дорога не была так заснежена, и шли мы быстро, хотя и было темно.
После десятидневных каникул мы снова пошли в школу. Несмотря на сильные морозы, занятия в школе не отменяли. Из дому зимой мы выходили затемно, и старались идти группами по двое и более. Если у кого замечали обморожение носа, щёк или ушей, его тут же предупреждали. И начиналась борьба с холодом, тёрли снегом сильно и интенсивно, до покраснения.
Подошёл март. Появились первые признаки весны. Днём солнце нагревало снег, а ночью мороз снова сковывал его, превращая в наст. Как легко и хорошо было по нему бегать!
Во время таяния снега в апреле месяце вода в реке сильно прибывала, и нам дали каникулы «до спада воды», иначе мы всё равно не могли пройти в школу. В мае ещё полмесяца поучились, и нас отпустили на летние каникулы. Учебный год я закончил на «хорошо». Научился писать правой рукой без напоминаний.
* * *Наша семья после заселения в новый дом обзавелась почти полным комплектом домашнего скота и птиц. Отец купил дойную корову ещё осенью. Дядя Ефим дал нам пару овец и гуся с гусыней, а также петуха и нескольких кур. Стало жить интересней, но забот и работы прибавилось: приготовить корм, напоить и накормить всю живность.
