— Да, о великий король, — ответил он.
— Что ты думаешь об этом месте?
— Я думаю… что по сравнению с величием этого места моя жизнь — лишь капля в океане.
— А моя жизнь?
Асал хотел ответить, но запнулся и внимательно посмотрел на короля. Тот был одет очень изысканно. Как обычно, с ним были его щит и сабля в ножнах. Но помимо этого на нем была золотая корона в виде переплетенных цветов. На шее висела огромная жемчужина. Пальцы рук, большие пальцы ног, запястья и щиколотки были украшены золотыми кольцами и браслетами с драгоценными камнями.
Асал не знал, почему Индраварман проявлял все больший интерес к таким пышным и цветистым нарядам. Возможно, когда он видел вокруг себя такую красоту, ему и самому хотелось выглядеть ярче. Как бы то ни было, Асал очень тщательно подбирал слова для ответа.
— Я считаю, мой король, что ваша жизнь гораздо важнее моей, хотя ничья жизнь не может сравниться с океаном.
Индраварман улыбнулся:
— Ты не только воин, Асал, но еще и тонкий политик. Опасное сочетание.
— Возможно, о великий король. Однако моя сабля всегда будет иметь гораздо больший вес, чем мои слова.
— И, как моя главная сабля, как ты собираешься нанести удар Джаявару? Мы знаем, что он скрывается на севере и собирает там свою армию. И все же мы не можем его отыскать. Как бы мы могли привести его сюда, к нам?
— Заманите его, о великий король, — ответил Асал, зная, что Индраварман уже поместил какого-то мальчика на самый верх храма и распустил слух, что это сын Джаявара. Хотя он считал, что уловка эта лишена благородства и милосердия, он все же находил ее умной.
— Твой ответ неопределенный, Асал. А неопределенность — удел слабых сердцем.
— Я…
— Мне нужен конкретный план!
Асал заметил, что несколько священников обернулись на этот резкий выкрик Индравармана, но сразу же вновь обратили свои взгляды на неподвижную воду.
— У нас есть все, чего он домогается, о великий король, — ответил Асал. — Так что мы могли бы многим его заманить. А вот чтобы победить нас на поле битвы, ему необходимо нейтрализовать наших боевых слонов. Он должен рассеять их, а еще лучше — захватить.
— Продолжай.
— Я бы поместил большую группу слонов вне городских стен, мой король. Пусть они кажутся незащищенными и пусть его шпионы доложат ему об этом. Он попытается захватить их, а когда он сделает это, мы захлопнем ловушку.
Индраварман хмыкнул:
— Мне сообщают, что тебе начала нравиться твоя женщина, — сказал он, поворачиваясь к Асалу лицом, так что взгляды их встретились. — Если она такая страстная, возможно, я вызову ее для себя. А ты можешь взять себе другую, благо тут есть из кого выбрать.
Асал мгновенно напрягся, но он быстро опомнился и приказал себе расслабиться. Мысль о том, что Воисанна может оказаться в руках Индравармана, впервые в жизни заставила его подумать об измене. Если Индраварман придет за ней, Асал убьет его. Он освободит ее, а затем примет позорную смерть от того, кто возьмет бразды правления в свои руки.
— Это правда, о великий король, она доставляет мне удовольствие, — ответил он, не отводя глаз в сторону. — Она сейчас мягкая, как котенок, — добавил он, зная, что Индраварман любит в женщинах вызов. — У меня ушло два дня на то, чтобы обуздать ее.
— А сколько, Асал, нужно времени, чтобы обуздать тебя?
— Больше двух дней, о великий король. Хотя, думаю, ни один мужчина не знает этого наверняка, пока его не испытают.
— Ты считаешь, что все мы должны пройти такие испытания?
— Да, о великий король. Даже вы. Но не мы выбираем место и время для такого испытания.
Индраварман улыбнулся:
— Вот за это я и люблю тебя, Асал. Поэтому и ищу твоего общества. Ты ведь не только даешь мне мудрые советы, но еще и не трусишь отвечать на мои вопросы, в отличие от многих моих людей.
— Трусливые умирают первыми. Они просят пощады, которой им никогда не дождаться.
— А чего просишь ты?
— Я лишь хочу служить вам, о великий король.
— Тогда принеси мне голову Джаявара. Принеси мне его голову, и все, чего ты домогаешься, станет твоим. Даже женщина, которая тебе нравится. Но если ты не сделаешь этого, я сумею ее использовать.
— Я отыщу его, о великий король.
— Тогда ступай.
Поклонившись, Асал развернулся и пошел прочь от бассейна. Пройдя через сводчатые двери, он направился в сторону солнца. Сквозь вырезанные в каменных стенах проемы он видел далеко внизу город Ангкор. Когда он поднимался сюда, этот величественный вид вдохновлял его и наводил на мысли о Воисанне и о том, что она разбудила в нем надежду и красоту.
Теперь же все было испорчено. Индраварман уже столько всего украл у кхмеров. Их статуи и храмы, их люди стали частью его империи. И если Асал не будет настороже, Индраварман заберет и Воисанну. Ее могут оторвать от него именно теперь, когда он только начал лучше узнавать ее, когда у него появилось чувство, что в ее отсутствие теряется какая-то важная часть его души.
И лучшим способом защитить Воисанну, решил Асал, было сделать то, чего хочет Индраварман.
Поэтому он должен был найти Джаявара.
Джунгли, где обитало множество опасных существ, как видимых, так и незаметных, были, как всегда, густыми и труднопроходимыми. Джаявар ударил пятками свою лошадь и почувствовал, как Аджадеви плотнее прижалась к нему сзади. Хотя только-только рассвело, им обоим было уже жарко, и спина его была мокрой от пота. Влажность после прошедшего накануне дождя изменила джунгли, они пропитались испарениями, и потому москиты, погибшие с началом сухого сезона, вновь возродились и теперь досаждали и людям, и лошадям. Путешествие это было невыносимо тяжелым во многих отношениях, и все же настроение у Джаявара и Аджадеви было приподнятым. Хотя оба были опечалены подтверждением информации о смерти их близких, при виде тридцати восьми присоединившихся к ним кхмеров, ехавших сейчас с ними, крепла надежда на лучшее. Неподалеку от Ангкора они натолкнулись в лесу на группу мужчин, женщин и детей, которые, приняв воинов Джаявара за чамов, разбежались по лесу. Но Аджадеви услышала их голоса и позвала их на родном языке.
Эту группу сопровождало семнадцать воинов. После того как они были представлены Джаявару и ознакомились с его планами, двое из них отправились обратно в Ангкор, чтобы запустить слух о том, что кхмерская армия возрождается. Было решено принимать в свои ряды только проверенных мужчин и женщин, тех, кому можно было доверять. Хотя большинство таких кхмеров были убиты или попали в рабство к Индраварману, как в городе, так и в окружающей его местности оставалось много выживших. И если бы удалось убедить всех этих крестьян, портных, лекарей, рыбаков и воинов отправиться в Бантей Срей, тогда, вероятно, можно было бы собрать и подготовить необходимое для борьбы с захватчиками войско.
Аджадеви понимала, что молва об этом должна разойтись. Вопрос был только в том, как быстро шпионы Индравармана узнают про Бантей Срей. Когда это произойдет, к храму хлынут полчища чамов. Разведчики кхмеров тогда должны будут добраться до Кбал Спина, места, где на самом деле собирается их армия, и, если повезет, враг об этом так и не узнает. Правда, всех кхмеров, которым удастся прийти в Бантей Срей после этого, несомненно, будут перехватывать люди Индравармана, пока не распространится информация о новом месте встречи.
Думая о том, что необходимо собрать кхмеров на секретной базе как можно скорее, Аджадеви всматривалась в заросли в поисках каких-то знаков или намеков, которые смогли бы подсказать возможное решение. На верхушках деревьев, как это часто бывало, с криками прыгали обезьяны. От ветки к ветке тянулись громадные, больше чем размах ее рук, сети пауков. После дождя все казалось более зеленым, хотя Аджадеви подозревала, что это лишь игра ее воображения. Неужели один-единственный дождь мог заставить джунгли расцвести? Могло ли одно мгновение повлиять на весь мир?
— Как думаешь, Джаявар, на самом ли деле джунгли стали зеленее? — спросила она, сбивая комара с его плеча.
Он посмотрел по сторонам.
— Возможно. Здесь действительно сейчас чувствуешь себя по-другому.
— А находясь в Ангкоре, ты когда-нибудь замечал такие стремительные перемены?
— Ну, не такие. С другой стороны, мы ведь жили в джунглях. И теперь лучше чувствуем их обитателей.
Аджадеви кивнула и глубоко вдохнула этот особый запах роста и разложения.
— Индраварман очень скоро узнает про Бантей Срей. А поскольку это не конечный пункт назначения для наших людей, они буду приходить туда и находить там свою смерть от воинов, которых он туда обязательно отправит.
— Я знаю. Но что мы можем поделать?
Она снова подумала о дожде. Это был знак, она в этом не сомневалась, однако не понимала, как истолковать эти живительные преобразования в природе. Обернувшись, она стала разглядывать кхмеров, движущихся вслед за ними. Большинство из них ехали на лошадях. На ближайшей к ним лошади сидели двое детей впереди своего отца. Она знала, что их мать находится в конце колонны, идет вместе с другими женщинами пешком. Дети негромко спорили о чем-то, и Аджадеви улыбнулась, глядя на них. Хотя люди обычно предпочитают слышать детский смех, она не возражала и против их препирательств. Это означало, что детей продолжают заботить самые обычные вещи и что их жизни не были полностью разрушены нашествием чамов.
