Пропажа государственной важности - Алекс Монт

— Как и подобать в такой критический минута настоящий мужчина, — его тонкие губы сжались до бела, а на начавшем лысеть лбе проступили багровые пятна.

«Шелковых юнцов на Невском, видать, ты тоже, как настоящий мужчина, пользуешь, под хвост им заезжая, — подумал Палицын и усмехнулся в усы. — Придется об этом факте Чарова известить, покамест сей молодец дров не наломает», — он остро осознал, что с Кавендишем ему отныне по пути.

— Вы отдаете себе отчет, что они государевы люди, в смысле, на царской службе, и при исполнении? — уже вслух спросил он.

— Я всегда сперва думать, а потом делать, Кондратий. Кстати, этот Чаров мне знаком. Я его видеть вчера в театр. Он мне казаться джентльмен, а не полицейский ищейка.

— Подчас, в обычной жизни он и джентльмен, однако на службе — чистая ищейка, по-другому не скажешь, хотя в полиции и не служит.

— Бог с вами, Кондратий. Давайте не ссориться, а пить немного скотч, мне привозить вчера мой друг целый ящик, — ловко вывинтил из бутылки пробку Кавендиш и разлил по стаканам янтарный напиток. — Да, совсем забывать. Я желать вам дарить этот портфель. Он с двойной дно, можете проверять, — протянул ему портфель с секретом британец.

Пока Кондратий Матвеевич восхищался подарком, в его стакан упало несколько капель с пьянящим сладковатым ароматом. Насладившись созерцанием портфеля, он вернулся к столу в прекрасном настроении и махнул стакан с разудалой веселостью.

— Хотел спросить у вас, Чарльз, раз уж мы решили не ссориться, а сотрудничать дальше.

— Спрашивайте, — Кавендиш пристально смотрел на него.

— Столяра вы убили?

— За кого вы меня принимать? — он плеснул им обоим скотча. С чего это вдруг вы этот вопрос интересоваться? Полиция, по моим сведениям, уже арестовать убийца.

— Чаров, однако, меня долго на оный предмет пытал.

— А он не дурак, ваш Чаров! — с усмешкой на губах протянул англичанин.

— Тогда, кто?! — не отступался под действием алкоголя схвативший кураж Палицын.

— Мой грум Джозеф. Когда быть совсем молодой человек, он работать на скотобойня и знать, как забивать свинья и разделывать туша. Когда я вас случайно встречать возле кухмистерская и узнавать, что столяр отказаться делать вам ключ, я понять его надо кончать. Он мог сделать на вас донос. Я сказать Джозеф, и он идти в трактир.

— Но он никогда не видел Антипа?

— У него быть с собой ящик с инструмент. Когда он выходить на улица, Джозеф идти за ним, показывать ключ и просить помогать ему открыть замок в калитка на воротах, за который находится вход в его квартира. Джозеф сказать столяр, что замок от дверь на воротах заклинить, а дворника сейчас нигде нет, и предлагать ему деньги. Столяр узнавать, что квартира рядом и соглашаться. Тогда Джозеф заводить его в подворотня и кончать. Он убивать столяр его же топор, который взять из ящика с инструмент, пока столяр втыкать его бесполезный для этот замок ключ в калитка на воротах. Потом он забирать свой ключ из рука покойник и идти пить в кухмистерская с тем оборванец, кого арестовать полиция, а я ехать по делам в соседний квартал.

— Значит, он его напоил допьяна, что тот ничего не помнил? — уточнил, как было дело Палицын.

— Затем приводить к телу убитый столяр в ту подворотня и вложить в его рука топор. После забирать мой экипаж, который быть совсем недалеко, и ехать на Галерная, а я возвращаться поздно домой на извозчик. Неплохой инсценировка, Кондратий, — с видимым удовольствием похвалил себя Кавендиш.

— Однако еще было светло, да народец по улицам шлялся, когда вы решили убить Антипа, — усомнился в истинности слов британца Палицын.

— В подворотня было темно и народец там не шлялся.

— Но ваш Джозеф совсем не говорит по-русски? — в растущем недоумении осушил свой стакан делопроизводитель МИДа.

— Вы многое желать знать, это опасно, Кондратий! Но я ваш друг, поэтому сказать правда. Он говорить по-русски, как и я, а может даже лучше.

— Не сочтите за обиду мою откровенность, Чарльз, по-русски вы изъясняетесь скверно и сильно против правил. Кроме презаметного акцента, у вас хромает грамматика и весьма. Тот оборванец, коего вы, признаюсь, довольно хитроумно, сделали убийцей, вряд ли бы стал выпивать с Джозефом и раскрывать ему душу, каким бы пропойцей он не был, — потрафил патриотизму Егория Кондратий Матвеевич.

— Э-э-э, куда хватили! Я же вам сказал, он говорит, как и я, если не лучше. Тот маргинал, как и убитый столяр, не распознали подвоха, — на чистом русском и практически без акцента произнес Кавендиш.

— Но отчего вы со мной в таком разе так чудовищно изъяснялись? — не верил своим ушам пораженный до глубины души Кондратий Матвеевич.

— В интересах конспирации. Теперь же в ней нет нужды. Джозеф отвезет вас на квартиру, — наблюдая, как расширились зрачки, и покраснел его визави, вдумчиво потягивал виски британец.

Только и думавший о предстоявшей встрече с Чаровым, Палицын намеревался от Галерной улицы прямиком пройти на Конногвардейский бульвар прокладывавшимся к нему переулком, дабы сесть там в конку, однако начавшееся колотье в груди вкупе с необъяснимым жжением нёба, сухостью языка и разливавшейся по всему телу слабостью заставили его изменить планы. «Напишу ему из дому записку, что занемог, и отправлю с посыльным. Буде пожелает, пусть сам ко мне приезжает», — пронеслось в его голове.

— Премного вам благодарен, — схватился за правый бок Палицын.

— Это шалит печень, Кондратий. Не усердствуйте со спиртным, — участливо напутствовал его Кавендиш и подошел к окну.

Дождавшись, когда тот усядется в бричку, он хотел было вернуться в комнаты, как увидел метнувшуюся тень. «Неужели это тот самый шпик, на которого показывал Палицын?» — неприятная догадка кольнула его. Едва лошади тронулись, неизвестный вскочил в стоявшую в темноте узкой улицы коляску и поехал вослед его брички. «Действительно, филер. Привел-таки сюда шпика, мерзавец!» — злобно подумал он, как ему на глаза попался высунувший нос из-за проема противоположной арки Ермилов. Услыхав скрежет ключа по ту сторону арочных ворот, он выскочил на улицу и, попав под свет фонаря, был замечен Кавендишем. «Дьявол, а это кто?! Неужели, по мою душу?» — верно, предположил британец и, открыв секретер, принялся набивать деньгами забытый гостем портфель.

У секретаря окружного прокурора Чаров застал ездового, привезшего ему послание от дядюшки. Валуев настоятельно просил его приехать в Донон и разделить с ним приятную и весьма полезную для его будущности компанию. С мыслью: «Дядюшка изо всех сил желает ввести меня в чиновный бомонд» — он вышел из здания суда и, поймав извозчика, отправился на Мойку.

Холеный метрдотель