в Киев баскаку. Тот немедля с отрядом отправился на выручку. Литовцы едва сами ноги унесли. А Гедиминова сына Наримунта татары захватили. – Алексий придвинулся к наибу и со значением понизил голос. – Где он, по сей день не известно.
Собиравшийся уже было уходить Злат сел на лавку и задумался. Инок ждал.
– Все рассказал или еще что есть?
– В последний приезд в Орду Иван Данилович…
– Калита, значит?
– Калита. Заводил разговор насчет Гедиминова сына. Выкуп большой сулил.
– Немудрено. Такой заложник дорого стоит. И что?
– Ничего. Ни да ни нет. Даже не сказали, где он, что с ним. Да и жив ли он вообще? Деньги ведь большие за него давали. Почему не продать? Хану он зачем?
– Без надобности – это верно. Если только кому продать подороже. У литовского князя, поди, враги и кроме Калиты есть?
– Вот то-то и оно. Самый лютый – Тевтонский орден. Только он далеко. Неужто его люди уже сюда добрались?
Злат вспомнил Адельхарта.
– Кто знает. У него ведь друзья есть. У ордена. А у этих друзей серебряные рудники, какие новгородским нищебродам и не снились. Им твоего литовского княжича перекупить – раз плюнуть.
– Ты про кого?! – испугался Алексий.
– Есть такой чешский король по имени Иоанн. Слыхал? Так вот, недавно от него в Орду прибыл тайный посланец.
Инок плюхнулся на скамью:
– Неужто по нашему делу?
– Кто знает? На то он и тайный. Только могу тебя успокоить: до хана он так и не добрался.
– Убили?! – с надеждой вскинулся Алексий.
– Может быть, и так. Пропал он. Сгинул бесследно с постоялого двора три дня назад. Я только нынче утром вещи его осматривал.
– Они у тебя?
Злат кивнул.
– Хочешь посмотреть? Штаны, шапка, мешок с сухарями, огниво. Постой, постой! Огниво! Как же я сразу не обратил внимания? Огниво!
Московский посланец смотрел на него с недоумением. Злат вскочил:
– Я понял, что ты от меня хочешь. Только один человек может тебе помочь, но человек этот – суфийский шейх. Басурман по-вашему. Однако он не из той породы, с которой привык иметь дело твой князь. Его за деньги не купишь. Но если убедишь его помочь – твое дело сделано. Поэтому не спеши и сто раз подумай.
Алексий схватил наиба за рукав:
– Сведешь меня с ним?!
– Я туда сам не вхож. Ты поговори с одним старичком. Он здесь по Сараю первый сказочник. – Инок вскинул брови. – Ты же собрался тайными делами заниматься? В мире теней все по-другому. Маленький прутик иногда закрывает половину стены. Станет ли еще этот сказочник с тобой беседовать? Я с ним поговорю. Ты здесь остановился? – Алексий кивнул. – Тогда до встречи. А сейчас мне пора.
Бахрам еще не вернулся. Его воспитанница нашла себе в городе благодарных слушательниц. В хижине под вербами Злат застал только Туртаса и Илгизара. Постаревший бродяга, усадив свой зад на подогретую топкой лежанку, рассказывал о своих похождениях, а юноша слушал, затаив дыхание. Близился вечер, пламя печи отбрасывало в угол красные блики, и после холодной сырой улицы было особенно тепло и уютно.
Злат невольно размяк. Он не спеша пристроил возле огня свой промокший плащ и с невинным видом обратился к Илгизару:
– Скажи, ученый юноша, чем отличается неизвестное от непонятного?
– Если совсем просто, то неизвестное содержит тайну в своей сущности, внутри себя, а непонятное скрывает свою связь с другими вещами. Само название говорит, что оно возникает из нашего понимания происходящего. Чтобы раскрыть тайну неизвестного, нужно выразить его через известное. Чтобы постичь непонятное, нужно установить его связь с окружающим.
– Действительно просто. Не зря тебя учили в медресе. Посмотрим, так ли быстро и убедительно ты ответишь на второй вопрос. Зачем человеку два огнива?
Илгизар собирался ответить, но вдруг на его лице отразилось изумление, и он хлопнул себя по лбу ладонью.
– Ответ очень красноречив, – одобрил наиб.
Не дожидаясь дальнейших речей, юноша полез в свой кошель на поясе, куда спрятал то, что нашел в сарабаевской печи.
– Мы уже рассматривали его, – посочувствовал Злат, – при гораздо более ярком свете. Показывали другим. Ты ожидаешь озарения?
– Не огорчайся, юноша! – подбодрил Илгизара Туртас. Он взял огниво и стал разглядывать, присев на корточки у огня. – Ты все сказал правильно. И сделал правильно. Просто в этом случае для тебя непонятное смешалось с неизвестным. Тайну этого огнива может раскрыть только тот, кто ее знает. Посвященный в эту тайну.
– Ты ее знаешь? – В голосе наиба звучала надежда на чудо.
– Нет, – покачал головой Туртас. – Но я знаю тайну этой птицы.
– Похоже, ты вообще знаешь о птицах все. Что же тебе поведал этот сокол?
Туртас засмеялся и подбросил огниво на ладони, словно взвешивая. Потом снова долго смотрел на него.
– Это не сокол. Это ворон. Священный ворон Хугин, вестник богов. Давным-давно, много лет назад, я уже видел его.
В хижине воцарилась тишина, только пламя чуть слышно шептало, пожирая поленья. Его багровые отблески переливались на крыльях птицы.
– Чьи это были боги? – спросил Злат.
– Пришельцев из-за моря. Только не из-за нашего – из-за полуночного. В наших краях их называли русами, а сами русские – варягами.
– Так это же седая старина? Древность былинная?
– Ушла, да не сгинула, – посуровел Туртас. – Попрятались древние боги по укромным урочищам. Они живы, пока есть люди, которые их помнят. Как видишь, такие еще имеются.
– Про богов мне неинтересно. Давай про людей.
– Долгая история. Еще когда здесь было Хазарское царство, пришли по реке с севера ладьи русов. Путь они держали в Бакинское море. Оно тогда, говорят, и звалось Хазарским. Было оно в те времена настоящим сундуком с сокровищами. Торговля цвела, товары с востока на запад и с севера на юг шли через здешние города. Государям окрестным от этого большая выгода была, поэтому они мир блюли и купцов оберегали. Так что попали русы, как лиса в курятник. Поживы полно, а отпор дать некому. Все лето грабили приморские города. От добычи ладьи едва на воде держались. Осенью потянулись обратно. Только их уже ждали. Другой дороги, кроме как по реке, нет. Побили их хазары. Мало кому удалось ноги унести. Вот такая присказка, как сказал бы мудрый Бахрам.
– Эту историю я слышал. Говорят, тогда варяги свои сокровища успели схоронить. Многие по сей день их ищут. Доверчивых бездельников хватает.
– Помнишь Лешего, что на нынешнем Сарабаевом постоялом дворе хозяйничал? Он тоже за этими сокровищами охотился.
– Птица здесь при чем?
– Слушай дальше. Видел три дуба, что у
