— Ну вот, теперь и познакомились, — Васька встал, расстегнул ремень и стянул до колен штаны. — Ну? Вам еще какие доказательства нужны?
Лица бандитов сначала вытянулись при виде полного отсутствия у Носова «мужского хозяйства», затем они оживились и заерзали на своих местах.
— То, что ты не мент, это верняк, — изрек со знанием дела Пронька, берясь за бутылку. — С такими увечьями к ним на службу не берут.
— Ну что, Купец, вспрыснем за знакомство? — широко и приветливо улыбаясь, предложил Хохол. — Ты уж не взыщи за недоверие. Сам знаешь, пришлые мы.
— Все, заметано, — хмыкнул Васька, беря стакан. — Теперь можно и о делах потолковать. Согласны?
Они чокнулись и выпили.
— Послушай, Купец, а почему ты к нам припариться решил? — спросил, жуя огурец, Пронька. — Ты в законе, в авторитете… Почему с оренбургскими урками кашу не заваришь?
— Я же сказал, что в бегах пребываю, — быстро нашелся с ответом Васька. — Среди оренбургских верняк сука гэпэушная крутится, а я в лагеря не ходок больше. Если за жабры менты ухватят, то никакого снисхождения мне не будет!
— А дела? — полюбопытствовал, закуривая, Хвост. — Как вертеть дела с нами собираешься?
Васька и на этот раз за словом в карман не полез:
— Корешок здесь у меня один есть. Было дело — вместе на киче парились. Он за конокрадство, а я за гоп-стоп. Вот и заприметил я его однажды на городском бульваре, но пока еще не приближался. Судя по всему, он мужик зажиточный и пронырливый. Если не ссучился, то будет глазами и ушами нашей кодлы!
— А не откажется? — усомнился Хохол.
— Может, кому и откажет, но мне никогда, — заверил бандитов Васька. — Ну что, по рукам, братцы-разбойнички?
— По рукам, — ответили бандиты, и уже по новому удачному поводу они пропьянствовали до утра.
Вот так хитроумный Васька Носов и прибрал к рукам, как показало впоследствии время, дерзкую и чрезвычайно опасную шайку.
* * *
За короткий срок в состав банды благодаря стараниям Васьки влилась масса мелких чиновников, артельщиков и полуграмотных работяг. Самую видную роль среди них играл, не считая главарей Проньки и Хохла, бывший портной — кустарь Александр Хвостов по кличке «Хвост» и его младший брат Алексей, а также выходец из семьи ветеринарного фельдшера Тимофей Мещеряков. Насмотревшись на сладкую жизнь советских нэпманов, эта публика старалась урвать от чужого счастья куски пожирнее…
Дела планировал Васька Носов вместе со своим лагерным другом Мишкой-жидом. Сам Васька предпочитал не светиться рядом с бандитами. Он лишь собирал и хранил у себя в коммуне общак, в который те отстегивали ровно половину от своей зачастую богатой добычи.
— На что общак нам? — недоумевали Пронька и Хохол. — Мы жить хотим красиво, а не кубышки копить.
— Это вы так рассуждаете, пока молодые, горячие и фарт дуром катит, — отвечал им спокойно и аргументированно Васька. — Сейчас все хорошо и ладно! Но фортуна — девка вертлявая… Вас и ранить могут, и покалечить! Сейчас вы на общак работаете, а потом общак поработает на вас!
— А если разбежаться решим? — спрашивали бандиты недоверчиво.
— Вот если решим, тогда общак поровну поделим, — улыбался Васька.
— А коммуна твоя гребаная? На какой хрен мы ее содержим? — возмущались бандиты.
— Коммуна — это мое детище, — ответствовал Васька. — И содержите ее не вы, а я из своей доли. Но может и такое случиться, что отсиживаться на усадьбе придется. Не дай бог, конечно, но в жизни нашей беспокойной и о будущем задумываться надо!
Таким образом начатое Васькой Носовым дело завертелось-завелось. И все шло хорошо и гладко до наступления 30-х годов…
Начальник следственного отдела ОГПУ, грызя карандаш, внимательно перечитывал докладную записку следователя Калачева.
— Хорошо поработали, молодцы! — сказал он. — Начальник Управления будет доволен.
Степан прервал излияния Горового:
— Это пока еще всего лишь жалкие подозрения, не подкрепленные никакими фактами. Я думал, что разыскиваемый Носов и есть председатель коммуны «Заветы Ильича», но, посетив эту гребаную коммуну, я убедился в обратном.
— В обратном? Любопытно, в чем? — удивился Горовой.
— Коммуной руководит, как оказалось, некая Альбина Воеводина, — доставая из пачки папиросу, ответил задумчиво Степан. — А она до того неразговорчивая особа, что, как говорят про таких, через губу не переплюнет!
— Через губу не переплюнет — про ленивых говорят, — уточнил начальник. — А Воеводина коммуной руководит, значит она баба деятельная… Кстати, ты делами той коммуны интересовался?
— Там все в ажуре, — вздохнул Степан. — Но это как раз и настораживает. Ты бы видел их, Андреевич. Вроде люди как люди, только все какие-то прибабахнутые! Ходят по усадьбе, как привидения, но работают упорно и слаженно. Одеты все чисто и одинаково, что мужики, что женщины… Будто не коммуна советская, а монастырь!
— Очень… очень интересно! — оживился Горовой. — А чем они занимаются?
— Понятия не имею, — пожал плечами Степан. — Но вроде как все при деле. Усадьбу дворянскую, в которой коммуна расположена, чистят, белят… Она сейчас лучше, чем при хозяевах-буржуях, выглядит.
— Странно, а на какие шиши живут? Коммуна — это что-то вроде колхоза или еще чего?
— Это что-то вроде коммуны, — усмехнулся Калачев. — Они живут там скопом, едят из одного котла и… даже может быть, что и спят все вместе.
— Действительно, странно как-то, — нахмурился Горовой. — Может, они еще посты соблюдают и Богу молятся?
— Все может быть, — кивнул Степан. — Хочу к ним повнимательнее приглядеться. Руководил бы коммуной Васька, а не Альбина, можно было бы предположить, что в усадьбе обосновалась секта скопцов. Вот и хочу выяснить, действительно ли руководит коммуной баба, а не Купец кастрированный. Что-то мне нашептывает, что между коммуной и бандой существует какая-то связь.
— А подробнее?
— Сам не знаю. Мне у деревенских удалось узнать нечто такое, от чего мозги в башке набекрень свернулись.
— И чего они тебе там сказали?
— Будто Васька Носов из деревни этой родом! Будто он явился однажды и коммуну эту организовал! А дядька его там живет, — Степан шмыгнул носом и озабоченно провел по небритым щекам ладонями. — так тот уверяет, что как только родители умерли, Васька мальчонкой еще из деревни уехал. С тех пор о нем ни слуху ни духу.
— А у деревенских что, глаз нет? — нахмурился Горовой. — Они же видели Ваську, о чем тебе говорили?
— Вот точно так и я заявил старику Носову, — ухмыльнулся Степан. — А он мне: что не Ваську люди видели, а сына его Прокопия. Живет тот в городе, в психушке. Старик иногда его домой на недельку-другую забирает, когда у Прошки затишье в мозгах. С его слов Прошка на Ваську как две капли воды похож, вот люди и спутали.
Дмитрий Андреевич встал из-за стола и, глубоко задумавшись, принялся расхаживать по кабинету. Четверть часа спустя он вернулся на свое место и посмотрел на Калачева:
— А монашка та таинственная, которая Альбиной Воеводиной зовется, она каким боком к коммуне примазана?
— Все документы по этому непонятному заведению оформлены на нее, — ответил Степан. — Я проверил их сам, лично. Имя Васьки Носова нигде, ни в одной бумаженции не упомянуто.
— Да-а-а, башку сломать можно, — вздохнул Дмитрий Андреевич. — Видно, и впрямь все это дерьмо и с бандой, и коммуной тебе, следователь Калачев, разгребать придется…
* * *
Задержанный застонал от боли, как только конвойный потянул его за руку в кабинет. Из его распухших от побоев глаз потекли слезы.
— Ну и кто такой? — спросил Степан у конвойного.
— Как кто? — опешил тот. — Бандит, кто же еще…
— А где Бурматов или Теплов на худой конец?
— Они сказали, что после полудня будут. Умаялись, всю ночь напролет в рейде участвовали. С ног валятся от усталости, вот и пошли передохнуть.
— Все, жди за дверью, — распорядился Степан, разглядывая задержанного, на котором живого места не было, лицо распухло и приняло синеватый оттенок.
— Так как прикажешь к тебе относиться? — спросил Калачев уже строже. — Как к бандиту и убийце или как к случайному прохожему, ненароком угодившему в руки милиции?
— Я не знаю, что говорить, гражданин начальник, — ответил тот, едва шевеля разбитыми губами. — Мне было велено отнести чемодан, а меня с ним арестовали…
— Наверное, ты не понравился милиционерам? — улыбнулся Степан, успев заметить, что разговаривает с недалеким человеком.
— Им не понравилось то, что они нашли в чемодане.
— Ух ты! И что же могло в нем лежать ты, конечно, не знаешь?
— Ни сном ни духом, гражданин начальник. Мне сказали, что обувка из ремонта, а там… Очень много денег. Я глазам не поверил, когда открыли чемодан и я их увидел.
