– Я знаю герцог, чего вы хотите от меня, знаю и готова уступить.
Их взгляды столкнулись словно волны.
–…но за это я потребую плату! Вы готовы на жертвы ради обладания мною?
– Я готов сделать всё, чего вы потребуете! Приказывайте, приказывайте моя королева!
Промолвил Бекингем словно в бреду, поспешив заверить Анну, будто опасаясь, что она может передумать.
– Ну, что ж, тогда слушайте…
Эхо обрушилось на голову герцога со всех сторон, придавая ещё большей зловещести словам Её Величества.
– Вы должны собрать армию, снарядить флот и высадиться с войсками в городе Ла Рошель, чтобы объединившись с мятежными гугенотами, добиться от Людовика всего, чего требуют восставшие протестанты… к слову, ваши братья.
Словно зачарованный, Бекингем внимал каждому слову Анны Австрийской.
– Вы согласны?!
– Да, я готов пойти на это, клянусь.
Из глубины мрака, со всех сторон, вынырнули тени, в длинных черных рясах под островерхими капюшонами, словно привидения созванные волей их могущественной повелительницы.
– Тогда знайте, что эти люди являются свидетелями нашего договора и вашей клятвы.
Капюшоны упали за плечи призраков, принявших вполне реальные очертания, и герцог узнал в них французских вельмож преданных королеве, до времени скрывающихся во мраке зала и ожидавших его клятваприношения. Анна хлопнула в ладоши, и маркиза де Сенсе, облаченная в такой же черный плащ, как и прочие, поднесла ей ларец из красного дерева. Протянув ларец Бекингему, испанка произнесла:
– Это алмазные подвески, которые в своё время преподнес мне Людовик. Вы увезете их с собой в Англию. Я хочу, чтобы они стали залогом нашего договора, они будут напоминать вам обо мне и о данном вами обещании.
Бекингем сжал влажными ладонями небольшой ларец.
– А теперь прощайте, и помните, вы дали клятву!
****
Оставшись у ворот аббатства, Буаробер притаился под кронами деревьев монастырского сада. Он твердо решил, во что бы то ни стало дождаться тех, кто в сопровождении Альдервейдена, под покровом тьмы, проник в Сен-Виктор. Прошло не более часа, как из утопающей в зелени арки ворот святой обители, показались всё тех же два паланкина, проследовавшие мимо него, укрывшегося в кустах смородины, по посыпанной песком садовой дорожке. Процессия, следовавшая за светом факела аптекаря, на сей раз выбрала несколько иной маршрут. Она достигла городских стен, и, удостоверившись, что ворота Сент-Бернар, как и Сен-Виктор заперты, направилась к шпилям ворот Бордель, торчащим на фоне черного неба. Буаробер неотступно следовал за последним портшезом, ни на мгновенье, не выпуская из поля зрения, неясное очертание высоких носилок. Остановившись у арки старой брамы, он услышал шум кавалькады, доносившийся со стороны аббатства Сен-Виктор. Грохот колес экипажей и стук копыт быстро приближался, настигнув приора возле стен монастыря Сен-Женевьев, куда он всего несколько часов назад, проводил Камиллу ван Брёкелен. Перед въездом в город Лё Буа заметил, что несколько карет проследовали в сторону предместья Сен-Жермен, а экипаж сопровождаемый группой всадников, свернул на улицу Сен-Марсель. Блистательный кавалер, очевидно возглавлявший отряд, остановился при въезде в город и что-то крикнул офицеру городской стражи, на что тот ответил почтительным поклоном.
– Маршал Бассомпьер…
Прошептал приор, узнав статного кавалериста, пришпорившего вороного рысака, что гарцевал впереди кареты. Закутавшись в плащ, «веселый аббат» остановился у паперти Сент-Женевьев, пропуская кортеж, и сумел рассмотреть на дверце прогромыхавшей мимо кареты, герб маркизы де Сенсе.
«Мадам Ларошфуко-Рандан, маршал де Бассомпьер, маркиз де Крюассоль…» прошептал приор имя ещё одного всадника опознанного им: «что за ночное шествие вблизи августинского аббатства? Уж не связано ли это с теми господами, что путешествуют по ночному городу в паланкинах?» – Подумал он и прибавил шагу, чтобы не упустить из виду, удаляющийся факел аптекаря.
Утомившись от продолжительной ночной слежки, приведшей приора из Латинского квартала в Маре, он, наконец, вздохнул с облегчением, когда ножки паланкинов, коснулись булыжников мостовой Сен-Поль, возле калитки, прорубленной в невысокой ограде, отделявшей небольшой садик особняка мадам де Буа-Трасси от улицы. Пока носильщики помогали выбраться из портшеза женщине, Буаробер, затаив дыхание пробрался на расстояние, с какого наверняка смог бы разглядеть лица незнакомцев. Без труда узнав в знатной даме мадам де Шеврез, приор опешил, распознав в господине, сжимающим в руках ларец красного дерева, герцога Бекингема, которого видел неоднократно, в мае этого года, во время бракосочетания французской принцессы с Карлом английским. Второй паланкин, лишившись своих седоков, не преподнес сюрпризов Лё Буа, представив ему кузину герцогини, мадам де Буа-Трасси, мужчину же он не знал, предположив, что это кто-то из свиты английского вельможи. После того как все прибывшие, отпустив носилки, скрылись за стенами дома, Буаробер ещё долго не мог прийти в себя. Но, со временем, совладав со смятением, растеряно бросился к набережной, затем в сторону дома и лишь отдалившись на некоторое расстояние от особняка, остановился, беспомощно глядя в ночное небо.
– Я знаю куда идти… – произнес он, спешно зашагав по Сент-Антуан.
Добравшись до улицы Добрых детей и отыскав нужный ему дом, он принялся неистово барабанить в дверь, будто желая предупредить его обитателей о стихийном бедствии, что заставило изумиться седовласого лакея, с помятым и обвисшим, будто у старого бассета5 лицом. Ворвавшись в небольшой особняк, где обитал лейтенант телохранителей кардинала, граф де Вард, Буаробер, отбившись от лакея, всё же сумел заключить в объятия, припав к плечу, доброго приятеля. Невзирая на ворчание слуги и поздний час, де Вард встретил радушной улыбкой озабоченного приора, усадив его перед камином и наполнив фужер красным анжуйским. Прежде чем сделать глоток, гость, отдышавшись, произнес:
– Милый граф, вы человек чести, оттого не направите меня на недостойный путь и не обидите дурным советом.
Ещё не понимая, к чему клонит ночной визитер, лейтенант, с лица которого не исчезала благостная улыбка, приподняв, в честь гостя бокал, сделал большой глоток.
– Я право даже не знаю с чего начать: с того, что сегодня утром доставил в Париж, дочь Черного графа, или с того, что только сечас, видел на улице Сен-Поль, герцога Бекингема?
Если бы де Вард, вместо мягкого кресла, опустился на раскаленную сковородку, его лицо не приобрело бы столь взволнованного выражения. Он закашлялся, прыснув набранным в рот вином, и уставился на Буаробера, будто узрел Святого Себастьяна, сошедшего с холста Тициана.
1 vegetatio (лат.) – оживление, произрастание.
2 Человек разумный (лат.)
3 В 1623-24 годах Людовик XIII построил в Версале маленький нелепый охотничий замок, его назвали «Смешной домик».
4 Геката – богиня мрака, ночных ведений и чародейства.
5 Бассет-хаунд – английская порода собак.
ГЛАВА 27 (86) «Ловушка»
ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ ТУРЕНЬ. ВБЛИЗИ ГОРОДА ШИНОН.
Жарким летним днем, когда знойное июльское солнце воцарилось в зените, вынудив своими палящими лучами всё живое укрыться в тени, по пыльной дороге, протянувшейся из Парижа к западному побережью, можно было наблюдать колонну утомленных солдат, понуро тащившуюся из Тура в Шинон. Их припавшие дорожной перстью доспехи и шлемы, давно утеряли воинственный блеск, а острия алебард и стволы мушкетов, покоившиеся на защищенных сталью кирас плечах, приклонились, словно колосья ржи на ветру. Во главе отряда, оторвавшись на полсотни туазов от нестройных рядов, следовали два всадника: господин де Сен-Аннэ, лейтенант командующий ротой пикардийского полка, отправленной в помощь интенданту Монси кардиналом; и месье Портос, как вы помните посланный в Шинон с секретной миссией де Тревилем. Чтобы историю, которую выдумал мушкетер пропитать достоверностью, гарантировавшей ему присоединение к отряду пикардийцев, конечно же, пришлось пойти на хитрость, и следует отметить, что удалось это великану блестяще.
Сен-Аннэ, будучи армейским офицером, прошедшим славный боевой путь, и от того совершенно не сведущим в политических интригах, не обнаружил в действиях мушкетера ничего подозрительного, удивившись лишь спешности и нецелесообразности предпринятых действий. Получив предписание от капитана королевских мушкетеров, персоны известной близостью к трону и от того имеющей некоторый вес в армии, он посчитал невозможным затевать утомительные согласования с «Красным герцогом», решив поступить на своё усмотрение, попросту выполнив монаршую волю, изложенную на бумаге предоставленной Портосом. Его, как человека получившего приказ, раздражали все эти уточнения, заминки и проволочки связанные с выяснением правомерности инструкций предложенных Тревилем, и тому было сразу несколько причин.
