— Мы хотим слышать только о Берсире! — резко перебил Хальвард.
— Я… я растерялась. Неждана ничего не говорила мне о том, что должен приехать высокий гость. Я проводила его в гостиную палату и тут увидела кубок моей госпожи, наполненный до краев. Я решила, что она наполнила его для высокого гостя, сказала ему об этом и попросила дозволения подать ему этот кубок. Как знак личного уважения моей госпожи. Он принял кубок, выпил его, сказал, что пир будет отложен до возвращения моей госпожи, и отъехал. Это все.
— Ты сама наполняла кубок?
— Нет, высокий боярин. Он был уже наполнен.
— Кто его приготовил и поставил в гостиной?
— Я думаю, что это сделала сама моя госпожа. Перед отъездом она вспомнила о высоком госте и наполнила свой кубок для него.
Биркхард впервые поднял голову и пристально посмотрел на Закиру.
— Желаешь о чем-нибудь спросить ее, боярин? — Хальвард успел поймать его тяжелый взгляд.
— Мне все ясно. — Боярин тяжело поднялся, тяжело пошел к дверям, но остановился. — Я помню твою клятву, Хальвард. Не позабудь о ней.
Он вышел, и наступило тягостное молчание, потому что такого жесткого лица у Хальварда никто еще не видел.
— О какой клятве он напомнил тебе, Хальвард? — тихо спросил Ставко.
— Что?… — Боярин отрешенно посмотрел на воеводу. — Убери эту женщину. Под стражу и крепкий замок. И приведи германку.
— Я ни в чем не виновата, высокий боярин, — растерянно начала Закира. — Что я сделала, что?…
— Ступай, — сказал Ставко.
Когда они вышли, Хальвард вдруг зло усмехнулся.
— Ты хочешь заполучить Неждану, Биркхард? — чуть слышно пробормотал он. — Но ты не знаешь и знать не можешь, что Закира — хазарянка. Я знаю. Знаю, Биркхард, знаю…
2
Не успел удалиться посерьезневший Ставко вместе с растерянной и испуганной Закирой, как раздались шаги и из соседней палаты, грузно ступая, вышел Биркхард. Опустился в кресло, огладил бороду, сказал:
— В ночь посольство выедет с телом Берсира в Рузу. Я останусь здесь и вернусь на родную землю только с убийцей сына нашего конунга. И тебе, Хальвард, придется исполнить нашу волю.
— Я дал тебе клятву, Биркхард, и ты принял ее. Послушаем вместе, что скажут служанка, поставившая кубок с ядом в большой гостиной палате, и другие свидетели.
Служанка оказалась молодой, смотрела на важных господ скорее с любопытством, чем со страхом, и Хальвард сразу понял, что она не ощущает за собою никакой вины. И что это не хитрость и не притворство, потому что девушка прекрасно понимала, что означает вызов простой челядинки под очи самого грозного из бояр русов.
— Рассказывай все, что знаешь о кубке в большой гостиной.
— Инегельда сказала мне, чтобы я наполнила кубок госпожи из чаши, которую она дала мне. Потом поставила бы этот кубок в большой гостиной палате и непременно напомнила бы госпоже, что она должна выпить этот кубок перед дорогой. Но госпожа очень торопилась, не прикоснулась к нему, и кубок остался на том месте, куда мне велено было его поставить.
Все это германская рабыня отбарабанила единым духом. И Хальвард, и Биркхард, и даже малоопытный Ставко поняли, что она не лжет. Так оно и было на самом деле, а отсюда следовало, что яд предназначался Неждане и что Берсир пал жертвой случая и суетливых хлопот Закиры, если…
Но что следовало за этим «если», знал только Хальвард. Он предугадывал и такое стечение обстоятельств, но умел из каждого случая извлекать все, что могло оказаться полезным для русов в целом и их конунга в частности. Такова была не только его работа — таково было его призвание. Он был постоянно заряжен на поиск крупиц золота в пустыне.
— Почему Инегельда сама не наполнила кубок?
— Она очень торопилась. Два дня назад они с Закирой купили добрый жемчуг у купца-корела на торговой пристани, и Инегельда сказала мне, что госпожа послала ее купить еще жемчуг, пока купец не ушел на своей лодье в Новгород.
— И, наказав тебе наполнить кубок, Инегельда сразу же ушла?
— Да, высокий господин.
Хальвард молча посмотрел на Ставко. Молодой воевода все понял, поднялся с кресла и поспешно вышел.
— После того как Инегельда велела тебе наполнить кубок, ты видела ее?
— Нет, высокий господин.
— Ни вчера, ни сегодня?
— Ни разу. Я сказала об этом Закире, но приехали дружинники во главе с этим красивым славянским витязем.
— У тебя остались вопросы, Биркхард?
В голосе Хальварда звучало неуместное сегодня торжество, однако он знал, как, когда и что говорить.
— Нет.
— Ты свободна, — промолвил Хальвард челядинке. — Скажи страже, что я отпустил тебя, и отправляйся в усадьбу. Прямо в усадьбу, и не вздумай куда-либо свернуть по дороге.
— Я там живу, — улыбнулась девушка, встав и низко поклонившись. — Зачем же мне куда-либо уходить от моей госпожи?
Она вышла. Бояре молча смотрели друг на друга.
— Она говорила правду, — произнес наконец Биркхард, вздохнув.
— Из чего следует, что кубок предназначался Неждане.
— Кажется, так и есть. Я не знаю, кто такая Инегельда и каково ее участие: она тоже могла передать чей-то приказ. Это твои заботы, Хальвард, но… — Боярин поднял палец. — Ты отдашь мне Закиру. Несчастного Берсира, что вполне вероятно, убила ее рука, а не ее желание. Значит, она — отравительница, а рука отравителя отсекается в день погребального костра. Через сорок дней после гибели голова отравителя будет отсечена от туловища на площади в Рузе. Сыновья конунгов не могут гибнуть неотомщенными, ты знаешь наши обычаи.
— Я отдам тебе Закиру, — сказал Хальвард. — Отдам и тем исполню свою клятву.
— Я увезу ее вместе с телом Берсира.
— Ты увезешь ее позже, подарив мне, скажем, три дня.
— Но почему? — нахмурился посол.
— Потому что Закира — хазарянка, и я должен проверить хазарскую нить. Для нашей общей пользы, Биркхард.
— Но ведь ядовитый настой готовила какая-то Инегельда? Это скорее германская нить, а не хазарская.
— Ты мудр, Биркхард. Но Закира — домоправительница Нежданы и в ее отсутствие — полная хозяйка дома. Я должен поймать Инегельду и выяснить, сама она готовила отраву или ей кто-то приказал это сделать. А потом отдам тебе Закиру. Хазарянку Закиру, Биркхард. Хазарянку.
3
Когда Ставко с двумя десятками дружинников примчался на торговую пристань, никакого судна с корелом-купцом там уже не было. Оно отчалило сутки назад, и никто толком не мог сказать, вверх оно ушло или вниз. Разделив отряд, Ставко, нахлестывая коня, помчался вверх, тогда как вторая десятка скакала вниз по течению, тщательно проверяя все затоны, заливы и протоки.
Тяжелый выдался день, донельзя перегруженный событиями, случайностями, загадками, исчезновениями. Слишком уж много причин создали его именно таким, каков он выпал, и Хальвард, выторговав у посла рузов три дня, не торопился. Каждая причина требовала отдельного изучения и своей собственной ясности, и только в сложении этих ясностей могли выявиться точки их пересечений, объясняющих совпадения. Он велел приглядывать за германкой-челядинкой, тщательно исполнил все предписанные обычаями законы прощания с погибшим сыном конунга рузов и только после этого начал прощупывать ту единственную нить, которую ощущал в руках. Тем более что посол Биркхард по обычаю одно поприще обязан был сопровождать тело Берсира и помешать ему не мог. И, отдав последний поклон погибшему, Хальвард прошел в подклеть, где проводились тайные допросы, и повелел привести Закиру.
Закира долго жила среди русов, знала их обычаи и понимала, что спасти ее уже никто не в силах. Рука, протянувшая яд, была для них столь же виновна, сколь виновен был и тот, кто этот яд изготовил. Единственное, на что она могла еще рассчитывать, была быстрая и по возможности безболезненная смерть. Она уже смирилась с собственной судьбой, внутренне надеясь угадать, что именно хочет от нее услышать грозный боярин, а угадав, все сделать для того, чтобы убили ее без пыток и мучительно медленной казни. И глядела сейчас на Хальварда с почти детской надеждой на чудо и собачьей готовностью исполнить, что прикажут.
— Расскажи об Инегельде. Все, без утайки. Даже маленькая ложь приведет тебя на свидание с палачом.
— Я знаю, высокий боярин… — Закира с трудом подавила вздох. — Мне неизвестно, кто привел ее в наш дом, но моя госпожа Неждана встретила Инегельду настороженно и велела мне приглядывать за нею. Я сказала девушкам, чтобы они побольше расспрашивали ее, пели и плясали вместе с нею. Я заметила, что Инегельда не знает хазарского языка, но хорошо пляшет по-нашему, и сказала об этом госпоже.
— Неждана не доверяла ей?
— Поначалу открыто не доверяла, высокий боярин, но потом…
— Что значит — потом? День, неделя, месяц?
— Скорее неделя, может быть, дней десять. С того часа, как застала Инегельду за разбором трав и кореньев. Госпоже очень понравилось, что Инегельда хорошо разбирается в них, она сама сказала мне об этом и разрешила Инегельде сделать грядку для знахарских трав в дальнем углу сада.
