Авторитет жрецов поколебался, но для Набонида этого было мало. Еще не улеглись страсти с храмом, как ошеломляющая новость поразила город: Набонид объявил, что сиппар-ский идол бога солнца Шамаша — грубая и невежественная подделка, ибо на его тиаре недостает эмблемы полумесяца, поскольку бог солнца Шамаш является сыном бога луны Сина. Сиппарцы окончательно вышли из равновесия: ну хорошо, у них не было настоящего храма, но если и вместо настоящего бога из поколения в поколение служили какому-то неведомому истукану — это уж чересчур! Страсти разгорелись. Жрецы сражались отчаянно, из последних сил, убеждая сиппарцев не верить Набониду, но тот двинул на них всю рать царских специалистов — математиков, историков, мудрецов, тайновед-цев академии Бит-Муму, ,с которыми полуневежестаенные жрецы тягаться не могли.
Власть Набонида в провинциях Вавилонии утвердилась прочно.
* * *
Оставив Валтасара сторожить строптивый Вавилон, Набонид, набрав в провинциях новое войско, двинулся на покорение Аравии. Поход получился удачным, и вся северная половина Аравийского полуострова оказалась под властью Набонида. В покорении бедуинских племен отличился знатный вавилонянин Угбару, сохранивший верность Набониду. По существу он руководил боевыми действиями армии, хотя главнокомандующим числился сам царь.
Набонид создал себе в Аравии обширное царство. Город Тёма стал его резиденцией. Здесь он построил себе дворец, не уступающий его дворцу в Вавилоне.
Теперь Набонид мог спокойно предаваться своим любимым занятиям: астрономии, археологии и строительству, так как Валтасар, опираясь на армию, зорко следил за порядком в Вавилонии.
* * *
Поначалу в Вавилоне весело смеялись над незадачливым царем, который сперва сбежал из города, а потом осадил свою собственную столицу. Ведь великий город, по завету Навуходоносора, всегда имел трехгодичный запас продовольствия. Но прошел год, два, пять, а царя все нет и нет. Смеяться перестали давно — на голодный желудок не посмеешься, а гнев все накипал. На Набонида? Так он далеко, не достать, а жрецы и изнемогшая от распутства и обжорства знать — здесь, рядом. Вопот черного люда напугал жрецов и богачей. Первым дрогнем злейший враг — жречество. Прекратились праздники, запрещенные проклятым Набонидом, иссякли и доходы. Нельзя было, скинув святотатца, избрать нового царя, так как для ритуального помазания необходим был золотой истукан Набу, сын верховного бога Бэла-Мардука, а он находился в Барсиппе, в котором обосновался пасынок этого исчадия злых духов Набонида - Валтасар. Правда, в подвалах Этеменанки <Этеменанка – знаменитая вавилонская башня. В основании 91,5 м Х 91,5 м. В высоту 90 метров. Одно из семи чудес света Древнего мира> много еще зо-I, да разве оно заменит хлеб и мясо? Караванные пути перерезаны, торговля замерла, паломники, приносившие огромные доходы, исчезли. И жрецы снарядили посольство к собственному царю.
Еще не осознав глубины своего поражения, первое посольство держалось гордо и независимо, но Набонид, даже не накормив, отправил посланцев назад. На свою беду, жрецы, посчитав, что Набонид охотно пойдет на примирение, самонадеянно пообещали своей пастве благополучное завершение переговоров с царем, провал переполнил чашу терпения, и в городе вспыхнул бунт черни. Запылали дворцы знати, произошли ограбления святилищ. Теперь уже настоящая паника охватила власть имущих. Второе посольство от первого отличалось, как день от ночи. Это было само смирение и покорство. Но и на этот раз царь не стал разговаривать с провинившимися подданными. Отчаяние охватило жителей Вавилона, когда они узнали о бесполезности переговоров. Проклятия сыпались на голову блудного царя. Хитрый Набонид решил, что наступила пора пряника, и разрешил частичный ввоз продовольствия в столицу, поручив это важное дело наиболее преданным слугам. Это было спасением для народа, и люди стали с таким же жаром восхвалять и благословлять благодетеля-царя, с каким они еще совсем недавно проклинали его.
Десять лет упорствовал царь, не возвращаясь в свою столицу. Он выдерживал характер, не явившись даже на похороны своей матери, скончавшейся на сто втором году жизни. Депутацию за депутацией слали вавилоняне с просьбой о прощении, но все было напрасно. Наконец при приеме очередной делегации, на коленях, со слезами на глазах умолявшей царя вернуться в Вавилон, Набонид сменил гнев на милость и дал согласие.
* * *
Победителем въезжал в смирившийся город Набонид. Не мог он знать, что эта победа обернется для него трагедией. Боги еще могут простить, но их служители жрецы — никогда.
Прошло семь лет, и вот на пороге Вавилонии страшный враг — Кир! Умный Набонид понимал, что не только ему, совсем не умеющему управлять войсками, не устоять перед Киром, но воскресни сам Навуходоносор, и ему бы было не под силу сладить с необыкновенным царем персов. А тут еще Крез со своими глупыми суевериями сунулся, не дожидаясь союзников, под меч Кира, сразившего могучую Мидию. Одна надежда не великую мидийскую стену, которую построил благословенной памяти предусмотрительный Навухонодосор. Перед Набонидом сейчас одна задача — держаться, отражая попытки персов перевалить через эту мощную стену, и дожидаться Амасиса, египетского фараона, с его колесницаГми, лучниками и наемной греческой пехотой.
* * *
Утром, после бессонной ночи, Набонид тяжело ступил на боевую колесницу. Обернувшись, он долго глядел на видневшийся вдали Вавилон, словно прощаясь навсегда. Истый вави-Ь. лонянин, он беззаветно любил этот город, полный таинств и порока и, будь его воля, никогда бы не покидал его. Указующим перстом устремилась ввысь башня Этеменанки, зеленым туманом виднелись "висячие сады" <«Висячие сады» - одно из семи чудес света Древнего Мира>.
"Я хорошо сделал, что оставил Валтасара правителем — Ш армия будет ему верна,— подумал царь.— Одна надежда на армию и могучие стены".
Набонид вздохнул и тронул поводья.
Баб-Или — "Врата божьи"
Огромный, почти миллионный город городов — "столица мира", цель, к которой стремились тысячи и тысячи паломников со всех концов света, чтобы воочию увидеть те чудеса, молва о которых разнеслась по всему подлунному миру. Люди издавна придавали магический смысл числу семь: "На небе семь планет, в неделе семь дней, на свете семь самых тяжких грехов, на земле — семь чудес". К ним относили такие сооружения, которые заставляли пораженного человека замирать от восхищения. И хотя эти чудеса создавались руками человечка, создание их приписывалось сверхъестественным силам — богам, до того были совершенны и прекрасны эти творения человеческого гения. Сами люди не верили, что это создано только их разумом, волей. Время от времени объекты этих чудес варьировались — одни разрушались и исчезали, другие уничтожались по чьей-то злой воле, но число семь оставалось незмеиным, хотя было множество и других объектов, потрясающих воображение человека и незаслуженно не вошедших в это ограниченное магическое число — семь. И надо было быть подлинным чудом из чудес, чтобы войти в эту магию, а в Вавилоне их было два!
Одно из "чудес" — знаменитая "Вавилонская башня" — зиккурат Этеменанки, сооружением которой люди бросали вызов самим богам! Другое "чудо" — "висячие сады".
Уже сам подъезд к Вавилону заставлял паломников раскрывать рот от изумления. Две стены из глазурованного кир-по четыреста локтей в длину ограждали с обеих сторон вымощенную плитами дорогу в тридцать два локтя шириной, ведущую к главному въезду в город — к священным воротам храма богини Иштар. А со стен на путников скалились 120 керамических львов на бирюзовом фоне глазури. Ворота Иштар также украшали изображения быков-носорогов и фантастического существа "Сирруш". Это существо состояло из частей различных животных: орла, змеи, скорпиона и еще какого-то непонятного четвероногого.
Изящный храм, посвященный богине любви Иштар, был поразителен!
От этого храма до знаменитой башни вела широкая дорога — главная магистраль города проспект Айбуршабум, замощенная плитами из белого известняка и красного камня. На каждой (!) плите была высечена надпись: "Я — Навуходоносор, царь Вавилона, сын Набупаласара, царя Вавилона. Я вымостил вавилонскую дорогу для процессий... плитами из камня. Мардук-владыка! Одари вечной жизнью!" Из последних фраз надписи видно, почему царь Навуходоносор, воин и строитель, не жалел ни средств, ни жизней несчастных рабов, строивших знаменитый храм верховному божеству Вавилона,— он сам хотел жить вечно!
Конечно, путнику, подъезжающему к Вавилону, вершина башни баша видна еще издалека, но, только подойдя к ней, он понимал, насколько она грандиозна и величественна.И чувствовал себя перед ней ничтожным червем, а не гордым человеком —царем природы. Что колоссальное сооружение и создавалось именно для того, чтобы; оно своими масштабами и великолепием подавляло волюи достоинство человека, вызывало у него трепет и покорность перед всемогуществом бога и его жрецов.
