– Сложная обстановка! – Князь Ургин вздохнул.
– Ты-то как себя чувствуешь? – неожиданно сменил тему Иван Васильевич.
– Так от твоих речей и хворь неведомо куда делась.
– Это не от речей, а от лекарства.
– Что ты намерен предпринять, государь?
– То, что должен. Буду готовиться к войне на двух направлениях.
– Но если Сигизмунд пропустит турецкие войска через свои земли? Ведь султан не станет ждать, чем закончатся переговоры поляков и литовцев.
Царь присел рядом с Ургиным.
– Я давно знаю Сигизмунда. Этот опытный политик и полководец не допустит в Польшу янычаров турецкого султана.
– Почему? Селим хорошо заплатит ему.
– Нет, Дмитрий. Здесь дело не в деньгах. Я уже предпринял кое-какие меры. До польского короля дошли слухи о том, что турецкий султан в России, у Астрахани будет воевать лишь для вида. На самом же деле его цель – Польша, Литва и Ливония. Я, дескать, готов уступить султану часть ливонских земель в обмен на отказ от нападения, даже заключить союз с Крымом в интересах Турции.
– Но это невозможно, государь! Сигизмунд не поверит в такую чушь.
– Не поверит, согласен. Но слухи все же породят у него некоторые сомнения. Король задумается. А вдруг я вопреки всему отдам Астрахань Селиму? Тогда туркам и татарам на юге делать будет нечего. У них останется западное направление, земли, которые Сигизмунд желает видеть в составе Польши. Юхан тоже не прочь завладеть Ливонией. Но если туда войдут турки и татары, то Польше, Швеции придется забыть о своих намерениях. Сигизмунду гораздо выгоднее иметь дело с нами, нежели с коварным Селимом. Конечно, только ради достижения собственных целей. Королю желательно, чтобы Россия вступила в войну на юге, у Астрахани, и, естественно, потерпела поражение. По расчетам Сигизмунда, это возможно, но лишь в том случае, если турки и татары будут действовать на одном направлению, именно южном. Посему он не пропустит войска Селима через Польшу, ускорит переговоры по созданию унии и будет держать в голове вероятность заключения союза России и Турции. Король разместит войска так, чтобы держать оборону. При этом он не откажется от мелких выпадов против наших крепостей.
В это время в палату вошел Скуратов.
– Позволь сказать, государь?
– Говори.
– Прибыл гонец из Изборска.
– Из Изборска? – удивился Иван Васильевич. – Что там случилось?
– Не ведаю! Гонец заявил, что будет говорить только с царем. Дело у него очень важное.
– Давай сюда этого гонца!
Малюта открыл дверь. В палату вошел ратник, уже переодетый в чистое, но выглядевший изможденным.
– Долгих лет тебе, государь.
– И тебе того же. Докладывай, с чем прибыл.
– Поляки напали на Изборск.
Иван Васильевич повернулся к Ургину.
– Что я говорил, Дмитрий Михайлович? Сигизмунд не отказался от отдельных ударов по нашим крепостям. Надеюсь, враг получил достойный отпор?
Ратник опустил голову.
– Нет, государь. Поляки захватили Изборск.
– Как? – вскричал царь. – Сколько же войск бросил на крепость Сигизмунд? Как они незаметно подошли к самому пригороду Пскова?
– Так в том-то и дело, что никакой большой польской рати не было. Всего сотен семь или восемь.
– Как же они заняли крепость, считавшуюся неприступной?
– Поляки переоделись в опричников, не таясь подъехали к Изборску, приказали воротнику открывать. Тот так и сделал. Поляки ворвались в крепость и захватили ее. Одна только наша сотня заняла оборону в башне и на части стены. Это было ночью. Мы отбили атаку поляков, они отошли. К нам еще полусотня пробилась. Голову нашего ранило. Он, помирая, вызвал меня. Мол, как хочешь, а уходи из крепости, добывай коня и скачи до Москвы, до самого царя. Сообщи ему о нападении на Изборск.
– Почему в Москву, а не Псков, Юрьев, Полоцк?
– Я тоже об этом спросил. А сотник мне сказал, что измена кругом. Иначе как столь малый отряд врага взял бы крепость? Я со стены в ров, оттуда на поле. Там разъезд польский из двух всадников. Положил обоих, взял коней и поскакал к тебе.
Царь повернулся к Ургину:
– Нет, ты слышал, Дмитрий? Это что же такое? Крамола и в войска проникла? – Не дожидаясь ответа, он заявил Скуратову, стоявшему у стены: – А ты что молчишь, сыскных дел мастер? Где твои осведомители, лазутчики? Почему не предупредили об измене?
– Разберусь, государь.
– Разберется он! – Иван Васильевич в гневе ударил кулаком по столу. – Сколько это продолжаться будет? Мы бессильны против изменников, да? Значит, мало бьем их, иродов, продавшихся дьяволу.
Гонец проговорил:
– Не вели казнить, государь. Наша сотня приняла бой.
Царь подошел к стрельцу.
– Как звать тебя, воин?
– Тарас Семенов, государь.
– Ты, Тарас, не бойся. Мне благодарить тебя надо, а не казнить. Скажи, сколько времени в пути был?
– Где-то в полночь ушел из крепости. Третьего дня.
– Трое суток без отдыха гнал сюда?
– Это ничего, государь. Стыдно. Позор-то какой! Уж лучше бы смерть.
– А что с воеводой?
– Слышал, поляки взяли его в плен.
– И закрепились в крепости?
Семенов тяжело вздохнул.
– Закрепились, государь, и уже, наверное, сотню нашу перебили. У нас боеприпасов с собой мало было. А голова наш Анисим Ильин помер еще при мне, как про измену сказал. Рана смертельной оказалась.
Иван Грозный перевел взгляд на Скуратова.
– Срочно гонцов в Юрьев, к воеводе Михаилу Морозову с приказом немедля вывести войско к Изборску и выбить поляков из крепости. Но так, чтобы пленных побольше взять. Надо выяснить, кто за опричников себя выдавал. Понял, Малюта?
– Понял, государь!
– Так чего ты еще тут? Исполнять приказ бегом!
– Слушаюсь! – Скуратов выскочил за дверь.
Царь вызвал Корзу, помощника Малюты, кивнул на Семенова.
– Отведи гонца отдохнуть. Да накормить сперва, дать помыться!
– Слушаюсь!
Но Семенов спросил:
– Позволь, государь, домой пойти? Считай полгода семьи не видал.
– Так ты москвич?
– Да.
Царь приказал Корзе:
– Проводить до дома!
– Слушаюсь. – Помощник Скуратова вывел гонца из палаты.
Царь сел на лавку.
– Вот такие дела, Дмитрий!
– Что думаешь делать?
– Воеводу и прочих начальников накажу по всей строгости. Ратников прикажу перевести в соседние крепости, а в Изборске посажу других.
– Следствие бы надо провести.
– Надо! Проведем.
Вернулся Скуратов и доложил:
– Государь, гонцы отправлены. Дозволь вопрос.
– Спрашивай.
– Почему ты приказал послать рать на освобождение Изборска из Юрьева, а не из Пскова, откуда ближе?
Лучше бы Малюта не задавал подобного вопроса.
Царь подошел вплотную к своему приближенному опричнику.
– А может, Григорий Лукьянович, мне еще объяснить, почему я вообще войска к Изборску приказал послать? Зачем нам такая крепость, которую захватили без боя несколько сотен ряженых поляков!
– Прости, государь, за глупый вопрос.
– Слушай приказ. Во все крепости в Ливонии отправить указ, запрещающий впускать кого бы то ни было неизвестного. Усилить охранение. На ночь высылать за стены дозоры, выставлять скрытые сторожевые посты.
– Слушаюсь, государь! – воскликнул Скуратов.
– Да погоди ты орать! Это еще не все. Срочно подобрать людей и отправить их под охраной в Изборск для тщательного расследования причин захвата неприступного укрепленного пункта малыми силами поляков. Дружины Морозова выбьют их из крепости, пленных возьмут. Работать будет с кем. Воеводу и других начальников от сотника и выше доставить в Москву. Воеводе Морозову посадить в Изборске своих людей, тамошних ратников распределить по войскам в Полоцке, Юрьеве и других крепостях. Вот теперь все.
– Слушаюсь, государь!
– Ступай!
Вошел лекарь Марии Темрюковны, Арнольд Линдей.
– Позволь, государь?
– Что тебе?
– Царица занедужила, просит тебя зайти к ней.
– Чем занедужила?
– Жар у нее, боли в груди.
– Так это ты должен быть рядом с царицей, а не я. Лекарскому делу меня не обучали.
– Я делаю все, что надо, но Мария Темрюковна желает тебя видеть.
Дмитрий Ургин поднялся.
– Ступай к жене, Иван Васильевич. Знаю, не люба она тебе, но все же супруга. Не надо обижать женщину, тем более больную. Да и я поеду на подворье, по совету Федота Борзова отлежусь пару дней. Но коли нужен стану, вызывай не сомневаясь.
– Ладно. Ты прав. Негоже обижать женщин, даже нелюбимых. И тебе лечиться надо. Езжай, Дмитрий Михайлович. Я тоже завтра на Москву отправлюсь. Надо с князем Владимиром Андреевичем встретиться. Будет время, заеду к тебе.
– Да поможет тебе Господь, государь.
– И тебе тоже, Дмитрий.
Князь Ургин отправился в Москву. Царь навестил заболевшую супругу. Скуратов с присущим ему усердием принялся за исполнение полученного приказа.
Утром тринадцатого января во все крепости в Ливонии выехали гонцы с особым указом. Собралась и комиссия для выезда в Изборск. Людьми Скуратова был подготовлен обоз, назначена охрана. Все ждали новостей от воеводы Юрьева. Его дружины форсированным маршем шли к крепости. А Русь ждали новые испытания.
