Если на правом берегу Дорошенко, опираясь на поддержку турецкого султана, несколько укрепил свои позиции, то положение Многогрешного на восточном берегу Днепра все более ухудшалось. После измен трех гетманов подряд полного доверия со стороны царского правительства к нему не было. Он также не пользовался авторитетом и среди казаков, многие из которых пренебрежительно отзывались о нем как о «мужичьем сыне». Не прибавило гетману популярности и создание им своеобразной службы безопасности, состоявшей примерно из 1000 казаков, в обязанность которых входило выявлять изменнические настроения и привлекать виновных к ответственности. Не было у него поддержки и от духовенства, хотя, в принципе, Лазарь Баранович, укрепившийся в Киеве после предательства епископа Мефодия, отзывался о нем положительно.
Дорошенко не мог простить Многогрешному измены, в результате которой им было утрачено влияние на восточную Украину, поэтому при поддержке митрополита Тукальского нанес малороссийскому гетману удар с той стороны, откуда тот меньше всего его ожидал. Через турецкого султана Дорошенко выхлопотал, чтобы константинопольский патриарх предал Многогрешного проклятию. Несколько позже, благодаря заступничеству московского патриарха Иосаафа, оно было снято, однако интриги против гетмана продолжались. В 1672 году генеральный обозный Петр Забела, судьи Долмонтович и Самойлович, а также переяславский полковник Дмитрий Райча, которого Многогрешный в пьяном виде незадолго до этого изрубил саблей, составили заговор против гетмана. На основании ложного обвинения в связях с Дорошенко 13 марта сам Демьян Многогрешный с сыном, его братья Василий и Шумка (стародубский полковник) были схвачены и отправлены в Москву. Впрочем, насколько это обвинение было ложным, сказать трудно, так как даже царскому посланнику Танееву Многогрешный открыто заявлял, что вместе с Дорошенко будет «воевать Польшу». В дальнейшем экс — гетмана сослали Сибирь в район Иркутска, где он вплоть до 1692 года то помещался в тюрьмы, то освобождался из них. Год его смерти не известен.
Тем временем, бежавший на Запорожье Ханенко вступил с польским правительством в переговоры, результатом которых стало признание его Речью Посполитой правобережным гетманом на условиях гадячского договора. При поддержке коронного гетмана Яна Собесского Ханенко собрал в Умани раду из казаков трех западных полков, которая официально провозгласила его гетманом. С помощью Собесского он укрепился в Ладыжине, а поляки тем временем заняли Немиров, Брацлав, Могилев (на Днестре), Рашков, Бар, передав их под власть нового гетмана. Таким образом, на территории Малороссии образовалось три гетманских правления: два на правом и одно на левом берегах Днепра. Несмотря на то, что поляки сразу же активно включились в процесс наведения порядка на отошедших к Ханенко территориях, власть его там была весьма шаткой. Большая часть правобережной Украйны оставалась в руках Дорошенко, который убедил султана предпринять поход на Подолию. Весной 1672 года огромная (более 30 тысяч) турецкая армия во главе с султаном Мухаммедом 1У и крымским ханом осадила Каменец. Дорошенко со своими войсками поспешил на соединение с турками, но Ханенко с приданными ему польскими хоругвями во главе с Лужецким, не желая допустить этого, встретил его на берегу Буга у села Четвертиновка недалеко от знаменитого урочища Батог. В завязавшемся 18 июля 1672 года жестоком сражении Дорошенко одержал решительную победу, а Ханенко едва удалось избежать плена, но продолжать активные военные действия он уже был лишен возможности. Турки заняли Каменец, вместе с Дорошенко двинулись на Львов и вынудили Польшу заключить очень невыгодный, если не сказать, позорный, для нее мир. По Бучацкому мирному договору к Турции отходила вся правобережная Украйна и Подолия, а, кроме того, Речь Посполитая обязана была выплачивать султану ежегодную дань (22000 злотых). Поражению поляков во многом способствовало то обстоятельство, что к этому времени Ян Казимир умер, а новый польский король — Михаил (сын Иеремии Вишневецкого) не унаследовал полководческих качеств своего знаменитого родителя.
Дорошенко, став единоличным властителем правобережной Украины, по дороге в Чигирин остановился вблизи Умани и заставил уманцев признать себя гетманом. В назидание другим он казнил нескольких приверженцев Ханенко (чем, в принципе, никогда не злоупотреблял) и оставил в Умани два наемных полка. Их солдаты вели себя так нагло и дерзко, что на праздник Пасхи в 1673 году уманцы восстали, призвали к себе Ханенко и вновь объявили его гетманом. Ханенко, который находился в это время в Польше, воспользовался случаем и опять появился на Украине, двигаясь к Чигирину — ставке Дорошенко. Тот обратился за помощью к крымскому хану и в сражении при Стеблеве на реке Рось Ханенко вновь потерпел поражение. Не желая больше искушать судьбу, незадачливый соискатель гетманского титула в 1674 году перешел на восточный берег Днепра, явился к малороссийскому гетману Ивану Самойловичу, сдал ему гетманские клейноды и принял московское подданство. Взамен имений на правом берегу ему были пожалованы значительные поместья в Козельце и Лохвице.
Последствиями Бучацкого договора не замедлило воспользоваться Московское государство, являвшееся до этого бесстрастным наблюдателем происходивших на правом берегу Днепра событий. Согласно условиям этого мирного договора Польша отказалась от своих прав на правобережную Украйну, уступив ее казакам Дорошенко и Турции. Таким образом, условия Андрусовского мира в этой части перестали действовать и у Москвы оказались развязанными руки в отношении того, как в дальнейшем вести себя в отношении территорий Приднепровья.
Положение Дорошенко становилось все хуже. Польша, вынужденная пойти на заключение позорного для нее Бучацкого мира, не намерена была долго выполнять его условия и лишь ожидала удобного повода, чтобы вступить в войну с Турцией. На стороне поляков выступала и Москва, вознамерившаяся возвратить себе правобережную часть Малороссии. Турки, удовлетворившись заключенным миром, не собирались помогать Дорошенко восстанавливать единство Украины, оставив его одного против Москвы и Варшавы. Между тем, для такого противостояния сил у него было явно недостаточно. Население правой стороны Днепра толпами уходило на левый берег, расселяясь на свободных территориях Воронежской, Курской губерний и в донских степях. В казацкой массе также то и дело вспыхивало недовольство. Когда в начале 1674 года князь Ромодановский и левобережный гетман Иван Самойлович перешли через Днепр, гетман Ханенко, а с ним каневский, корсунский, белоцерковский, уманский, тарговицкий, паволоцкий и брацлавский полковники на раде в Переяславле 17 марта сложили свои полномочия. С этого времени Дорошенко уже всерьез стал подумывать о переходе на сторону Москвы при условии, что он сохранит за собой гетманскую булаву. В царском окружении к такому варианту относились благосклонно, но интриги Самойловича, опасавшегося потерять гетманский титул, привели к тому, что Дорошенко на раду в Переяславль не прибыл, а заперся в Чигирине и во второй раз призвал на помощь турок. Ромодановский и Самойлович вынуждены были отступить за Днепр, а передавшиеся им населенные пункты вновь возвратились под власть правобережного гетмана и были разграблены и разорены турками с одной стороны, а Ромодановским и Самойловичем — с другой. Естественно в этих зверствах народ обвинял Дорошенко, который все больше становился ненавистным большинству населения. Турки разорили и Сечь, воспользовавшись тем, что и там в это время не было единства. Иван Серко вскоре после ареста Многогрешного сам стал добиваться гетманства и попал в опалу. Царь Алексей Михайлович сослал его в Тобольск, однако вскоре возвратил оттуда и Серко был восстановлен в прежней должности кошевого атамана. В 1673 году он во главе своих запорожцев взял Арслан, Очаков и несколько других турецких городов, но в 1674 году недовольный тем, что некоторые его требования в Москве были отклонены, вступил в сношения с Польшей. Вскоре он, однако, одумался и вновь стал служить Москве и в 1675 году жестоко отомстил султану за разграбление Сечи, заставив его уплатить богатый выкуп и написав ему знаменитое письмо.
В довершение ко всему, польский король назначил на место Ханенко правобережным гетманом Остапа Гоголя (который, правда, с трудом держался в Полесье), и вступил в переговоры с Москвой, целью которых являлось совместное выступление против Дорошенко. Но Самойлович опасался, что казаки не поладят с поляками, поэтому убедил московское правительство отклонить это предложение.
Тем не менее, Дорошенко понимал, что его окончательное поражение — это лишь вопрос времени. Он решил перейти в московское подданство, но таким образом, чтобы это произошло без участия Самойловича. С этой целью он созвал раду, пригласив на нее запорожцев во главе с Серко и донских казаков с их атаманом Фролом Минаевым. Затем он поклялся на Евангелии, что переходит в подданство Москвы, и просил запорожцев и донцов ходатайствовать, чтобы царь оставил его в своей милости. Серко сообщил об этом в Москву, но Самойлович при поддержке Ромодановского сумел добиться, чтобы Алексей Михайлович сделал выговор Серко за то, что тот занялся не своим делом — мол, подобные вопросы должен решать гетман, а не кошевой Запорожской Сечи. Тем не менее, незадолго до смерти царя Алексея Михайловича в Москву прибыл тесть Дорошенко — Павел Яненко-Хмельницкий. Он привез в знак покорности правобережного гетмана бунчук и два знамени, полученные им от султана, подтвердив тем самым его отречение от турецкого подданства. Посол Дорошенко был принят милостиво, но царь потребовал, чтобы правобережный гетман принес присягу перед Самойловичем, чего Дорошенко всячески пытался избежать.
