на меня, высокого, белокожего и бородатого, как на диво дивное, позабыв обыскать. Я пожалел, что не взял кинжал. Без оружия чувствую себя маленьким и слабым. Прохожие даже останавливались, чтобы внимательнее меня разглядеть. Самое интересное, что женщины и дети шли по одной стороне улицы, а мужчины по другой. Лукки предупредил, что за нарушение этого правила можно быть выпоротым, хотя меня, как иноземца, в первый раз простят. Часто попадались люди с язвами и шрамами от них на лице, теле. Купец сказал, что это отмеченные богами. Их привлекают для принесения жертвоприношений и щедро награждают. Подозреваю, что у некоторых язвы и шрамы искусственного происхождения. Основная одежда бедных мужчин и женщин — набедренная повязка. Те, кто побогаче, одеты в рубаху с круглым вырезом, без рукавов и длиной до середины бедер, а некоторые еще и в то ли юбку, то ли набедренную повязку длиной до колена. В зависимости от достатка и пола (у женщин чаще и ярче) одежда украшена разноцветной вышивкой, вставками другого цвета, прикрепленными кусками морских раковин, перьями птиц. У многих на головах сплетенные из сухой травы, тряпичные или шерстяные шляпы самой разной формы, некоторые с завязками под подбородком, и с самыми разными украшениями, но преобладали цветные ленты на тулье и яркие перья. Все, богатые и бедные, босы. Кожаные сандалии на моих ногах вызывали не меньше удивления, чем моя борода. Нетрудно угадать тему сегодняшних вечерних разговоров в домах всего Чан-Ана.
Лукки вышагивал рядом со мной медленно, потому что надулся от тщеславия так, словно именно он был в центре внимания. Это были его минуты славы. Купец из тех, для кого они и есть суть жизни.
У каждого из кварталов собственная защитная стена, причем намного выше городских, в некоторых местах метров до двадцати, а также центральная площадь, платформа с храмом, водоем, пополняемый по подземному каналу из реки, протекающей неподалеку, и рядом парк или сад, расположенный в углублении: верхний слой почвы сняли, чтобы добраться до водоносного. Улицы ориентированы север-юг и восток-запад и ровные, между кварталами метров шесть шириной, а внутри около четырех, с закрытыми канавами для стока нечистот посередине. Дома большие, но не выше двух этажей, с закрытыми дворами, без окон и с трапециевидными, сужающимися кверху входами. Трапеция — основная геометрическая фигура у аборигенов. Наверное, потому, что, как и индейцы Центральной Америки, не доросли пока до арки или такая конструкция устойчивее при землетрясении. Необычным было то, что дворы ограждали не сплошные глиняные стены, а как бы кружевные, с ромбовидными отверстиями одинаковой величины. Они напоминали стены беседок, сколоченных из пересекающихся под углом, деревянных планок, только из толстых. Верхние были закругленными, похожими на стилизованные волны. Всё построено из обработанного камня, мескитовых бревен и сырцового, необожженного кирпича (самана), причем многое покрашено (преобладал желтовато-белый цвет) и узорами, как по мне, незамысловатыми, но, видимо, несущими какой-то идеологический или религиозный посыл, или барельефами стилизованных животных, птиц, рыб…
Кстати, мескит в двадцать первым веке будут считать сорным деревом и уничтожать всячески по всему миру, а сейчас он растет только в Америке и считается одним из самых полезных растений. В его стручках длиной сантиметров от пяти до пятнадцати созревают бобы, которые сушат, размалывают в муку и добавляют в выпечку и напитки, в том числе в какао, потому что сладковатая и с привкусом шафрана. Сок дерева хорошо лечит раны и ожоги и служит лекарством от заболеваний горла, желудка. Стволы используют в строительстве и изготовлении мебели, а ветки для копчения, потому что дым от них придает мясу и рыбе приятный аромат и вкус.
Лукки жил в третьем квартале справа от входных ворот. Самое интересное, что вначале улицы в землю был воткнут шест с кукурузной кочерыжкой наверху. Увидев ее, купец остановился и покачал головой.
— Что это значит? — поинтересовался я.
— Здесь кто-то что-то украл, — ответил он. — Когда вора поймают, пострадавший сбросит его связным со скалы, а так же его отца и братьев.
Да, круто у них тут, не заворуешь!
Дом у Лукки был двухэтажный, небольшой. Это, как понимаю, жилье среднего класса. В нем обитала патриархальная семья из двенадцати человек: родители купца, его жена, четверо своих детей и младший брат с женой и тремя детьми. По утрамбованному дворику вместе с детворой сновали морские свинки, крупные, сантиметров двадцать-тридцать длиной. Их растят на мясо. Слева от входа во двор отгорожен невысокими, с метр, стенками уголок — сортир. Справа возле дома неглубокая яма — земляная печь, выложенная галькой. В ней разводят костер, потом на горячие камни кладут мясо, рыбу, овощи, накрывают листьями, дощечками и заваливают камнями и землёй. Через пару часов блюдо готово. Для нас приготовили двух морских свинок по ускоренному варианту, засунув нагретые камни внутрь освежеванных и выпотрошенных тушек. Снаружи мясо осталось сыроватым. По вкусу напоминало кролика. Впрочем, при том количестве красного перца, которым его посыпали, о вкусе трудно рассуждать. Судя по тому, что свинками угощали только Лукки и меня, они не входит в ежедневный рацион семьи. К мясу подали горячие кукурузные лепешки, точно такие же, как я ел у майя, тольтеков, миштеков и даже у мексиканцев. Всё приходящее уходяще, и только хлеб вечен. Запивали акхой — слабоалкогольным напитком, который в будущем назовут чичой или плёвым пивом, потому что солод заменяет человеческая слюна: жуют зерна кукурузы, выплёвывают в сосуд, разводят водой и ставят в теплое место, чтобы перебродило. Пока мы ели, в гости наведалось с десяток соседок за горстью муки, которая в вдруг закончилась сразу у всех. Хозяйка не спешила удовлетворить их просьбу, чтобы успели разглядеть диковинного чужеземца. Здоровое женское любопытство, а другого не бывает — это святое.
Спал я во дворе, хотя хозяева настойчиво предлагали перебраться в дом. Ночи сейчас теплые, потому что в южном полушарии лето, комаров я не боюсь и не хочу слушать ночную любовную симфонию соскучившихся супругов. Не учел только морских свинок, которые всю ночь колобродили, чирикая и урча, в своем загончике рядом с сортиром. Наверное, тоже работали над пополнением своих рядов после потери двух родственников.
56
Утром вся семья поела вчерашних кукурузных лепешек, порядком затвердевших. Запивали их водой из кувшинчиков, которые изготовлены из сушеных тыкв и называются мати. Я сразу вспомнил чай-мате, спросил о нем, но юнга о таком напитке не ведали.
Лукки отправился в порт разгружать плот и продавать привезенное, а я пошел прогуляться по городу. День был пасмурным
