Глава 10
С этого момента у Ирода не было более достойного конкурента, так что, решись Октавиан заменить иудейского царя, с поиском кандидата пришлось бы повозиться. Благодаря стараниям Ирода и нынешнего воеводы Идумеи Костобара в некогда славном роду Хасмонеев не осталось ни одного мужчины. Что же до детей Ирода и Мариамны, то они хоть и полухасмонеи, но еще малы, их мать Мариамна или бабушка Александра в случае смерти царя будут убиты, другие Хасмонейские родственники… в общем, что сделано, то сделано.
По окончании совета, оставшись совсем один, и убедившись, что до завтрашнего дня я по всей видимости ни кому не понадоблюсь, я привычно проскользнул в комнаты царевны.
Разумеется, говоря о силе сложившейся привычки, я имею в виду, что прежде чем улечься вместе в просторную ванну, я обошел все комнаты, проверяя, не затесалась ли туда лишняя служанка. Не прячется ли за тканями ковра свежепросверленная дырка в стене. Все дворцы проектировал Ирод, и я, как его ближайший друг имел доступ к чертежам, и знал, по какому принципу размещены черные ходы, лазы для шпионов или наблюдательные отверстия. В этот раз царь разместил сестру в наиболее спокойной части здания, в одном из тех мест, где привык жить он сам, а значит, там не было ни каких наблюдательных мест, секретных оконец и прочей досадной ерунды, которой может воспользоваться как хозяин, так и его враги. В довершение осмотра мы посадили у дверей преданную служанку, и тогда уже…
Никто не мог видеть нас в личных покоях Саломеи, но все же видел! Ни одна живая душа не должна была проникнуть в нашу тайну, но… выходя от своей возлюбленной, я приметил смутно знакомую мне красотку, одетую в простую одежду приличествующую местной служанке, но решил, что видел ее в свой прошлый приезд, оттого и запомнил.
Страшная догадка пришла значительно позже, когда на следующий день ко мне прибежала заплаканная, трясущаяся от страха и негодования Бат-шева. Ночь мы с Саломеей благоразумно провели порознь, решив не искушать судьбу. Как выяснилось Мариамна, которая дождалась, когда сестра Ирода отвлечется на игры с дочерью и, делая вид, будто бы по-сестрински целует невестку, прошипела ей на ушко, что знает о ее тайне и готова сообщить Ироду о том, что его младшая сестра сожительствует с его другом. Едва пережив ужаснейшую ночь, на утро Саломея вызвала меня через Бат-шеву, поведав о происходящем.
И тут то я вспомнил показавшуюся мне вчера знакомой служанку – а на самом деле лучшего мастера перевоплощений школы Старого Лиса – Цыпочку Аппия Плавта Пуллиса, которого давно уже считал мертвым. – Это был настоящий провал!
Я прошелся по всем доступным мне помещениям в тщетной надежде отыскать шпиона и потолковать с ним по-мужски. Полагаю, он уже перестал злобиться за то, что я бросил его тогда безоружного между двух огней – идумейской стражи и людей отрезающих куски от моего отца.
Я же лично не озверился на него за предательство. Впрочем, о каком предательстве может идти речь, когда сама судьба разбросала нас по свету, развела по разным лагерям. Вот и сейчас вертлявый содомит явно шпионил для Хасмонеев, с которыми мой господин вел непрекращающуюся войну. На самом деле даже более чем дотащить Аппия до удобного подвала, и опробовать на нем все почерпанные за время знакомства с Иродом пытки, хотелось просто спросить собачьего сына, что, слабый на задок Цыпочка, рассказал Александре лично обо мне. Собирается ли Мариамна раскрывать любезному супругу глаза на то, что в его непосредственном окружении окопался не просто «тайных дел мастер», а настоящий «Черный паук», который сплел себе гнездо за троном повелителя и уже завел потомство! Или меня будут судить только как любовника Саломеи? Последнее Ирод вполне мог мне простить, учитывая нашу с ним давнюю дружбу, и мою ему службу в Риме, Самарии, Идумеи, и главное в Иудеи.
Ирод – царь, повелитель, которому ни кто не указ. (Сознательно я не желал в этот момент думать о Риме). Я уже управляю внутренними делами в Идумеи, и делаю это со всем усердием, на которое только способен. Я гражданин Рима. Что стоит ему сделать меня своим министром, пожаловать титул и, наконец, женить на Саломеи, придав законность нашему с ней союзу?
С другой стороны – еще проще, чем простить – пытать и казнить. Я уже говорил о невероятной подозрительности Ирода, в свете которой, мое преступление перед ним могло толковаться, как предательство нашей дружбы, ослушание, нарушение норм приличий и главное – внедренный врагами в ближний круг шпион! А значит, меня ждала пыточная камера, распятье, топор палача, или в лучшем случае, удавление.
Все старания были напрасны, я не нашел Цыпочки, как не стремился это сделать. Никто не может обнаружить «тайных дел мастера», если тот этого не желает, мастера перевоплощений! Должно быть, Аппий нацепил другой парик, сделал отличный от прежнего макияж, подложил на бока, живот и задницу подушки, сделавшись толстухой, или обратился мужчиной. Кто бы мог подумать! А то и вовсе сбежал из крепости, и теперь ищи его безликого по городам и дорогам, селениям и легионам.
Наверное, следовало попытаться забрать Саломею с детьми и выбраться из Александриума, чтобы затеряться где-нибудь. Стоп! Кто позволит сестре царя покинуть крепость без соответствующего разрешения? Кто вообще пропустит женщину с детьми? Женщину, чьи рыжие волосы и хорошенькое личико известно всем и каждому, если не в царстве, то, по крайней мере, в крепости Ирода?! Детей, которых прилюдно еще вчера ласкал и осыпал подарками царь?!
Конечно, я мог загримировать Саломею, одев ее простой служанкой, мог сам представиться крестьянином, привозившим в крепость вино и фрукты. Мы могли бы взять одну из стоящих на заднем дворе телег, спрятать детей под сено, завалить сверху корзинами с мусором…
А ведь Ирод умудрился как-то бежать из парфянского плена, забрав с собой целую семью и отправив в Идумею казну! – Запоздало шевельнулось в голове. – Ирод мог, а я не могу! «Тайных дел мастер» не осилит, «паук» не сдюжит! Нас задержит стража у ворот.
– Беги, милый! – Саломея пыталась казаться спокойной. – Брат не поднимет руки на свою кровь!
– Куда я без вас?! – Мысли метались спугнутыми с гнезда чайками. С одной стороны Саломея была по-своему права – живой я сумею что-нибудь придумать. Сменю внешность и вновь поступлю на службу в замок, где будут держать ее. Позволив убить себя, тем самым, я отказывался от нее и от наших детей. Отказывался от самого шанса побороться за свою семью.
С другой стороны, я продолжал оставаться «Черным пауком». Шпионом, получившим задание. Я мог сбежать от Ирода, даже забрать с собой Саломею. Купить виллу где-нибудь на Родосе или Крите и жить не кому не нужным, неизвестным, жить…
Но тогда бы мне пришлось отказаться от своей причастности к «тайных дел мастерам», перестать быть «Черным пауком». Жить для себя. Жить и воспитывать детей как настоящих «Черных пауков», передавать им семейные, клановые традиции и шифры…
Как «Черных пауков»?! Но сам-то я!.. «Тайный дел мастер» может получить другое задание, если так пожелает его заказчик, может закончить свою миссию в связи со смертью опекаемого, или из-за полного провала всей операции, но только по приказу свыше, а не потому, что ему вдруг приспичило заботиться о своей семье.
Это было правило, отменить которое не мог ни один из «Черных пауков», ни даже все они вместе взятые. Может погибнуть опекун, гонец или даже сам хозяин и заказчик, но шпионская сеть – это именно сеть. Тут же начинают проявляться, подниматься из глубин строжайшей тайны не заметные прежде звенья, новые или хорошо забытые персонажи. Сеть восстанавливает самою себя, выгибаясь и спешно заменяя испорченные фрагменты. И вот уже она снова сильна и прочна, гибка и надежна.
Шпион может получить новое задание, начать молиться другому идолу, может, если получится, полностью измениться, но он все равно останется при деле. И это дело сделается целью его жизни.
Возможно, убеги я от Ирода и явись к Марциалию Нунне, тот и счел бы мое поведение уместным, признав, что я спасал свою жизнь, но, скорее всего… нет! Я не имел право не использовать свой последний шанс выжить и выполнить задание.
Я остался.
Объяснив кое-как Саломеи причину моего отказа спасаться бегством, я в последний раз обошел крепость, в надежде все-таки отыскать Аппия Плавта и потолковать с ним, но снова потерпел поражение, а когда вернулся, бросившаяся к моим ногам рабыня поведала, что госпожа была спешно вызвана к царю, где, по всей видимости, пребывает доныне.
Понимая, что невозможно откладывать и далее разговор с Иродом, я отправился прямиком к нему, застав выходящую из личных покоев царя царицу Мариамну. При виде меня Хасмонейка невольно отшатнулась, отчего я сделал вывод, что она выполнила обещание рассказать Ироду о моих отношениях с его сестрой. Так что теперь, мне не оставалось ничего иного, как немедленно упасть к ногам царя, умоляя его отдать мне Саломею законной супругой.
