— Убит? — спросили одновременно Мендоса и Мартин, приближаясь к месту поединка.
Граф бросил на землю обломок шпаги и наклонился над капитаном, который корчился в жестокой агонии.
— Может, вы ранены не так тяжело, сеньор де Сантьяго, — сказал он, — и тогда мы сможем вас спасти.
— Нет, полагаю, я покончил счеты с жизнью, — ответил капитан. — Черт побери! Вы ловчее меня на руку! Умру я очень скоро и сожалею только об одном.
— О чем же?
— О том, что у меня не было времени отослать вам на борт тысячу сто пиастров, которые вы у меня выиграли.
— Да забудьте вы об этом. Скажите лучше, что мы сможем сделать для вас?
— Позовите слуг маркизы де Монтелимар. По крайней мере, я умру под кровом женщины… которую люблю и ради которой умираю.
— Позвольте сначала вытащить кусок клинка, застрявший у вас в груди.
— Так вы только быстрее убьете меня. Нет… нет… слуг… пошлите… бегом.
— Мендоса! Мартин! Позовите людей из дворца!
Моряки убежали, тогда как сеньор ди Вентимилья, растроганный сильнее, чем хотел бы казаться, приподнял голову капитана, чтобы тот не захлебнулся кровью. Прошло чуть больше минуты, и замелькали огни, на дорожках показались люди.
— Сеньор граф, — сказал сын Красного корсара, — я должен оставить вас. Мне не хотелось бы, чтобы знали о том, что ранил вас я.
— Благодарю вас, — ответил капитан слабым голосом. — Если выживу, надеюсь получить у вас реванш.
— Когда вам будет угодно.
Он поднялся и быстрым шагом направился к решетке.
Мендоса и Мартин, известив слуг маркизы, удалились, в свою очередь, и перелезли через ограду. Когда слуги добежали до лужайки, капитан потерял сознание, но все еще крепко держался руками за обломок шпаги.
— Капитан гранадских алебардщиков! — воскликнул дворецкий маркизы, руководивший слугами. — Друг хозяйки! Быстро несите его во дворец!
Четверо слуг крайне осторожно подняли раненого и перенесли его в комнату на первом этаже, где уложили на кровать, тогда как пятый слуга побежал разыскивать семейного доктора. В это время прекрасная маркиза де Монтелимар, набросив на себя домашний шелковый халат, быстро спустилась и встревоженно спросила:
— Бог ты мой, что случилось, Педро?
— Тяжело ранен…
— Граф де Миранда?! — побледнев, вскрикнула маркиза.
— Нет, сеньора, граф де Сантьяго.
— Капитан алебардщиков?
— Именно так.
— Выстрелом из пистолета?
— Жутким ударом шпаги; половина клинка до сих пор торчит в груди.
— Дуэль?
— Вроде бы.
— А что ранивший?
— Исчез, госпожа.
— И где же они устроили дуэль?
— В вашем саду.
— Этот человек всегда хотел кого-нибудь убить. Вот и получил свое. Кто же смог победить лучшую шпагу Гранадского полка? Кто? Но его ведь не убили, не так ли?
— Только потерял сознание, но я полагаю, что из этой переделки капитан не выберется.
— Позволь мне его увидеть.
Дворецкий отодвинулся в сторону, и она вошла в комнату, где находилось несколько слуг, обмывавших уксусной водой губы и ноздри раненого, пытаясь вернуть его в сознание.
Капитан лежал на кровати, раскинув руки, лицо его было мертвенно-бледным, лоб нахмурен. Из полуоткрытого рта вырывалось не дыхание, а продолжительный свист.
В груди его, вблизи от сердца, по-прежнему торчал клинок; никто не осмелился вытащить его из опасения обильного кровотечения.
Шелковый камзол в красную и голубую полоску, с крупными, обшитыми серебром петлицами, был разодран на несколько дюймов в длину, но ни одна капелька крови не пятнала рубашку.
Обломок шпаги служил тампоном.
— Несчастный! — взволнованно прошептала маркиза. — Противник, нанесший ему такую ужасную рану, не может быть жителем Сан-Доминго, потому что все здешние мужчины испытывали страх перед шпагой этого человека… Педро, а доктора вызвали?
— Да, госпожа маркиза, — ответил дворецкий. — Он вот-вот должен подойти.
— Если он не появится немедленно, этот бедняга граф умрет.
— Вот и он, я слышу шаги входящих людей.
Дверь отворилась, и появился старик, облаченный в черную шелковую одежду. Его сопровождал молодой человек с ящичком. Это были доктор и его помощник.
— Сеньор Эскобедо, — проговорила маркиза, направляясь навстречу старику, — поручаю вашим заботам графа де Сантьяго. Сделайте все возможное, чтобы вырвать его у смерти.
— О! Тот самый ужасный дуэлянт, маркиза? — спросил доктор. — Дело всегда принимает серьезный оборот, когда мы встречаемся с ранениями острием клинка. Ну-с, посмотрим.
Он наклонился над кроватью, тогда как его ассистент открыл ящичек с хирургическими инструментами. Доктор пристально посмотрел на раненого, все еще не пришедшего в себя.
— Рана серьезная, не так ли, сеньор Эскобедо? — спросила маркиза.
— Жуткая, маркиза, — ответил врач, скорчив гримасу и покачивая головой. — У его противника должна быть очень крепкая кисть.
— Спасти его надеетесь?
— Я не могу вам дать точного ответа, маркиза. Прошу всех выйти. Пусть здесь останется только мой помощник. Необходима срочная операция.
Маркиза, дворецкий и слуги поспешили освободить помещение.
— Зажим покрепче, Маурико, — сказал, когда они остались одни, доктор, поворачиваясь к помощнику.
— Хотите извлечь клинок, доктор?
— Его ни в коем случае нельзя оставлять в груди.
— А раненый не умрет сразу же после этого?
— Вот этого-то я как раз и боюсь. Острие должно было сильно задеть легкое.
— Приходит в себя, — сказал доктор, наклонившийся над раненым.
Капитан снова вздохнул, дольше, чем в первый раз, и захрипел, потом медленно поднял веки и уставился на доктора затуманенным взглядом.
— Вы… — забормотал он.
— Не разговаривайте, сеньор.
Губы графа искривила улыбка.
— Я… человек… военный, — прерывающимся голосом выговорил он. — Со… мной… все… кончено… Не… так… ли?
Доктор вместо ответа кивнул головой.
— Сколько… минут… осталось?.. Скажите… Я… хочу…
— Вы можете прожить еще пару часов, если я не вытащу из вашего тела обломок шпаги.
— А если… вытащите?.. Говорите!
— Тогда, сеньор граф, в лучшем случае несколько минут.
— Этого… хватит… чтобы… отомстить… Послушайте…
— Если вы будете говорить, то умрете еще раньше.
И снова улыбка навестила мертвенно-бледные губы капитана.
— Слушайте… меня!.. — сказал он, собрав последние силы. — На… клинке… нанесено… имя… моего… соперника… Я… хочу… знать… его… прежде… чем… умру…
— Но прежде надо вынуть обломок клинка.
Граф подал одобряющий знак.
— Вы этого хотите? — спросил доктор.
— Я… и… так… умру.
— Маурико, пинцет!
Помощник принес пару малюсеньких щипцов, пакет ваты и бинты, чтобы быстро остановить кровь, если она хлынет потоком из раны.
— Скорее, — прошептал граф.
Доктор захватил клинок щипцами и — с перерывами — вытащил его из тела. Граф, чтобы не закричать, крепко сжал зубы. Только по изменившемуся выражению лица да по выступившему на лбу липкому поту можно было понять, как он страдает.
К счастью, эта болезненная операция длилась всего несколько секунд, и сразу же вслед за ней из раны фонтаном вырвалась кровь, но помощник сейчас же остановил ее бинтами.
— Имя… имя, — лепетал граф угасающим голосом, — быстрее… умираю…
Доктор обтер клинок от крови и увидел открывшиеся на стали буквы, над которыми была выгравирована маленькая графская корона:
— Энрико ди Вентимилья, — прочел он вслух.
Капитан, несмотря на крайнюю свою слабость и терзавшую его боль, приподнялся почти до сидячего положения и вскрикнул хриплым голосом:
— Вентимилья!.. Так… звали… корсаров… Красного… Зеленого… Черного… Кто-то… из… рода… Вентимилья!.. Измена!
— Граф, вы губите себя! — закричал доктор.
— Послушайте… послушайте… фрегат… который… прибыл… вчера… пиратский… Его… команда… одета… в красное… Спешите… к губернатору… сообщите… ему… Заставьте… его… атаковать… корабль… Быстрее… Город… в опасности… Я… умираю… но… за… меня… отомстят… А-а-а!
Капитан откинулся на подушки. Он хрипел и на глазах бледнел.
Кровь сочилась сквозь корпию и бинты, заливая рубашку и камзол. Внезапно кровавая пена выступила на губах несчастного, потом веки медленно прикрыли уже угасшие глаза. Капитан гранадских алебардщиков умер.
— Учитель, — сказал помощник доктору, все еще державшему в руках кусок шпаги, — что вы теперь будете делать?
— Сейчас же пойду к губернатору, предупрежу его. Вентимилья были самыми жестокими пиратами в Мексиканском заливе. Один из их сыновей или родственников появился в этих водах. Беда нам, если мы его не поймаем!.. Не говори об этом ни с кем, даже с маркизой.
