За известные два часа добрался он до живописного кишлака. Направился прямо в правление колхоза и войдя в контору сразу же узнал в сидящей за столом сероглазой красивой девушке старшенькую дочку Хатидже. Завел, как и решил, разговор о покосе, сказал, что напарник его завтра утречком будет. Девицы, работающие в конторе, велели дождаться кого-нибудь из начальства, а сами собрались уходить на обеденный перерыв. Разговорчивый косарь увязался за Айше, которая недовольно отвечала на его какие-то надуманные вопросы. Когда рядом никого не оказалось, уже у той самой тропы, на которую девушка не хотела вступать с этим навязчивым дядькой с огромной косой на плечах, вдруг этот дядька изменив интонацию произнес негромко:
- Айше, я с приветом от твоей мамы Хатидже.
Девушке показалось, что она ослышалась, и удивленно глядя на косаря, спокойно спросила:
- Что вы сказали?
- Я за вами пришел и за вашей сестрой Сафие. Только спокойно, возьмите себя в руки. Привет вам от вашей мамы Хатидже.
У девушки потемнело в глазах, мир вокруг зашатался. Тимофей Иванович увидел ее состояние и негромко, но твердо приказал:
- Айше, спокойно, возьми себя в руки, Нельзя привлекать к себе внимания. Вот так, иди, я за тобой.
Айше казалось, что это один из ее снов, но очень четкий и продуманно-умный. Она повернулась и пошла по тропе. Когда они оказались за стеной уже успевших вымахать в человеческий рост трав, Тимофей Иванович остановил девушку.
- Доченька, ты молодец. Оставайся спокойной. Мама искала вас и нашла. Ты же этого ожидала, не так ли? Всякому несчастью приходит конец. Теперь я вас должен отсюда тихо и без шума увезти. Поэтому соблюдай осторожность и также осторожно сообщи об этом сестре.
- Мама! - сдавленным шепотом произнесла девушка. - Где она? Что с ней?
- С ней все хорошо, даже отлично. Теперь надо вас к ней вывезти, - и увидев нетерпеливый жест девушки, добавил: - В России она, в безопасности. Вас ждет.
Айше не в силах сдержать чувств бросилась на шею посланца доброй вести и зарыдала.
- Ну, тихо, тихо девочка, - Тимофей Иванович успокаивающе гладил ее по плечу. - Теперь сообщи об этом сестренке, только поосторожней, нельзя разглашать наш уход.
Айше вытерла слезы и улыбнулась.
- Как вас зовут?
- Для тебя я дядя Тима.
- Дядя Тима, дорогой! Спасибо вам!
- Да, да, конечно. Но только благодарить меня будешь потом, когда мы выберемся из Узбекистана. Где вы живете? Там посторонних людей нет?
- Ничего, что-нибудь придумаем. Пойдемте. - Девушка уже полностью овладела собой.
Они вошли во двор, где под навесом на широком деревянном помосте сидели хозяйка и Сафие.
- Салам алейкум! Вот я гостя привела! Проходите, дядя Тима!
Тимофей Иванович тоже произнес "Селям алейкум", что у него прозвучала по крымскотатарскому, как он привык.
Айше сразу же пояснила:
- Я написала письмо маминым старым друзьям и они решили помочь нам в поисках ее, - не поперхнувшись начала врать Айше. Она сказала это по-русски, а потом повторила по-узбекски. Тимофей Иванович подумал: "Ну, девушка не промах, молодец! Смотри ты, как повернула!" - он и сам бы не придумал лучшего.
Айше продолжала:
- Холида-хан, можно дядя Тима дня два поживет с нами? Надо некоторые вопросы обсудить.
- Вай! Конечно, гостем дорогим будет! - всполошилась хозяйка и побежала ставить чайник на очаг. Айше обменялась взглядом с Тимофеем Ивановичем: первый этап прошел хорошо.
Пока приготовили дастурхан с небогатой едой, - чай, лепешки, мед в пиале, - Сафие допрашивала гостя, что ему известно, каков план дальнейших действий. Тимофей Иванович складно врал к вящему удовольствию Айше.
Чуть позже, отойдя с девушкой вглубь двора, Тимофей Иванович похвалил ее за правильные действия, и объявил, что уходить надо сегодня же ночью, не привлекая внимания к появлению в кишлаке чужого человека. Более того, в связи с всеобщими торжествами по поводу окончания войны бдительность милиции и чека должна быть притуплена, и в поездах и прочем транспорте проверка может оказаться не слишком строгой. Надо незаметно собирать вещички, если они есть, и быть наготове.
- Кто еще есть в доме из хозяев? - спросил главный организатор побега.
- Сын хозяйки. Он хороший друг, ему можно все рассказать, он поможет, - с неожиданной горячностью ответила девушка, и Тимофею Ивановичу показалось, что он кое-что понял об этом хорошем друге.
Айше вскоре ушла в контору, а дядя Тима остался в доме, походил по огороду, поглядел на пристройки и остался доволен ухоженностью хозяйства. Особенно восхитили его прекрасные рисунки на стенах жилища, которые свидетельствовали о твердой уверенной руке художника и о его огромном воображении и вкусе. Так и застал неожиданного гостя разглядывающим волшебной красоты птиц и сказочные цветы на белых стенах своей комнаты Исмат-джан, вернувшийся под вечер с работы.
- Здравствуйте, вы кто? - спросил несколько озадаченно хозяин.
- Здравствуйте! Я друг покойного отца девочек, приехал на один день. Айше мне написала письмо. Надо искать их маму Хатидже. Девочки должны мне все рассказать, я ведь до войны еще уехал из Крыма. - Тимофей Иванович исподволь рассмотрел рослого и сильного молодого мужчину и остался им доволен. К тому же тот очень прилично говорил по-русски.
У Исмат-джана екнуло сердце в предчувствии разлуки, но он радушно улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Гость не был внешне похож на татарина. Он был круглолиц, с небольшим носом. О цвете волос нельзя было ничего сказать, так как дядя Тима был почти полностью лыс, но вот глаза были светлые. Впрочем, у Айше глаза тоже были светлые, серо-зеленые.
- Они днем и ночью только об этом и думают, бедные девочки! - Исмат произнес это по-узбекски, проверяя, знает ли дядя девочек тюркский язык.
Тимофей Иванович сразу понял, что его проверяют. Может быть, он понял не более двух-трех слов, но смысл сказанного уяснил и ответил:
- Эбет, эбет! - что означала по-татарски "конечно, конечно!" и этот возглас согласия с собеседникам часто повторяла и бабушка Дияна, и Хатидже. Это же слово часто употребляли Айше и ее сестренка, поэтому оно было знакомо и Исмату. Не желая подвергаться дальнейшим проверкам, Тимофей Иванович добавил:
- Я русский. Мы жили с отцом девочек по соседству и очень дружили, Я был дружен и с их мамой Хатидже, - этим "признанием" он снял у Исмата все подозрения.
Когда мужчины уже сидели на помосте, поджав под себя ноги, и беседовали, пришла Айше. Бросив быстрый взгляд на собеседников, она увидела, что контакт и взаимопонимание достигнуты, но по спокойствию Исмата догадалась, что об истинной цели появления нежданного гостя он не знает.
Когда закончился незамысловатый ужин, и мужчины прошли по тропинке в сад, Айше, выбрав момент, подошла к Исмату.
- Исмат! Мама нашла нас! Дядя Тима приехал, чтобы увести нас к ней. Сегодня ночью. Ты поможешь!
Девушка не могла в темноте увидеть, как побледнело лицо ее друга. Но она поняла глубину испытанного им внезапно шока по его упавшему голосу, по отрывочной словам.
- Айше... Я помогу... Откуда он... Куда...
Девушка, не обращая внимания на стоящего невдалеке Тимофея Ивановича, бросилась к молодому мужчине и обняла его. Близко глядя в его глаза, она торопливым шепотом стала говорить.
- Исмат, дорогой! Я не хочу с тобой разлучаться! Я тебе напишу, и ты приедешь! Ведь ты приедешь, правда?
Эти мгновения были самыми счастливыми в жизни молодого мужчины. Он помнил об этих секундах, когда любимая девушка была в его объятиях, когда она говорила ему пылкие слова, если и не о любви, то полные искреннего чувства, он помнил эти мгновения все те минуты, все дни и месяцы, которые были у него впереди. Он помнил об этой краткой близости всегда и везде, чем бы он не был занят. И пережитое им в эти недолгие мгновения давало ему в последующем считать, что он был счастлив в этой жизни...
Тимофей Иванович был растроган сценой, свидетелем которой он стал. Он отошел вглубь сада, оставляя молодых людей наедине. Но Айше уже оторвалась от молодого мужчины и громким шепотом произнесла:
- Надо спешить! Надо собирать вещи! Дядя Тима, Исмат нам поможет незаметно выйти из села!
Тимофей Иванович приблизился.
- Исмат, это побег. Если нас поймают трудно предсказать, что ждет девочек.
- Я все понял, - произнес уже овладевший собой Исмат - Я провожу вас до города.
И вслед за девушкой направился к дому.
Тетушка Холида только тихо охнула и присела, когда сын поведал ей, что нынче Айше с сестрой собирают вещи и тайно уходят. Старая женщина ничего не понимала в положении высланных на спецпоселение крымчан и решила, что тайный побег связан с кознями председательского сынка. Когда первый испуг прошел, она пошла приготовить какой-нибудь еды на дорогу беглецам.
