— Всё будет хорошо, — словно молитву шептал Джордж. Он был старше на три года. Целых три года, ставших впоследствии почти незаметными.
Брат говорил ещё и ещё, но Ричард не запоминал. Какая разница?! С тех пор произошло слишком многое.
Потом он увидел отца. Не из последнего сна — таким, каким Дик его запомнил. Радостным и полным сил. Герцог Йорк гордился своим младшим сыном, и от этого становилось очень легко на сердце.
— И какой же девиз избрал мой сын, став рыцарем?
— Loyalty те Не, — Ричард ответил без колебаний и сомнений.
И получил самый важный в мире ответ:
— Достойный.
А потом он увидел Анну в луче света. Она улыбалась. И Дик наконец сумел забыться.
* * * — Прошу.
В шатёр зашёл молодой человек. Очень высокий и широкоплечий — настоящий гигант. Ричарда он перерос как ввысь, так и вширь. Тёмные волосы. Уверенный взгляд. Фамильные черты, которые довольно трудно скрыть, но при должном желании всё же возможно.
Несмотря на то что молодой мужчина не понимал, почему и зачем его привезли в армейский лагерь накануне решающей битвы, держался он выше всяческих похвал. Дик даже слегка пожалел — зря он не оставил своего первенца при себе. Из него мог вырасти прекрасный боец.
— Ричард... Вас ведь зовут именно так? — уточнил король. Молодой человек кивнул. — Чему вас обучали?
— Латыни, греческому, грамоте и точным наукам... — принялся перечислять молодой мужчина, пока резкий взмах королевской длани не заставил его прерваться.
— Хорошо, — кивнул Его Величество. — В приёмной семье вас не обижали?
— Нет, мой король.
«Такого, пожалуй, обидишь», — подумал Дик.
Джону Глостеру до своего старшего сводного брата было ещё далеко. И для возмужания у мальчишки оставалось очень мало времени. Молодой Ричард же в свои немногие года казался сильным и мудрым мужчиной. Рыцарем, несмотря на отсутствие у него звания и титула. В том, что он выживет, король не сомневался.
«Хоть кто-то, — промелькнуло в голове, но Дик отогнал эту непрошеную мысль. — Семя Йорков не исчезнет, как бы того не добивались Людовик XI и бастард Тюдор. Пока капля крови Плантагенетов есть в Англии, королевство выстоит вопреки всему».
— Со мной хорошо обращались и следили, дабы я получил самое лучшее образование, — молодой человек посчитал необходимым дополнить рассказ о своём взрослении. — Время от времени в дом, где я жил, приходил неизвестный. Он оплачивал моё проживание, питание и обучение, тщательно проверяя, достаточно ли доброжелательны опекуны.
— Вы, вероятно, догадались, кто перед вами? — вновь прервал его король.
— Да, Ваше Величество.
Взор оставался спокоен. Ему наверняка льстило такое родство. Но просить что-либо и тем паче требовать молодой человек считал ниже собственного достоинства. Этим он нравился Дику ещё больше.
Когда Ричард появился на свет, герцог Глостер был ещё слишком молод. Вряд ли он сумел бы позаботиться о своём первенце, как должно. Дик уступил матери, пожелавшей сохранить всё в тайне, и теперь не жалел об этом решении.
— Я ваш отец, — произнёс он, — и если завтра я выиграю эту битву, то призову вас ко двору и возвеличу, как подобает вам по праву рождения. Но может случиться так, что завтра я буду побеждён, убит и не увижу вас больше... Если это произойдёт, никому не рассказывайте о том, кто вы родом. Не говорите об этом до тех пор, пока я не одержу победу.
Молодой Ричард почтительно склонился перед ним. Дождался дозволения подняться и вышел из шатра.
* * *Постучали. Иоанна вздрогнула. Её нечасто отвлекали от вечерней молитвы. Принцесса поднялась с колен, оправила многочисленные юбки и произнесла спокойно и сдержанно:
— Я слушаю вас.
В небольшую комнату, более похожую на келью, вошёл брат.
— Иоанна, прости, что прерываю твою молитву.
— Бог простит, — со вздохом ответила регентша.
— Совет непреклонен. Он настаивает на твоём замужестве.
— Я знаю.
— Послы торопят.
В полутёмной комнате, очень просто обставленной и будто созданной для уединения и молитвы, разговоры о государственных делах казались кощунственными.
— Все знают о твоём желании удалиться от мира, — продолжал брат. — Но у дочери короля есть долг перед народом, — он надолго замолчал, но решительно продолжил. — В конце концов, если б тебе была уготована жизнь в монастыре, ты родилась бы в другой семье.
— Не богохульствуй! — повысила голос принцесса. — Всё в руках Господа, и только Он знает, как должно...
Она осеклась, раздумывая.
— Ты святая, но...
— Никто не может так называться, пока не прошёл до конца своего жизненного пути, — проговорила женщина отрешённо.
Но по её тёмным глазам, в которых неожиданно ярко отразилось пламя лампадки, брат понял: она раздумывала над сделанным ей предложением. В нынешние времена, а тем более в Португалии, женщинам нечасто удавалось настаивать на своём. Иоанна же всегда добивалась того, чего желала, — так или иначе.
— Завтра я дам окончательный ответ, — принцесса склонила голову и отвернулась, прерывая разговор.
Брат поклонился и быстро вышел, а Иоанна вернулась к прерванному занятию. Встала на колени и принялась молиться сильнее прежнего.
Семье никогда не понять её стремления. Народ чтит регентшу за боголюбие, но долго ли продлится его любовь? Что может дать Англии бедная маленькая страна? На островах не принимают королев-соплеменниц, что уж говорить об иностранке-бесприданнице... Но, возможно, в том кроется испытание, которое должно пройти во славу Господа?..
Иоанну терзали сомнения и вопросы. Она молилась всю ночь, так и не отправившись спать. Даже когда голова обессилено склонилась, а веки стали закрываться помимо воли, принцесса нещадно боролась со слабостью и одолевающим её сном. И оказалась вознаграждена за упорство.
В какой-то момент вся комната озарилась радужным сиянием. Золотые блики пробежали по стенам. Дышать стало неожиданно легко. Свежий воздух, ветер и, наконец, вихрь закружил её. Принцесса зажмурилась до разноцветных кругов перед глазами.
— Смотри, — прошелестело в голове.
Голос — слишком низкий для женщины и больно тонкий для мужчины. Не старческое кряхтение и не молодой звон.
Иоанна распахнула глаза. Ахнула от неожиданности и заморгала. Шедший из стены радужный свет затоплял собой всё помещение. Женщина могла рассмотреть стоявшую вдалеке фигуру — несомненно, голос принадлежал ей, но не различала подробностей. Даже цвета хламиды, в которую та была закутана, не сумела разобрать.
— Ричарда нет более среди живых, — прошелестело в голове, и всё кончилось.
Иоанна очнулась на полу, в крайне неудобной позе. Во сне она подтянула к груди колени, а голову прикрыла руками. Она сильно замёрзла, а когда попыталась подняться, вскрикнула от боли. Тело нещадно ломило, особенно спину. Принцесса всё же встала и привела себя в порядок, кликнув прислужниц. Позже она вышла из комнаты и, как обещала, дала окончательный ответ.
— Если король Ричард ещё жив, я поеду в Англию и выйду за него замуж, — произнесла она твёрдо. — Если же он воистину мёртв, никто и никогда более не станет понуждать меня к браку.
— Ваше Величество! — вбежавший в шатёр солдат казался напуганным и растерянным.
Дик вскинул бровь и слегка улыбнулся. Он чувствовал себя хуже, нежели когда-либо, но показывать подобное своим воинам? Нет уж.
— Что случилось?
— Полковой священник, — пролепетал тот. — Он исчез ещё ночью... накануне сражения, — и добавил совсем уж тихо: — Сбежал.
Ричард неопределённо повёл плечом и спешно отвернулся — уголок рта дёрнулся помимо воли.
— Это нестрашно, — проронил он тихо. — Так или иначе, но воля Всевышнего свершится сегодня.
Король усмехнулся. Взял перо и чистый лист. Быстро набросал приказ. Лорд Стенли обязывался присоединиться к королевским войскам, если ему дорога жизнь сына.
— Мой король, — в шатёр вошёл герцог Норфолк. Вид он имел бледный, а на воина глянул так, что тот счёл за лучшее немедленно убраться из шатра.
— Слушаю вас, герцог, — мелкие пакости перед сражением раздражали, но не более. — Даже любопытно, чем приспешники Тюдора смогли разозлить вас столь сильно.
— Так вам известно?! — воскликнул Джон Говард, передавая Ричарду небольшое послание.
— Нет, — ответил Дик. — Но подобный исход предположить несложно.
Король пробежал взглядом по неровным, впопыхах набросанным строчкам и помрачнел.
