что Эдвард не встретится с ним, то ей нужно выйти не позднее чем через двадцать минут.
Она постучала по опорной балке у входа в палатку.
– Войдите! – раздался бодрый голос изнутри. – Доброе утро, мисс Эшфорд. Заходите, заходите. Не стесняйтесь.
– Доброе утро, мисс Джеффрис. Я…
– Что-то случилось? Должна сказать, мисс Эшфорд, вы совсем на себя не похожи.
– Я получила плохие новости из дома. – И тут Лилли, не получив разрешения сесть, рухнула на ближайший стул. Выбор у нее был невелик – либо стул, либо упасть прямо на пол.
– Позвольте, я вам дам чашечку чая, мисс Эшфорд. И, пожалуйста, расскажите мне все.
– Спасибо, мисс Джеффрис. Мой брат. Он объявлен пропавшим без вести. Я только что получила письмо из дома.
– Ах, моя дорогая… Примите мои соболезнования.
– Я подумала, не могли бы вы дать мне несколько дней, чтобы…
– Ни слова больше. Сколько дней вам нужно?
– Прошу прощения? – Разве мисс Джеффрис не хочет спросить у нее, что она собирается делать? Где и как она собирается провести отпуск?
– Так сколько дней вам нужно? Сорока восьми часов будет достаточно? Чтобы доехать туда и обратно до дома, маловато, но для более длительного отпуска нужно получить разрешение от администратора в Булони. С другой стороны, это даст вам возможность прийти в себя.
– Двух суток мне хватит, – ответила Лилли. – Спасибо.
– Тот минимум, что в моих силах. Вы очень помогали ЖВК все последние месяцы.
Сорок восемь часов. Достаточно, чтобы добраться до Парижа, сообщить Робби об Эдварде и вернуться на место. Ей придется переночевать в Париже, но найти пансион поблизости от Гар-дю-Нор [15] не составит труда.
В «Ритце» она не станет останавливаться, даже самый дешевый номер там ей не по карману. К тому же и Робби не захочет, чтобы она была там рядом с ним.
Она вдруг подумала, что он, возможно, смягчится по отношению к ней, когда она сообщит ему об Эдварде. Может быть, даже снизойдет до разговора с ней больше чем на несколько минут.
Ну и что с того? Это все равно ничего не изменит, и война на изнурение между ними продолжится. Она может надеяться на передышку, но не на мир?
Маловероятно, черт побери.
Она стояла на коленях перед своей тумбочкой, пытаясь решить, что ей взять с собой, когда они нашли ее.
Констанс села на кушетку Лилли, ее лицо было бледным и взволнованным.
– Твоя поездка домой не поможет твоему брату. Дождись хотя бы, пока будут новые сообщения.
– Я не домой. Я в Париж.
– В Париж? Почему в Париж?
– Он там в отпуске. Капитан Фрейзер. Он и мой брат собирались провести там дня два.
– Ты с ума сошла. Самовольное отсутствие…
– Я получила разрешение. Мисс Джеффрис была очень мила.
Лица ее подруг внезапно приняли комические выражения. Даже Анни и Бриджет, которых трудно было чем-то потрясти, смотрели на нее с ошарашенным видом.
Анни наконец восторженно проговорила:
– Она отпускает тебя в Париж? Чтобы ты там проводила время с офицером? Ничего себе!
– Мы не говорили о том, куда я еду. Она предложила мне двухдневный отпуск, и я его взяла.
– Ты сильно рискуешь, – не отступала Констанс. – А если все выяснится? С тех пор как газеты дома начали печатать истории о женщинах из ЖВК, которых отправляют домой по причине беременности, здешняя администрация корпуса глаз не смыкает. Если кто-нибудь увидит тебя с ним в Париже…
– Этого не случится, – сказала Лилли самым твердым голосом, какой у нее получился. – Я еду туда только для того, чтобы избавить его от лишних волнений.
– Туда путь неблизкий, – сказала Бриджет. – Тебе придется там ночевать.
– Я знаю. Найду пансион рядом с вокзалом, а завтра утром назад первым поездом.
– И все же я не думаю… – начала было Констанс, но Анни и Бриджет зашикали на нее, не дали закончить.
– Перестань уже. Пусть уж она поступает как считает нужным. Никакого вреда от этого не будет, пока она в здравом уме, – сказала Анни.
– Так ты что собираешься брать? – спросила Бриджет. – Лучше уж взять что-нибудь, кроме формы. На всякий случай.
– На какой случай?
– На тот случай, если ты где-то будешь проводить время с капитаном Фрейзером. Меньше шансов, что тебя поймают, если ты будешь по гражданке.
Но Констанс не сдавалась без боя.
– Не слушай их, Лилли. Это безумие. Если ты так переживаешь за капитана Фрейзера, пошли ему телеграмму в отель. Мисс Джеффрис наверняка сможет это устроить. А ты сможешь отправиться в Сент-Омер и провести пару дней одна.
– Я тебя понимаю, Констанс, но мне нужно сделать то, что я задумала. Они с Эдвардом так давно дружат. Каковы бы ни были наши разногласия, мне невыносима мысль о том, что он узнает об этом из телеграммы или письма, как я.
Лилли принялась складывать в сумку вещи, которые могли понадобиться ей в ее двухдневной поездке. Она достала из тумбочки гражданскую одежду и простую пару туфель. Она поговорит с Робби, а остальное время будет предоставлена сама себе, и она не хотела проводить это время в тяжелой, несвежей форме. Она нашла шляпку, перчатки, смену нижнего белья, взяла свой халат, уложила все это в саквояж.
– А хочешь, я тебе дам это? – Анни протянула ей халат и нижнее белье пугающего цвета изумрудной зелени. – Это настоящий искусственный шелк. Уверена, тебе пойдет.
– Ты так добра, Анни, но мой халат на одну сегодняшнюю ночь меня вполне устроит. Спасибо.
– Ну, хотя бы побрякушки возьми. Вот моя жемчужная нитка. На, надень.
– Да я и так переживу… – возразила Лилли, но Анни уже засунула нитку жемчуга ей в саквояж.
Лилли посмотрела на часы. Без двадцати пяти одиннадцать. Если она хочет успеть на поезд до Сент-Омера, ей пора выходить.
– Кто-нибудь из вас не мог бы меня подвезти до станции?
– Я тебя подвезу, – сказала Констанс. – У меня будет еще десять минут, чтобы тебя отговорить.
Не успели четыре женщины выйти из палатки, как Бриджет хлопнула себя по лбу и потрясенно вскрикнула.
– Прошу у всех прощения. Я на минутку. Идите без меня.
Бриджет вернулась к ним через минуту или две. Лилли показалось, что ее подруга похожа на козу, побывавшую в огороде. Что же было у нее на уме?
– Лилли, – прошептала Бриджет, – у меня есть кой-что для тебя.
– Да? Что же это?
– Не так громко. Я не хочу, чтобы остальные слышали. Остановись-ка здесь, я тебе его дам.
Бриджет дождалась, когда Анни и Констанс отойдут подальше, потом
