– Погоди. Ты где разместил своих людей?
– Где и было сказано, рядом с укреплениями, по берегу, в кустах.
– Добро. Ступай!
Однако татары подошли к Оке только 26 июля. Отряд в триста всадников миновал безлюдное, брошенное село, подступил к реке и начал переправу. Держась за гривы лошадей, татары быстро приближались к середине реки.
Находясь за частоколом, где закрепились первые два отряда дружины, князь Ургин внимательно следил за переправой крымцев.
Белый заметно нервничал.
– Князь, пора, татары уже у стремнины.
– Погоди, Лешка, пусть все войдут в воду. Из реки стрелять они не смогут.
– Зато на берегу две пушки поставили. Они ударят по нам почти в упор.
– Мелковаты у них пушки. Такие ядрами не заряжают, только если малыми, но и они, и картечь частокол не пробьют.
Донесся голос начальника второго отряда Мирона Барды:
– Князь, поздно будет!
Тогда Ургин отдал приказ:
– Бей их, ребята!
Первый же залп поразил более двадцати татар. Многих потащили за собой убитые кони. Дружинники Ургина быстро перезарядили пищали и дали второй залп. Еще двадцать крымцев нашли свою смерть в водах Оки.
По частоколу ударили татарские пушки. Но, как и предполагал Ургин, особого вреда обороняющимся они не нанесли, лишь в нескольких местах повредили колья, вкопанные в землю.
Боевые отряды дали залп по берегу. Пушкари повалились у орудий, с коней слетело более десятка всадников. Четвертым залпом была выбита остальная часть первой сотни татар. Уцелевшие всадники понеслись к селу, стремясь укрыться за окраинными избами.
Первая попытка крымцев пройти переправу у Высокого потерпела крах. Дружина Ургина не понесла потерь.
Ратники и станичники ликовали, но князь призвал всех к порядку:
– Рано праздновать победу, ребята. Это было только начало. Главное впереди. – Он приказал двум своим отрядам отойти от береговых укреплений в кусты, к людям Ларионова и Павлова.
Найденов отвел станичников в балку у дороги.
Наступила тишина, которую вскоре разорвал грохот выстрелов мощной пушки. Видимо, татары доставили ее из обоза. Ядра разбили частокол и взрыли землю до самого леса. А вот по ближним кустам татарские пушкари стрелять не стали. Наверное, они сочли, что только безумцы будут искать защиты среди осоки.
На это и рассчитывал Алексей, предвидя наличие у противника тяжелой артиллерии. Ратники и станичники по достоинству оценили прозорливость воеводы.
Ургин понаблюдал за действиями противника, потом подозвал к себе Белого и сказал:
– Татары подносят к пушке ядра. Если ударят по кустам, то многих наших положат. А уходить нам отсюда нельзя.
– А почему ударят, князь? Как только вступила в бой их большая пушка, мы ни единого выстрела отсюда не сделали. Никто открыто не отступил.
– Считаешь, татарский мурза подумает, что уничтожил заслон?
– А что? Если бы мы не отошли в кусты, так оно и было бы.
– Значит, крымцы скоро повторят попытку переправы.
– Да, но теперь они станут переправляться не так, как в первый раз. Слышишь стук топоров в селе?
– Да. Татары плоты готовят?
– Не дрова же колют! Разобрал избу, связал бревна меж собой, вот и плот. Ядер у большой пушки немного, но могут еще подвезти. Она одна всех нас здесь положит. Надо вывести ее из строя, но как? Переплыть в стороне через реку, подобраться да подорвать ее? Не получится. Татары не дадут, они смотрят за рекой. Может, прямо сейчас, пока басурмане готовят новую переправу, отойти к лесу?
– Молодец, Лешка! – иронически сказал Ургин. – Мы полпути до леса пройти не успеем, как татары накроют нас пушечным огнем. Да и нельзя нам сейчас уходить. Не время. Держать их надо.
– Ну, не знаю. Ты воевода, вот и принимай решение.
– Сколько потребуется времени, чтобы связать плоты?
– Если делать небольшие, человек на пять, то штук двадцать свяжут быстро, до захода солнца.
– Значит, так! Передай ратникам, ждем повторной переправы татар, отбиваем ее и начинаем отход. Мы выполним главное задание и, даст Бог, сохраним людей.
– А татарские лучники с плотов?
– А струги? – в тон Белому спросил Ургин.
Начальник первого отряда улыбнулся.
– Теперь понял. Казаки со стругов снесут эту чертову пушку. Да и плоты потопят, а мы им с берега поможем. Анисим! – позвал Белый ближнего ратника. – Передай приказ князя!..
Команда Ургина дошла до каждого воина. Дружина и станица приготовились к очередному бою.
С закатом по берегу, занимаемому дружиной князя Ургина и станицей Найденова, вновь ударила большая пушка. На этот раз обстрел захватил и часть кустарника.
Защитники переправы понесли первые потери. Были убиты двое ратников из отряда Белого, по одному у Байды и Найденова, у Ларионова трое получили ранения. Несмотря на это, дружина и станица молчали.
Татары прекратили обстрел. Видимо, с боеприпасами у них действительно было туго. К реке устремились пешие крымчаки, несшие на себе небольшие плоты, спереди прикрытые щитами из досок.
Белый выругался:
– Собаки проклятые! Нашли-таки, как закрыть себя от наших пищалей. – Он повернулся к Ургину: – Что будем делать, князь?
– Драться! – коротко ответил тот.
– Вызывай струги, иначе татары прорвутся на наш берег.
– Рано, – ответил Ургин и приказал: – Проверь, готова ли к поджогу береста.
– Так корзины тут, недалече, рядом с ними Потап из отряда Павлова.
– Тогда ждем!
Татары меж тем спустили на воду плоты, укрылись за щитами и погребли к противоположному берегу. Более всего Ургин опасался, что кто-то из ратников не выдержит и выстрелит из пищали. Но его опасения не оправдались. Опытные воины лишь наблюдали за приближением татар и готовили сабли.
Ургин отдал команду:
– Знак стругам!
Потап поджег бересту. Над берегом поднялся столб дыма, слегка сносимый к югу.
Татары приближались, а стругов не было.
Белый воскликнул:
– Уснули, что ли, казачки, перегревшись на солнце?
– Погоди! Им еще надо выйти на открытую воду, развернуться, миновать изгибы реки. На веслах это не так просто.
– Басурмане уже у стремнины!
Тут почти одновременно появились струги атамана Шалого. Курьян и его помощник быстро сориентировались в обстановке.
Шалый крикнул:
– Ребята! Большая пушка на бугре у села. Это главная цель. Огонь!
Два орудия крупного струга ударили одновременно. Первым же залпом казаки уничтожили прислугу татарской пушки, вторым опрокинули ее и перенесли огонь на плоты.
Иван Галашин, командовавший вторым стругом, приказал поставить его поперек реки. Казаки открыли огонь из пищалей, заставший крымцев врасплох. Две трети плотов были потоплены, но остальные все же достигли берега.
Казаки не могли стрелять по ним, иначе задели бы своих. Шалый обстрелял из пушек село, пустил по реке дым. Он дождался подхода малого струга и пошел от переправы вниз по течению. Казаки выполнили свое задание. К тому же они теперь не могли помочь дружине. Оставаясь на середине реки, даже под дымовой завесой, струги неминуемо попали бы под обстрел. Горящие стрелы подожгли бы их.
Алексей не мог учесть, что татары будут иметь большую пушку. Его ратникам вместо отхода пришлось вступать в рукопашный бой с крымцами, высадившимися на берег. Началась яростная сеча. Татары дрались отчаянно, не уступая русским. Потери и с той, и с другой стороны росли.
От села к реке подтягивалась третья сотня татар. Ее удар решил бы дело в их пользу. Но тут в полной мере сыграл свою роль засадный отряд Трофима Андреева. Ратники врезались в гущу татар, давили их конями, секли саблями. Крымцы дрогнули и бросились к реке, но русские воины не дали им уйти. Третья сотня татар попыталась достать дружинников и станичников из луков, но стрелы падали в воду, не долетая до берега.
Защитники переправы наконец-то получили так нужную им передышку. Ургин объявил общий отход. Дружинники и станичники забрали с собой убитых и раненых и поскакали к лесу.
Татары не успели организовать преследование. Или же мурза, потерявший у Высокого две сотни своих нукеров, испугался возможной засады. Он остановил остатки отряда на берегу, приказал собрать убитых и раненых соплеменников, выставить охранение.
Князь Ургин передал Найденову пятерых убитых и двенадцать раненых воинов. Он пополнил свою дружину добровольцами-пограничниками и повел ее в сторону крепости Таруса.
Алексей не знал, что на переправу у села Высокое Девлет-Гирей и не планировал выводить значительные силы. К селу был послан отряд с небольшим обозом и пушками. Он должен был отвлечь на себя русский полк, стоявший в Тарусе. Этого не случилось.
Да и потери дружины не были напрасными. Восемьдесят русских ратников при поддержке казаков атамана Шалого уничтожили более двухсот захватчиков. Они потеряли убитыми восемь и ранеными двадцать девять человек, внесли свой, пусть и скромный, вклад в общую будущую победу.
