Первые лучи солнца коснулись верхушек скал и сквозь дым и пыль турки увидели, как множество неопознанных, вооруженных людей растянулись вдоль ущелья. Они вылезали из-за выступов, из углублений и, натягивая тетиву на луках, пускали стрелы в османских воинов. Копья, булыжники, обрушились на них.
Обрадованные первой удачей, турки были уверены, что отряд гайдуков был разбит начисто, только человек семь сумели прорваться к оврагу, остальные приняли смерть в ущелье. И вдруг, этот грохот в отдалении, люди, непонятно откуда взявшиеся на скалах…
Хадияр-бей пытался разобраться во всей этой сумятице. Он послал несколько десятков воинов в сторону, где засели в засаде воины-дербенджи и часть сипахи отправил к оврагу, где остались все лошади.
Вдруг на их головы сверху посыпались камни, затем, грохоча покатились огромные булыжники. Узкая дорога мгновенно была завалена грудой каменных обломков, похоронив под собой несколько турок.
Следом, со свистом полетели десятки стрел и копий, местами появлялись облачка белого дыма и за ними следовали выстрелы.
Оставшийся в живых ага-офицер подскочил к Хадияр-бею и, указывая рукой на верхушки скал, тревожно спросил:
– Кто эти люди? Их не пятьдесят, ни сто! Их больше, чем мы предполагали. Бей, неужели это повстанцы?!
– Теперь, я кажется догадываюсь, что проклятый гайдук заманил нас в ловушку. Мы должны признать Сагир-ага, что воины-дербенджи погибли. Все, кто сидел в засаде в другой стороне ущелья были перебиты.
– Так сколько же тогда разбойников? Может это войска национальной гвардии Трансильвании?
– Нет, ага, нас бы предупредили о готовящемся бунте дворян. Это мог придумать только Вашар и собрать весь этот сброд. Отдай приказ об отступлении, попробуем прорваться и через брод выйти на другую сторону речки, а там добраться до оврага.
– Хадияр-бей, посмотри на оперение стрел, их вынули из тел наших убитых воинов. Странные они какие-то.
– Да это же метка марида Вашара! – воскликнул бей, – я давно заметил, что он применяет такие стрелы, когда нападает на наших воинов. Значит, он здесь командует, но ничего, мы доберемся до него, и сегодня его голова будет красоваться на острие копья.
Собрав все подразделения в один отряд, Хадияр-бей направил половину своего войска вперед, туда, где в версте от них, преградив ущелье, стояли плотными рядами гайдуки.
Сагир-ага с тревогой осмотрел ущелье и приостановил движение колонны турок. Его нерешительность раздражала Хадияр-бея.
– Ты что, струсил?! Неужели тебя напугали две сотни каких-то разбойников.
– Бей, они что-то замышляют. Посмотри, со скал исчезли люди, я думаю, что они разделились и сейчас направляются в обе стороны. Пока мы пробиваемся на север, гайдуки с юга закрепятся в ущелье и нам останется только продвигаться вперед. А как же фураж, кони? Они ведь остались в овраге. Может воинов, охраняющих наш тыл, уже перебили?
– Мы должны пробиться и помочь воинам. Сколько дербенджи находится там наверху?
– По-моему Хадияр-бей им сам Аллах уже не поможет.
– Ты тоже, как и я, считаешь, что их всех перебили?
Ага, молча кивнул головой.
Лицо бея исказила злобная гримаса, подняв вверх руку с саблей, он громко крикнул:
– Правоверные, вперед! Раздавим эту мадьярскую нечисть?
– Аллах акбар! – ответили ему сотни голосов сипахи и секбанов.
– За наших храбрых, погибших воинов! – еще громче крикнул Хадияр бей, раззадоривая турецких солдат.
– Аллах! Аллах! – звучали голоса в ответ.
Взметнулись вверх флаги с полумесяцами и сипахи, прикрываясь щитами и бряцая доспехами, устремились навстречу гайдукам.
Посыпались стрелы, поражая бегущих впереди турок. Из-за скальных выступов и больших валунов, на время выстрела выскакивали фигурки воинов и снова скрывались.
Гайдуки, дождавшись приближения противника, быстро развернулись и бегом устремились по ущелью.
– Не отставайте от противника, – громко крикнул ага, – иначе нас забросают камнями!
Но было поздно, в пустующее пространство между гайдуками и османскими воинами, обрушилось огромное количество камней разной величины. Там, где стояли гайдуки, было самое узкое место и, попав под град булыжников, турецкие воины с воплями сваливались с крутого обрыва прямо в реку. Стрелы, камни, копья, стволы от деревьев – все полетело на головы турок.
Гайдуки, отбежав на расстояние, повернулись лицом к противнику и, натягивая луки, посылали одну за другой стрелы.
Хадияр-бей, увидев в узком проходе сумятицу среди воинов, сделал знак, и трубач заиграл отход. Некоторые сипахи рванулись по склону к реке и, воспользовавшись бродом, поспешили на другой берег, в надежде укрыться там от стрел и камней.
Сагир-ага окончательно разгадал план гайдуков, когда увидел на входе в ущелье клубы пыли, поднятые от завала камней. В том месте со скал спускались мадьярские воины, закрыв путь к отступлению турецкому войску. Со стороны оврага показались всадники и, растянувшись по всей ширине входа в ущелье, ожидали сигнала к атаке.
Хадияр-бей был вынужден признать, что его воины попали в ловушку, и приказал командирам выстроить людей так, чтобы держать оборону с обеих сторон. Подоспевшая к ним на помощь другая часть отряда со свежими силами была готова кинуться на прорыв в северный проход. И вдруг случилось то, чего не мог предвидеть ни один турецкий офицер. С высоты скал на турок полетели бомбы, заранее приготовленные гайдуками по особому способу. Достигнув земли, они разрывались и разбрасывали в разные стороны противника. Мало того, после разрыва бомбы по земле расползался дым, желтовато-белого цвета, от которого турки начинали кашлять и задыхаться. Опешившие от внезапной бомбардировки, основные части турок бросилась к завалу и попали под брошенные на них бочки со смолой. На дне ущелья разгорелся пожар, за один миг, превратив это место в кромешный ад. Пламя от смолы и дым от бомб довершили свое дело, турецкие воины бросились к обрыву и спешно спустились к речке, некоторые из них, объятые пламенем, срывались и с воплями падали вниз. Один за другим погибали они от стрел и летящих с высоты камней.
Сагир-ага громкими криками пытался выправить положение, направляя воинов в самые безопасные участки. Рассредоточившиеся лучники контратаковали гайдуков и заставили их отступить за каменный завал.
Как только турки бросились с тропы в воду, Вашар с облегчением вздохнул, переломный момент в битве наступил и противник, теряя самообладание, поддался панике. Еще раз подтвердилось незыблемое правило командира в бою: «Воевать не большим количеством воинов, а умело расставлять их по местам!» Андор находился на безопасном расстоянии от стрел, наблюдая за ходом сражения. Изредка он отдавал команды гайдукам, и они моментально скрывались среди скал, спеша выполнить приказы командира. Рядом постоянно находился воин небольшого роста, закованный в латы, забрало на его шлеме было опущено, так что, его лицо никто не видел. При каждой попытке турок обстрелять гайдуков стрелами, он прикрывал Вашара большим щитом. Выстрелы со стороны османских воинов прекратились, потому что перезаряжать ружья, не было времени.
Андор наблюдал, как гайдуки, закончив атаку бомбами, переключились на небольшие бочонки со смолой, они разбивались о каменистое дно ущелья и, разгоревшаяся в огне смола, преграждала путь врагу. Там, где проходила тропа, невозможно было увидеть, что происходит, мешал дым, расползавшийся густой пеленой по дну ущелья.
Число турецких воинов заметно поредело, трупы были разбросаны на камнях, а тех, кто искал спасение в быстром течении речки, настигала смерть. Вода уносила их безжизненные тела или бросала с силой на торчавшие камни.
Когда сражение стало постепенно затихать, Вашар решил объявить передышку и приказал прекратить огонь. Выстрелы со стороны нападавших мадьяр прекратились и там, где располагалась пещера, турки увидели фигуру человека, одетую в черный плащ и шапку.
Вашар поднялся во весь рост и чтобы его услышали, громко крикнул:
– Хадияр – бей, прекрати бессмысленное сопротивление, прикажи своим воинам бросить оружие, иначе мы уничтожим вас всех.
– Кто ты такой, чтобы ставить мне условия? – громко спросил бей.
– Я Вашар Андор, а они, – он махнул рукой, – свободные венгерские люди, восставшие против вас – турецких собак.
– Значит, ты решил обхитрить меня и таким способом заманил в ловушку мой отряд?
– Ты сам поспешил послать своих воинов на встречу с Аллахом, я не звал тебя сюда. Зачем ты вернулся в Трансильванию, тебе захотелось выслужиться перед начальством?
– Может, спустишься, поговорим, а то не пристало бею разговаривать с мадьярским псом, задрав высоко голову.
