Код Розы - Кейт Куинн

Хотя лицо Маб не слишком смягчилось при мысли о муже – королеве Маб не была свойственна сентиментальность, – все же она удовлетворенно повертела на пальце обручальное кольцо. Озле пришлось признаться себе, что в тот момент она ощутила укол зависти.

Едва вернувшись домой, она позвонила в Лондон.

– Привет, господин моряк.

– Привет, принцесса, – донесся из трубки теплый голос Филиппа.

Он жил у лорда Маунтбеттена, готовясь к экзаменам на лейтенантское звание. Озла услышала шорох бумаги.

– Занимаешься так поздно?

– Вообще-то пишу письмо.

– Любовные записочки какой-нибудь вертихвостке? – поддразнила его Озла. – Я ведь знаю, стоит твоему кораблю причалить, как ты немедленно падаешь в объятия красотки, а то и двух.

– Милая, джентльмены о таких вещах не распространяются.

То есть так оно и было. Ну да, это от женщин требовалась добродетель, но не от мужчин, плавающих в неведомые дали. Несправедливо, конечно, но что тут поделать.

– Покуда эти красотки остаются по ту сторону земного шара, бог с ними, – решила Озла. – А кому адресовано твое письмо?

– Кузине Лилибет. Только она еще занимается с гувернанткой, так что не вздумай воскрешать зеленоглазого монстра ревности.

– Какой кузине? Принцессе Елизавете?

Она почти услышала, как он пожал плечами.

– Она мне пишет с тринадцати лет. Ну и я время от времени отвечаю ей строчкой-другой. Очень милая девочка.

Случалось, до Озлы в очередной раз доходило, что Филипп вообще-то принц. Она знала, что он потомок королевы Виктории; знала, что он изредка гостит в Виндзорском замке. И вот, оказывается, он также переписывается с будущей королевой Англии, и ему позволено называть ее Лилибет. И все же порой трудно было поверить, что насмешливый растрепанный морской офицер, который слишком быстро гонял на своем авто и целовал ее так, что она обо всем забывала, носит титул принца.

– О чем ты задумалась, Оз?

Ох, о многом. Как обидно, что ее выгнали из бюро Тревиса, толком не выслушав. И о том, как страшно, что кто-то действительно может выносить из БП расшифрованные донесения. И еще кошмары о «Кафе де Пари»… И о том, как жутко было узнать, что в Восточной Европе массово убивают евреев… Жаль, что ничего из этого нельзя произнести вслух. Филипп стольким с ней поделился: рассказал и о своей матери, и о том, как ему снова и снова снится сражение при Матапане, и как грустно ему потерять связь с сестрами в Германии. А что может открыть ему она? Абсолютно ничего.

Как можно построить что-то общее с мужчиной, когда столько из того, что приходится ему говорить, ложь?

– Ни о чем, – бодро ответила она. – Тут такая скукотища…

– Лучше уж поскучать, чем подвергаться опасности. Ты себе не представляешь, как я рад, что тебе ничего не грозит в унылом Бакингемшире. – Пауза. – Я ведь тебя люблю.

У Озлы перехватило дыхание. Он еще никогда этого не говорил – во всяком случае, вслух.

И она тоже.

– А я люблю тебя, – прошептала она в ответ.

«Так давай же оформим все официально, Филипп. – Слова едва не сорвались с языка. – Сбежим в бюро записи актов, как Маб и Фрэнсис, станем жить в гостиничных номерах, когда ты в отпуске. Почему бы и нет?» Маб сказала бы на это: «Потому что принцы не женятся на девицах без титула». Иногда Озле казалось, что подруга права, – ну какое у них с Филиппом может быть будущее, даже если они встречаются уже больше двух лет. Но порой ей хотелось выдвинуть подбородок вперед и принять вызов. В конце концов, никакой королевский трон Филиппа не ждет; он поселился в Англии, как и Озла, сражается на стороне Англии, как и Озла. Не было никаких причин запретить ему поступать как пожелает и жениться на той, кого он выбрал сам. Да и мисс Озла Кендалл далеко не девица из кордебалета, она не отплясывает на барных стойках, демонстрируя подвязки. Ее представили к королевскому двору. Покойный отец завещал ей деньги, которые она получит, когда ей исполнится тридцать либо когда выйдет замуж – смотря что произойдет раньше. Она занята важной работой, помогает спасать жизни и делает это чертовски качественно. «Я достаточно хороша для Филиппа Греческого, – с вызовом подумала Озла. – Я достаточно хороша для какого угодно мужчины».

– Уверена, что тебя ничего не гнетет, принцесса?

– Да просто чепуха, милый. Ты же меня знаешь. – Если мир умудрится не рухнуть до конца этой войны, у них с Филиппом еще будет время выяснить, чего им можно ожидать от того мира. А сегодня было только «сейчас», и она не намеревалась портить это «сейчас», мучительно размышляя о будущем. – Не хочешь сводить на танцы одну глупенькую дебютантку?

– Ты куда больше чем глупенькая дебютантка.

– Я рада, что хоть кто-то так думает.

Когда по утрам звонил будильник, Маб ворчала, Озла со стоном накрывала голову подушкой и только Бетт каждый раз весело вскакивала с кровати, чувствуя, как бежит по венам кровь.

– Надеюсь, вы не против того, чтобы делить одну комнату на троих. Она на самом верху, – сказала новая квартирная хозяйка в деревне Аспли-Гиз, приглашая их в свой кирпичный дом эпохи королевы Анны. – Я понимаю, девушки обычно предпочитают отдельные спальни, но у меня всего две комнаты для гостей, и в одну уже подселили профессора философии.

– Не беспокойтесь! В тесноте, да не в обиде, – заверила ее Озла.

Бетт встала посреди их общего жилища и почувствовала, как ее так и распирает от счастья. Комната была просторная и светлая, с двумя кроватями и широким диваном. К ней примыкала отдельная ванная и туалет – ура, больше не придется бегать в уборную во дворе! А за домом располагалась не слишком ухоженная лужайка, куда квартирная хозяйка пообещала выводить Бутса каждый день, если Бетт задержится на работе. Оказалось, хозяйка любит собак! Они не смели надеяться, что им так повезет – приличная квартира, где можно будет жить втроем. Бетт бросало в холодный пот при мысли, что ее могли поселить с