– Вовремя мы пожаловали на Готланд, други мои, – промолвил он. – Здешний ярл Халльфред умер позавчера и уже погребен. Сегодня родня Халльфреда устраивает поминальное пиршество, гости уже съехались. Вам обязательно нужно объявиться на этом пиру. – Добрыня глянул на Регнвальда и Харальда. – Лучшего момента для того, чтобы вам заявить о своих правах на Вестерготланд, нельзя и придумать. Други мои, надо ковать железо, пока горячо! Я уже велел Сигвальду купить на торжище лошадей, пешком-то нам придется долго топать до родового гнезда ваших предков.
– Я вижу, ты все уже решил за нас, – сказал Регнвальд, обращаясь к Добрыне. – С ходу бросаешься в омут с головой, приятель.
– Удачу надо хватать за хвост, а не ждать, когда она сама тебя отыщет, – проговорил Добрыня, открыв сундук, где у него хранилась одежда. – Ступайте, оденьтесь побогаче, золота на себя нацепите побольше, оружие с собой захватите на всякий случай. Через час выступаем, дорогу нам укажет Сигвальд.
Регнвальд и Харальд поднялись со скамьи и направились к выходу из шатра. И только Добровук не тронулся с места.
– Меня ты с собой не берешь, воевода? – хмуро проронил он, исподлобья взирая на Добрыню. – Мне-то что делать?
– Ты останешься здесь за старшего, – роясь в сундуке, ответил Добрыня. – Гляди в оба за княжичем Владимиром, за казной нашей и за ладьями. Не ровен час, придется по-быстрому ноги отсюда уносить, поэтому дружина пусть никуда не расходится.
Добровук шумно вздохнул, выражая тем самым свое недовольство, что его оставляют как бы не у дел, но спорить с Добрыней он не стал.
Кроме Регнвальда, Харальда и Сигвальда вместе с Добрыней в эту поездку отправились еще шестеро крепких дружинников в полном боевом облачении.
Десяток всадников на низкорослых мосластых конях мышиной масти проехал вдоль поросшего густой травой крепостного вала и выбрался с пестреющего разноцветными шатрами Торгового Поля на узкую проселочную дорогу. Неподалеку от Висбю вздымалась поросшая еловым и сосновым лесом горная гряда, дорога вела к ней. На зеленых лугах по сторонам от дороги паслись стада коров и табуны лошадей. На повозках, запряженных лошадьми, к портовому городу ехали местные селяне. Кто-то вез тюки из овечьей шерсти, кто-то березовые дрова, кто-то грубовыделанные кожи, кто-то воск и сосновую смолу в деревянных кадушках…
Приглядываясь к местным жителям, Добрыня обратил внимание, что все они, мужчины и женщины, довольно высоки ростом, хорошо сложены, светловолосы и голубоглазы. Общинники-бонды одевались в узкие штаны из грубого полотна, в довольно длинные рубахи или куртки, надевавшиеся через голову, широкие плащи. На ногах у них были либо короткие сапоги без каблуков, либо шнурованные башмаки из более мягкой кожи. Голову бонды покрывали довольно высокой шапкой с заостренным или плоским верхом, снизу поля этих шапок можно было загибать наверх на разную высоту.
Местные женщины носили либо длинные платья, либо широкие юбки, к которым прилагалась короткая куртка до талии, с застежками на груди и длинными рукавами. Жены бондов надевали на голову полотняный или сетчатый чепчик с длинными завязками, концы которых завязывались под подбородком. Девушки чаще ходили с распущенными по плечам волосами и с непокрытой головой.
Все свободные люди одевались в одежды, окрашенные в разные цвета, и носили длинные волосы. Невольники всегда были коротко острижены и носили одежду из неокрашенного домотканого полотна.
Сигвальд прекрасно знал эти места, поскольку вырос здесь. Он ехал впереди, его конь шагал бок о бок с конем Добрыни. Сигвальд рассказывал Добрыне о том, куда в конце концов может привести эта дорога, минуя усадьбу Велинг, какие хутора лежат в окрестностях Висбю, почему долина за горной грядой Гурлитой называется Тролльсхейм.
– В далекие былые времена в этой долине жили тролли, страшные волосатые великаны ростом с дерево, – молвил Сигвальд, небрежно сидя в седле и отгоняя от себя веточкой назойливых комаров. – Тролли развлекались тем, что скатывали сверху вниз по горным склонам огромные камни. Эти каменные глыбы всякий может увидеть у южной подошвы горы Гурлиты, там же сохранились и гигантские следы троллей, отпечатавшиеся на горном склоне.
Слушая Сигвальда, Добрыня позволил себе еле заметную недоверчивую усмешку.
– Куда же подевались эти тролли? – поинтересовался он. – При таком росте и такой силище эти великаны должны были и поныне господствовать на всем Готланде.
– Так оно и было до поры до времени, – заметил Сигвальд. – Беда троллей заключалась в том, что они могли выходить из своих пещер только по ночам. Лучи солнца мигом превращали троллей в камень. Поскольку тролли были существами глуповатыми, то им далеко не всегда удавалось в своих ночных рысканиях по горам и лесам рассчитать время на обратный путь до своих пещер. С течением времен численность незадачливых троллей постоянно сокращалась, пока все они не исчезли совсем.
Видя по выражению лица Добрыни, что тот относится к услышанному о троллях с явным недоверием, Сигвальд добавил самым серьезным тоном:
– Окаменевших троллей можно увидеть и поныне в разных местах Готланда. В горах остались и пещеры, где жили тролли. Я своими глазами видел жилища этих исполинов и их самих, обратившихся в камень.
– Что ж, коль будет возможность, покажешь мне хотя бы одного окаменевшего тролля, – сказал Добрыня, не пряча улыбки. Его забавляла беседа с Сигвальдом.
– Зачем же откладывать, воевода, – мигом отреагировал Сигвальд. – Парочка окаменевших троллей находится в лесу на горном склоне, по которому мы станем спускаться в долину. Это место совсем недалеко от дороги. Коль у тебя есть желание…
– Желание, конечно, есть, – перебил дружинника Добрыня. – Мне еще не доводилось видеть великанов с дерево, ни живых, ни окаменевших. Будет, о чем рассказать княжичу Владимиру, когда вернемся в Висбю.
Узкая лесная дорога сначала тянулась наискось по склону горной гряды, укрытая голубой тенью могучих елей, мохнатые ветви которых цеплялись за плечи гридней, едущих на конях попарно. Маленькие юркие пташки, посвистывая, летали между деревьями, ловя мошек и комаров. Чистый прохладный воздух был напоен густым ароматом хвои и сосновой смолы.
На вершине горы Сигвальд придержал коня, указав рукой на раскинувшуюся внизу широкую зеленую долину. Там, вдалеке, ярко голубело круглое озеро, словно чаша, окруженная лугами и рощами. На берегу озера виднелось скопище домов, отсюда с высоты напоминавшее бурое пятно.
– Это и есть городище Велинг, – сказал Сигвальд, взглянув на Добрыню.
* * *
Под ногами у Добрыни не было ни тропинки, ни стежки, лишь сухая опавшая хвоя, сухие ветки, маленькие и большие камни. Свисающие лапы елей кололи ему лицо и шею, он то и дело спотыкался, взбираясь по горному склону вслед за Сигвальдом. Тот уверенно шагал впереди, огибая деревья и ловко перескакивая с одного плоского камня на другой. Красный плащ Сигвальда служил для Добрыни ориентиром, мелькая в нескольких шагах перед ним среди темно-коричневых сосен и стройных зеленых елей.
Добрыня изрядно вспотел, карабкаясь по склону горы и стараясь не отставать от быстроногого Сигвальда. В какой-то момент Добрыне стало казаться, что Сигвальд просто-напросто морочит ему голову, потащив за собой в лесную чащу, что на самом деле нет никаких окаменевших великанов, а есть лишь байки о них, распространенные суеверными стариками. «Сейчас Сигвальд помотается по горным склонам, двигаясь по кругу, а потом заявит мне, что не смог отыскать окаменевшего тролля», – промелькнуло в голове у Добрыни.
Увидев, что Сигвальд застыл на месте и машет ему рукой, Добрыня ускорил шаг.
На плоской вершине горы, поросшей лесом, среди серых базальтовых и гранитных глыб, покрытых зеленовато-сиреневыми пятнами мха, взору Добрыни предстал гигантский кусок горной породы, внешне очень напоминающий лежащего на боку человека со склоненной наземь головой. Можно было без труда различить в этом каменном изваянии мощные плечи и грудь, мускулистые бедра и длинные икры ног. Можно было различить на огромной каменной голове широкий, чуть приплюснутый нос, массивные надбровные дуги, выпирающие скулы и глубокие пустые глазницы. Рук у этого рухнувшего каменного великана не было.
– Вот что осталось от некогда могучих троллей, – тихо произнес Сигвальд, прислонившись плечом к сосне.
Добрыня, пораженный увиденным, прошел вдоль упавшей громады окаменевшего тролля, измеряя шагами длину его тела от ступней ног до головы. У него вышло двадцать шагов.
– Как же кормились эти диковинные исполины, где они укрывались от непогоды? – промолвил Добрыня, подойдя к Сигвальду.
– Тролли были всеядны, они не гнушались даже человечиной, – ответил Сигвальд. – Жили тролли в пещерах или в глубоких подземельях, которые они выкапывали поблизости от леса и пресных источников. Это счастье для людей, что все тролли вымерли на Готланде, иначе…
