– Мы пришли сюда, в палатку Азиния, и обнаружили Ротека, жреца, – продолжил секретарь. – Он лежал, связанный, в спальне. Ему довелось подслушать, что Азиний послал Реметалка в Филиппополь.
– Но Ротек не знал про письма.
– Верно, но мы догадались, что проконсул передал письма царю. Это был самый логичный поступок со стороны Азиния.
– И где теперь жрец?
– Ушел.
– Куда?
– Отправился вместе с Гасдроном и преторианцами в погоню за Реметалком.
– А потом куда делся?
– Не знаю.
Веспасиан надавил на меч, заставив перепуганного секретаря оттянуть голову.
– Клянусь, не знаю! Когда я пришел, чтобы проверить найденные у Реметалка письма, жреца тут больше не было.
– Он сбежал после того, как меня схватили, – прохрипел из своего угла царь. – Ротек хотел меня убить, а когда Гасдрон не дал, ускакал прочь. У Гасдрона не было времени на погоню – узнав, что у меня только половина писем, он решил вернуться сюда, найти Азиния и добыть оставшуюся половину.
Проблеск надежды мелькнул в глазах Веспасиана – быть может, еще не все потеряно, надо только действовать быстро.
Он с улыбкой посмотрел на Крата.
– Выходит, кроме нас, ты единственный человек, который может сообщить Поппею, когда тот обнаружит пропажу писем, что компрометирующие его документы сгорели?
Раб сглотнул.
– Да, но я никому не скажу! Жизнью клянусь!
– Я тебе не верю. – Веспасиан глубоко вогнал клинок Крату под подбородок, достав до мозга. Глаза секретаря удивленно вылезли из орбит, а тело обмякло.
– Надо убраться отсюда прежде, чем вернутся Поппей и армия, – сказал юноша, вытирая меч о тунику убитого. Он посмотрел на ликторов. – Берите тело своего господина и скачите во весь опор в Филиппополь. Там можете кремировать его, но по-тихому. Потом, когда вернетесь в Рим, отправляйтесь к госпоже Антонии, я позабочусь, чтобы ваша преданность не осталась без награды. Реметалк, ты едешь с ними – нам надо как можно дольше сохранить смерть Азиния в тайне.
– Почему? – удивился царь, с трудом поднимаясь.
– Потому что когда Поппей обнаружит пропажу писем, он первым делом пожалует сюда и найдет здесь тела шести проконсульских ликторов, секретаря Крата, Гасдрона и его парней. Но не найдет Азиния и писем. Подумав худшее, полководец станет выбирать одно из двух: покончить с собой или вернуться в Рим и надеяться на лучшее. Ни то, ни другое его особенно не привлекает. Тебе следует попросить твою мать написать Антонии и все рассказать ей. Если Антония заставит Поппея верить, что письма у нее, то сможет шантажировать негодяя и выбьет из него сведения про Сеяна. Тогда жертва Азиния не окажется напрасной.
– Но что будет, когда Поппей все-таки узнает про смерть проконсула?
– Это не страшно, если не выяснится, что он умер здесь. А именно это может случиться, если Поппей сейчас войдет и застанет нас все еще толкущими воду в ступе. Вперед!
Ликторы проворно подняли тело хозяина и накрыли его одеялом. Веспасиан проводил их через опустевший лагерь к коновязи. Там труп навьючили на лошадь. Издалека вполне отчетливо доносился гомон армии, получающей свою награду.
Видя, как Реметалк и ликторы выезжают из лагеря, увозя с собой доказательство, способное сильно облегчить жизнь Поппею, Веспасиан вздохнул с облегчением. Игра шла на очень большие ставки, и если решительной победы не получилось, он хотя бы остался жив. Юноша вспомнил подслушанные как-то слова матери: «Богиня Фортуна распрострет над ним руки, дабы пророчество исполнилось». Надо будет принести жертву богине удачи, чтобы она и дальше не оставляла его своей защитой. Молодой трибун посмотрел на Магна и улыбнулся.
– Едем, друг мой, не будем терять времени, – сказал он, запрыгивая на коня.
– Куда, господин?
– Найдем для начала воды, чтобы помыть тебя, а потом, как советовал Азиний, исчезнем на пару дней, пока Поппей не уедет.
– Это меня устраивает. Но что мы будем делать дальше?
Веспасиан пожал плечами и тронул лошадь.
– Кто знает? Наверное то, что прикажет армия.
Эта книга – художественный вымысел, основанный на исторических трудах Светония, Тацита и Диона Кассия. Большинство из ее персонажей существовали в действительности, за важным исключением следующих: Магна и его «братьев», Ротека, Гасдрона, Фауста, Аттала, Корона, Крата и Паллона. Поскольку это роман, а не монография, я позволил себе определенные вольности с судьбой героев. Насколько мне известно, нет свидетельств о том, что Корбулон или Пет несли службу во Фракии в то же время, когда там был Веспасиан. Но поскольку в будущем им и Флавиям предстояло породниться, я решил, что самое время ввести их в сюжет. Должен принести свои извинения потомкам Поппея. Его интрига с Сеяном является чистейшей воды моим вымыслом, и нет никаких оснований видеть в этом человеке кого-то еще, кроме честного, но недалекого вояки, каким он предстает со страниц Тацита. Да и обладай он большими талантами, едва ли Тиберий стал так долго держать его на столь высоком посту или удостаивать в 26 г. н. э. триумфа за победу над мятежными фракийцами.
Описание событий фракийского восстания почерпнуто из Тацита, и все происходило примерно так, как описано в книге, за ярким исключением атаки фракийских женщин. Тацит упоминает про их присутствие на поле боя в качестве зрительниц, криками подбадривавших своих мужей. Обуревающие их чувства были слишком сильны, чтобы просто стоять и смотреть, поэтому я не выдержал и бросил их в атаку.
Знания о системе сигналов римской армии были почерпнуты мной из двух превосходных книг: «Римская военная машина» Джона Педди и «Полная римская армия» Адриана Голдсуорти. Допущенные ошибки принадлежат мне. В интересах разумного упрощения я исключил тубу – прежде всего потому, что связанный с этим словом образ в сознании современного читателя далек от облика исторического прототипа, и использовал буцину для подачи сигналов в лагере, корну – на марше и в бою, а литуусу отвел положенное место в кавалерии. Надеюсь, это не сильно разъярит ревнителей истины.
В ходе написания серии я заимствовал все даты, связанные с карьерой своего героя, из биографии Барбары Левик, озаглавленной просто: «Веспасиан». Она справедливо указывает, что Веспасиан, наиболее вероятно, прибыл во Фракию вскоре после подавления мятежа и три или четыре года уныло тянул лямку гарнизонной службы. Но что в этом интересного? Поэтому я передвинул его приезд на несколько месяцев вперед, обеспечив ему участие в боевых действиях.
Сведения о предзнаменованиях, окружающих рождение Веспасиана, целиком взяты из Светония, который, как и большинство римлян, очень бдительно относился к подобным вещам и принимал их исключительно всерьез. Светоний приводит обращенную к Титу ремарку Тертуллы, что он выжил из ума раньше нее, когда тот сообщил ей о предзнаменовании, возвещающем Веспасиану великую судьбу. А также и упрек Веспасии Веспасиану, отказывающемуся начинать карьеру в Риме, касательно того, что тот всегда будет у брата на побегушках. Упоминает историк и про серебряный кубок Тертуллы – Веспасиан сохранил его после смерти бабки и всегда пил из него в праздничные дни.
Ради краткости я, представив каждого из реальных персонажей, использовал далее только одно из его имен, а ради ясности выбирал его по своему усмотрению, чтобы не получилось избытка Титов или Сабинов.
Ценис и Палл служили в доме Антонии, и Ценис была ее письмоводительницей, поэтому вполне могла быть знакома с содержанием упоминаемых свитков, существуй они на самом деле. Да и кто сказал, что их не было? Происходила ли девушка из племени цениев (или кениев, как величают их на некоторых старых картах) – вопрос спорный, но мне это кажется вполне возможным.
Заявляя, что Антония являлась самой могущественной женщиной в Риме, я отчасти исказил истину. Вдова Августа и мать Тиберия Ливия была еще жива и активно занималась политикой. Но она умерла в 29 г. н. э., до возвращения Веспасиана из Фракии, поэтому я решил обойтись без нее. Именно Антонии Веспасиан обязан продвижением по службе, отчасти благодаря своим отношениям с Ценис, которые продолжались вплоть до ее смерти в 75 г. н. э.
Уверенность Антонии в том, что Гней Кальпурний Пизон несет ответственность, возможно, с ведома Тиберия, Ливии или Сеяна, за отравление ее сына Германика, разделялась большинством римских историков. Его самоубийство до завершения суда считается доказательством вины. Другую теорию излагает Роберт Грейвз в романе «Я, Клавдий», а если вам хочется почитать про захватывающий заговор, могу порекомендовать «Кровь Цезарей» Стивена Дандо-Коллинза.
О том, когда точно произошло знакомство Веспасиана с Калигулой, сведений нет, но благодаря связям с Антонией Веспасиан почти неизбежно должен был встретиться и с ее внуком.
Азиний был консулом в 25 г. н. э. и умер на следующий год, однако как и где это случилось, нам неизвестно. Но сам факт оказался очень привлекательным для сюжета. То, что он состоял в заговоре с Антонией против Сеяна – мой вымысел, но не лишенный правдоподобия.
