Нея разбудили в шесть утра, когда пришла жена и два сына, чтобы попрощаться. Он поговорил с женой, поигрался с детьми. Аглая так же не могла понять спокойствия собственного мужа. Она все еще хваталась за остатки надежды и сразу же после того, как покинула тюремную камеру, вместе с сестрой побежала в Тюильри, чтобы вымолить у Людовика XVIII помилование. Ее остановили у основания лестницы, ведущей в королевские апартаменты, и приказали подождать, пока Его Величество закончит завтракать.
После нее в камере появился отец Пьерре. Ней провел с ним около часа, после чего умылся и – к изумлению Рошешуара – надел гражданский костюм: голубой плащ, белый галстук, черную жилетку и чулки к коротким штанам. Сразу же после того, как пробило восемь, Нея вывели в сад, где ожидала тюремная карета. Рядом, трясясь словно в приступе малярии, шел священник. Ней глянул на небо:
– Какой же паршивый сегодня день!
Трудно найти более удачное определение дня, в котором тебе приходится умирать в возрасте 46 лет.
Кавалькада остановилась через несколько сотен метров от Люксембургского дворца, неподалеку от Обсерватории. Маршал вышел из кареты и вручил священнику золотую табакерку и все имеющиеся деньги "на бедных прихода Святого Сульпиция". Кюре обнял Нея, упал на колени и начал молиться.
Расстрельный взвод был сформирован, в соответствии с законом от 12 мая 1793 года, из 4 сержантов, 4 капралов, 4 стрелков (одни ветераны) и командира. Командовать расстрелом Рошешуар назначил пьемонтца Сен-Биаса, предпочтя не ставить во главе такого взвода француза. Ней спросил, где ему встать, когда же Сен-Биас захотел завязать ему глаза, отказался:
– Разве вы не знаете, что солдат смерти не боится?
Тогда ему приказали опуститься на колени, на что он снова отказался:
– Такие как я на колени не становятся!
Это правда. Такие как он умирают исключительно стоя.
В предпоследний момент Ней сделал четыре шага вперед и снял шляпу. Рошешуар впоследствии написал: "До конца своей жизни не забуду его в этой позе. В нем было столько достоинства, спокойствия и серьезности…"
За секунду перед командой из уст маршала прозвучали слова, достойные короны в столь презираемом многими королевстве предсмертной риторики:
– Да здравствует Франция! Товарищи, прямо в сердце!
В тот самый момент, когда он клал правую руку на сердце, раздался залп, и тело маршала, пробитое одиннадцатью пулями (один из солдат сознательно выстрелил значительно выше), рухнуло на землю в том самом месте, где в 1853 году была поставлена статуя Нея, вышедшая из под резца Руда.
За расстрелом наблюдало около 200 человек, в том числе и один российский офицер (царь Александр выгнал его за это из армии) и несколько англичан, над которыми солдаты издевались:
– Жалко, что вы не прибыли посмотреть на маршала десять лет назад!
Островитяне молчали, после залпа же один из них приблизился к трупу, намочил в крови два платка и медленно отошел. В то самое мгновение, когда Ней упал, гвардейцы ударили в барабаны и раздался клич:
– Да здравствует король!
В соответствии с уже упоминавшимся законом от 1793 года, останки были на 15 минут оставлены на месте казни, после чего их перенесли в ближайший приют сестер милосердия. Тогдашние полицейские рапорты сообщают, что в приют приходило множество людей, желающих увидеть "храбрейшего из храбрых". Среди них были даже послы иностранных держав.
Тем временем, всеми позабытая мадам Ней ожидала у лестницы. Долго. Около десяти часов появился князь Дюрас и тихо произнес:
– Мадам, аудиенция, о которой вы просили, уже не имеет значения.
Вдова без чувств упала к его ногам.
В тот день у доброго короля был исключительный аппетит, поэтому завтрак затянулся.
13
Нея похоронили на кладбище Пер-Лашез. Еще в нашем столетии там находилась могила, которую считали могилой маршала, окруженная ржавеющей оградкой, без какой-либо надписи.
Зато в США, на небольшом кладбище Сёд Крик Черч (Third Creek Church) в Южной Каролине на одной из могильных плит имеется следующая надпись: "Памяти родившегося во Франции Питера Стюарта Нея, солдата на службе Французской Революции и Наполеона Бонапарте. С жизнью распрощался 15 ноября 1846 года в возрасте 77 лет".
Сразу же после экзекуции во французской армии пошли слухи, будто бы Ней проживает в эмиграции в Соединенных Штатах. Историков же, которые еще ранее знали, что в 1815 году Фуше готовил для Нея паспорт на выезд в Америку [
Во время второго допроса на следствии Ней сообщил Деказесу: – Я мог сбежать в Америку, но остался, чтобы защищать честь своих детей], всколыхнуло известие о таинственном учителе, опубликованное вначале в США, а потом и во Франции. К нынешнему дню эта история обзавелась уже приличных размеров литературой.
В 1819 году в поселении Черо (Cheraw) в Южной Каролине появился хорошо сложенный рыжеволосый мужчина по имени Питер Стюарт Ней и предложил местным жителям учить их детей. Предложение было принято. В последующие годы Питер Ней частенько менял место жительства, всегда в качестве учителя. На лбу у него был широкий шрам, а на теле – следы многочисленных ран, он был превосходным всадником и великолепно стрелял. В моменты откровенности (они находили на него под влиянием спиртного – под конец жизни он сделался ужасным пьяницей) он признавался, что является "именно тем" маршалом Неем, которого, якобы, расстреляли в 1815 году, но на самом деле он чудом ушел живым.
Питер Стюарт Ней очень хорошо был знаком с обычаями, битвами и товарищами Наполеона, чему не следует удивляться, что он буквально обкладывался книжками по этой теме. Он запоем прочитывал все известия из Европы и болезненно пережил смерть императора и Орленка, в первый раз он даже хотел покончить с собой, но вместо этого написал портрет Наполеона. Якобы, много времени он посвящал изучению классиков и языков. Сам он говорил, будто превосходно знает французский язык, вот только по-французски говорить не хотел. Чаще всего он говорил: "I am marshal Ney, of France!" ("Я маршал Ней, французский").
Большая группа французских историков, литераторов и охотников за сенсациями сделала многое, лишь бы доказать, что этот учитель, который столь прекрасно знал французский язык, что ему и не нужно было этого доказывать, и вправду был "marshal Ney, of France". Что самое смешное – во Франции в это поверил сам Жорж Ленотр. Для поддержки гипотезы приводились различные факты, вспоминались различные "признания очных свидетелей", среди них и поляков. Если бы этих последних где-то не хватило, история тут же перестала бы иметь осмысленный характер. Так вот, одним прекрасным днем в небольшой деревушке в штате Индиана в дом польского эмигранта Лехмановского, который служил под командованием императора, вошел таинственный и широкоплечий рыжеволосый мужчина. Много лет спустя Лехмановский сознался своей дочери, что тогда ему нанес визит маршал Ней. Сам же Питер Стюарт Ней, проходя мимо деревенского плотника, который как раз мастерил гроб, буркнул:
– Один раз уже поверили, что положили меня в гроб!
Припомнили также некоего доктора Неймана, который уже после смерти "американского Нея" появился в Сёд Крик, утверждая, что является сыном маршала и разыскивает его следы. Тот же самый Нейман назвал свою дочь "в честь бабушки" Аглаей. И так далее…
А далее биографы "американского Нея" должны были объяснить механизм "чуда" при Обсерватории. И тогда им, как по заказу, в руки попали "Дневники" Иды Сен-Элме. Мадам Ида Сен-Элме считалась мифоманкой и авантюристкой, зато она описала свои незаконные "plaisirs d'amour" с маршалом Франции Мишелем Неем, а еще то, как спасла своему любовнику жизнь. И было все очень просто якобы, она отдалась жадному на подобного рода жертвы князю Веллингтону. Веллингтон устроил все, что нужно; перед самой казнью стражник вручил Нею пузырек с красным раствором, расстрельный взвод, составленный исключительно из "посвященных" зарядил ружья холостыми патронами; маршал, крича: "Товарищи, прямо в сердце!" ударил пузырьком по груди и, падая, залился "кровью"; английский офицер, который смачивал платок в этой жидкости, был "контролером" пьесы со стороны Веллингтона; на кладбище Пер-Лашез закопали гроб, заполненный камнями, в то время, как сам Ней садился в Бордо на корабль, и т.д., и т.п. Даже сестра Тереза, которая обмывала тело Нея, тоже была "посвященной" – ее брат служил под командованием Нея в чине капрала.
И на самом деле тут подействовали масонские связи – Веллингтон и Ней были масонами высокого ранга, так что один "брат" просто помог другому "брату". В 1874 году репортер газеты "Дейтон Журнал" отыскал некоего Петри, ветерана, участника битвы при Ватерлоо, который в 1815 году плыл из Бордо в Чарльстон и в одном из товарищей по путешествию узнал маршала Нея. В 1920 году некий французский масон, разбирая архивы ложи Великий Восток, обнаружил корреспонденцию, датированную 1816 годом, в которой говорилось о том, как один из "братьев" втайне прибыл в США. Чтобы покончить со всем этим, прибавлю, что жители Сёд Крик и других местностей, которым учитель Питер Стюарт Ней в свое время оказал честь своим пребыванием, свято верят, будто их предки общались с "храбрейшим из храбрых". В 1946 году, в сотую годовщину смерти учителя, на кладбище Сёд Крик Черч состоялась пышная церемония с участием военных в американских и французских мундирах!
