Еще не вечер! Не все потеряно! На Книге Судеб есть еще две печати. Посмотреть бы: кому будет смешно после снятия шестой печати? Это — очищение планеты гневом Божиим не через войны, болезни и голод, а через природные катастрофы, которые глушат без разбора, как динамит рыбу, не спрашивая про статус, убеждения и счет в банке. Природный катарсис (шестая печать) последует за пятой печатью — печатью возмездия. Неотмщенные взывают, а Господь выжидает,
пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число (От.6:11).
Дополняет это число Россия в Корее, Вьетнаме, Афгане, Чечне, криминальной гражданской войне, при дербанке госимущества и при уничтожении государством последних оставшихся в России честных людей: Рохлина, Старовойтовой, Лебедя, Меня, Евдокимова, Холодова, Листьева, Щекочихина, Политковской, Магницкого и тысяч других. Чаша терпения у России дырява и даже дефолт ее не переполнит. Но у Бога в отличие от русского народа терпение не безгранично. И сбудутся слова:
И когда Он снял ШЕСТУЮ печать, я взглянул, и вот произошло великое землетрясение и солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась, как кровь; и звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая ветром, роняет незрелые смоквы свои; и небо скрылось, свившись, как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих… Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять? (От.6:12–17).
* * *
Но! Пути Господни неисследимы. Господь разумнее создателей сериалов — зачем Ему такие фейерверки? Не лучше ли сбрызнуть человечество юморком? Человечество успешно размножается, как разновидность приматов, но человек духовный исчезает в толпе бесхвостых обезьян-андроидов. Современная цивилизация уничтожает культуру и ведет людей в одичание, потому что духовность человека формируется не мобилой и удлинением пениса, а искусством. При поддержке государства и церкви создано современное искусство, формирующее нравственность народа. Под раздражающее мелькание спецэффектов хрипят и завывают, беснуясь на эстраде, бесстыжие орангутанги, потные гориллы, обученные истеричным воплям мимо всех нот на «фабрике задниц», виноват — «фабрике поп»! После современной музыки даже в реве сбесившегося дизеля слышны изысканные мелодии!
Дрыгают тощими ляжками, прокурено хрипят под «дизельную поп-музыку», вульгарные девки «Мани-мани», затасканные, как армейские портянки класса СБУ. Ухают на телеэкранах, дубасящие друг друга, свирепые бабуины в смокингах. Миллионные обезьяньи стада восторженно визжат перед изваяниями жизнерадостных фаллосов и портретом «Незнакомки» с гинекологической точки зрения Зураба Церетели. Вместо книг печатается пустопорожнее чтиво в упрощенно компьютерном переводе с обезьяньего на русский. Чтиво не художественное, не информативное, под стать мазне концептуалистов графоманское. Графоманы — это писатели с компьютерным разумом, способные написать много, банально и ни о чем. В графоманской жиже утонула русская литература.
Бессмысленное мелкотемье — искусство одичавших приматов, способных быстро соображать по шаблону, которому они научены, как программированные компьютеры. Тем для размышлений у них две: секс и деньги. «Люди перестают мыслить, когда перестают читать» (Дидро). Для современного читателя издаются журналы, рекламирующие виброфаллосы. Без текста, так как современный «читатель» не читает, а просматривает. Нет даже песенки, которую запела бы Россия! Прочитать, тем более написать повесть или роман приматы не способны. Бездарный, бессмысленный стишок — это предел интеллекта у современного примата.
Современное «искусство» становится все «современнее». Не потому что обогащается новыми формами и жанрами, а потому что приближается к сортирной похабели раннего палеолита. Уже каждый знает: дерьмо размазанное — живопись, а кучей — скульптура. Вкусы людей сравнялись с обезьяньими. Миллионы мартышек восхищенно пялятся в «Квадрат» Малевича в поисках там пятого угла, а более искушенные в современном искусстве макаки ожесточенно спорят: правильно ли экспонируется «Квадрат» или надо смотреть на него вверх тормашками?!
Остальное искусство посвящено изображению и описанию дамских филейных частей. Но нет того ребенка, который крикнул бы: «А король-то — го-о-олый!» — о
Стадом баранов командовать легче, чем одной кошкой. Работодателям нужно легко управляемое человеческое стадо рабов, в котором каждый ненавидел бы непослушание и непослушных! Для того служат наркотики, поповская религия, «опиум для народа», и дешевая похабель, «искусство для народа» — все то, что превращает людей в бездуховных животных с виртуальной нравственностью, создавая из них быстродействующие придатки к компьютерам и производственным механизмам.
Создается покорное, не думающее стадо, разгадывающее кроссворды, играющее в компьютерные игры для слаборазвитых обезьян и часами наслаждающееся «современным искусством» в порнофильмах. Создается скот, лишенный социальных интересов, но знающий свое дело и свое стойло», скот, озабоченный сексом и деньгами, скот, пускающий слюни на гламур с экрана ТВ, скот, живущий по стандартной программке, а потому легко управляемый с хозяйского компа. «Наконец-то в России наступила эра великого согласия между теми, кто грабит и теми, кого грабят!» (Солженицын).
Провидец Лев Толстой, любитель подвижных игр на свежем воздухе, ненавидел комнатные игры: кроссворды, карты, домино — игры оглупляющие, отнимающие божественное богатство — время, когда человек должен совершенствоваться духовно: мечтать, думать, вникая в себя, находя новые мысли в себе! Настольные игры калечат психику. В кроссвордах слово отделяется от мысли, сознание приучается к концептуальному мышлению. Компьютерные игры превращают человека в тупое, агрессивное, животное. И сегодня для большинства людей библейские слова вникай в себя, бессмысленны, так как люди бездушны! Их души напичканы информацией бесплодной, не рождающей мысль! Слова в «Притче о сеятеле»:
Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет (Мф.13:12).
Российское поповство толкует эти строчки как призыв к наживе, хотя это толкование никак не вяжется с текстом притчи. Слова эти о почве для духовного роста, которая утучняется, давая жизнь растениям, а с бесплодного пустого места ветер сдувает последнюю пылинку. Сегодня люди разучились думать настолько, что ни художественное слово, ни юмор им не понятен, если он выше эстрадного примитива. «И каждый вечер в час назначенный» трудовая биомасса затекает задницами в кресла у телевизоров, чтобы ощутить бездумное блаженство очищения от разума! Ни один наркотик не сравнится с телепрограммами, оглупляющими Россию!
Топор — инструмент. Им можно строить и разрушать. Телевизоры, компьютеры — инструменты, которыми можно создать духовно совершенных людей, а можно — безмозглых скотов. Русским олигархам нужен рабочий скот, ненавидящий мысль, благоговеющий перед властью, не понимающий, что государство и родина — понятия противоположные.
Радуются олигархи быстрому росту поголовья телевизионно-компьютерного быдла, враждебного к инакомыслию, не отягощенного мыслями, озабоченного жратвой и сексом. И не понимают олигархи, что сами они в том же стаде и их разум растворяется в том же вакууме бездуховности. Зачем всемирный потоп для ликвидации «гомо»? Хомо сапиенс самоуничтожается, добровольно избавляясь от интеллекта и охотно превращаясь в скота!
* * *
Идет время медленно, а проходит быстро. Приближается Россия к стадии интеллектуального полураспада, откуда нет возврата к разуму. За озверение гомо эретикус Дарвин не отвечает. Уже не далек конец эпохи вырождения, после которой пещеру Шульган-Таш заселит человекообразный наш потомок. Зудимый блохами и последними проблесками человеческого сознания, встанет он, болезный, на задние лапочки в белых тапочках и нацарапает кусочком охры на каменной стенке предупреждение: перечеркнутый круг. Неужели… это о колесе?! Но некого спросить об этом: забыв про тапочки, потомок, почесав женилку, уже на четвереньках поча-апал искать самочку. Беспокойная размножалка, ого, как поторапливает! «Уж замуж невтерпе-ежЬ!!!» — похотливо подрыгивая ляжками, напевает он то единственное, что усвоили его предки в школе. И все будет у него о-кей: обожают самки похотливых самцов, стоящих в позе, с видом попки, а не звезды! Всё будет о-кей, если по пути снова не подберет потомок палку (См. «Предтеча»). Бог в отличие от нашего потомка терпелив. А история циклична и символ ее колесо! Для нас — тысячелетия, для Бога — миг, ибо
у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (2Пет.3:8).
