— Чем позволить ей погубить тебя теперь же! — добавил Мансур про себя. Он знал теперь, чего ему ждать и чего бояться! — Я уничтожу тебя, дура, прежде чем ты успеешь исполнить свою угрозу, — продолжал Шейх-уль-Ислам про себя. — Ты в раздражении дошла до того, что высказала это предостережение, не подумав, что оно тебе же готовит гибель. Как соучастница в моей тайне ты не можешь оставаться в живых! Участь твоя решена!
Затем он громко сказал Сирре:
— Я готов забыть и на этот раз простить тебе все, что произошло ночью!
— Я и ожидала от тебя этого, Баба-Мансур! — отвечала Сирра и, желая наблюдать за Шейхом-уль-Исламом, прибавила, — лучше, если мы будем действовать сообща, и я по-прежнему буду служить тебе!
— Я готов сделать так, как будто и не слышал твоих опрометчивых слов, — притворно согласился Мансур.
Оба заключили мир, причем каждый имел свои планы. Каждый хотел погубить другого! Теперь все дело было в том, кто в этой неравной борьбе одержит верх.
Положение двух молодых офицеров в пещере Эль-Нуриб было ужасно.
Дым начал уже заполнять всю пещеру, едкий, удушливый воздух проникал в горло и легкие Сади и Зоры.
Лошади не могли выносить больше такой ужасной атмосферы и беспокойно и нетерпеливо постукивали копытами.
Тогда оба товарища решились на последнюю, отчаянную попытку к спасению. Сделав до двадцати выстрелов в неприятелей, чтобы тем помешать им поддерживать пламя, они истратили все заряды. Тогда, размахивая кинжалами, они бросились к выходу в узкую трещину скалы, решившись оружием пробить себе путь и лучше умереть под неприятельскими ударами, чем задохнуться в пещере.
Но вместе они не могли поместиться в узкой трещине, пришлось идти поочередно. Сади шел впереди, за ним Зора. Так пробивались они вперед, размахивая саблями. Злобный торжествующий крик врагов встретил их. Не с оружием наступали они, преграждая путь несчастным пленникам, они не имели в этом нужды. Они могли предоставить это огню: широко и высоко вспыхнувшее пламя служило страшным препятствием, преодолеть которое не мог никто.
Пятеро арабов пали в битве, остальные вместе с Кровавой Невестой увидали показавшиеся среди пламени фигуры неприятельских офицеров.
Это было ужасное зрелище, но приятное для Солии и ее воинов.
Гонимые смертельным страхом, несчастные пробирались в облаках дыма среди высоко вздымавшегося яркого пламени, они шли почти на верную смерть, чтобы только вырваться из пещеры и лучше умереть в бою, чем задохнуться в дыму.
Но огненное море было велико, чего из глубины пещеры они не могли видеть. Они не знали, что пламя загородило весь выход. Какую пользу могло принести им их мужество и оружие? Жар, огненными языками окружавшее их пламя — все делало им выход невозможным.
Сади пробовал было пробраться сквозь пламя, но огненные языки со всех сторон обвили его тело, в один миг обожгли ему ноги, во многих местах зажгли одежду, так что он вынужден был вернуться опять в глубину пещеры.
Зора точно так же должен был отказаться от этой последней, отчаянной попытки к спасению.
Вернувшись в пещеру, оба принялись тушить вспыхнувшую одежду.
Теперь они окончательно погибли. Они были обречены на медленную и мучительную смерть, оставался только один выход — самим покончить поскорее со своей жизнью.
Дым уже так густо наполнил верхнюю часть пещеры, что оба друга задыхались от недостатка свежего воздуха.
С состраданием взглянул Зора на мучившихся лошадей, которые беспрестанно поворачивали головы к своим хозяевам, как будто спрашивая их: «Зачем мы остаемся здесь? Почему не умчимся прочь отсюда?»
— Все кончено, Сади, — обратился Зора к своему другу, — для нас нет больше никакой надежды на спасение. Умрем вместе! Убьем сначала наших верных животных и тем избавим их от мучений, потом умрем сами.
— Я не боюсь смерти, Зора, но меня печалит мысль о Реции, — отвечал Сади, — она снова осиротеет! Что-то будет с бедняжкой?
— Успокойся, друг мой! Гассан, узнав о нашей смерти, сочтет своим долгом вступиться за дочь Альманзора и взять ее под свою защиту.
— Мне не суждено было еще раз увидеть ее и проститься с ней, — сказал Сади, — прощай, Реция, да защитит тебя Аллах! Я ухожу от тебя.
— Все кончено — я задыхаюсь, — прозвучал хриплый от дыма голос Зоры. Он не мог больше видеть Сади, хотя тот и стоял почти около него, так густо пещера была заполнена черным дымом, — лошади уже хрипят и валятся — я облегчу им смерть, а там и мы сами бросимся на свои ятаганы.
Сади и Зора подошли к лошадям, которые уныло глядели на хозяев, словно жалуясь на свои мучения, — тяжело было смотреть на страдания верных беспомощных животных.
Сади, боясь расчувствоваться, первый вонзил ханджар в грудь своей лошади, кровь ручьем хлынула из рапы — он попал прямо в сердце, животное сделало отчаянную попытку вскочить на ноги, но тут же с глухим, жалобным ржанием грохнулось на землю, утопая в крови.
Зора, по-видимому, скрепя сердце, последовал совету друга, ему было больно убивать своего коня, так долго и верно служившего ему, однако он вынужден был сделать это. Стиснув зубы, он нанес ему смертельный удар и быстро отвернулся, чтобы не видеть его агонии.
— Теперь наша очередь, — обратился он к Сади, держа в руке окровавленный ятаган, — смерть наша будет отомщена бедуинам!
— Умрем вместе, Зора, — отвечал Сади, раскрывая объятия, — скажем последнее прости друг другу, а там, как верные товарищи, умрем вместе!
Зора обнял Сади, минуту длилось прощание. Дикий вой торжествующих врагов проникал в пещеру снаружи, пламя закрывало весь вход, а в пещере два благородных, мужественных сердца готовились к смерти.
Они простились, еще одно пожатье, краткая молитва, и каждый из них искал себе место, где бы укрепить ханджар и тогда уже броситься на него.
В это самое мгновенье торжествующие крики бедуинов смолкли, и между ними поднялась сильная суматоха, а вслед за тем раздались выстрелы.
— Слышишь? Что бы это значило? — спросил Зора, внезапно ободряясь.
— Клянусь моим вечным спасением, это наши солдаты!
Арабы отвечали на выстрелы, и завязался бой.
— А мы не можем выйти отсюда! — в отчаянии говорил Сади. — Мы должны оставаться здесь и задохнуться, прежде чем будем освобождены!
— Я не могу держаться больше на ногах, не могу больше открыть глаза, — воскликнул Зора.
— Потерпи еще несколько минут, друг мой, помощь близка, — утешал его Сади, хотя и сам готов был лишиться чувств от долгого вдыхания густого, едкого дыма.
Бой все еще продолжался: это было слышно по следовавшим один за другим выстрелам.
Но вот до ушей офицеров донеслись крики солдат.
— Сюда, они обложили вход огнем! — раздался громкий голос. — Может быть, оба бея здесь! Прочь горящие головни!
— Это голос моего тшауша! — сказал Зора.
— Все сюда! — закричал тот же голос. — Пусть бегут остальные враги, мы все равно их догоним. Очистим сначала вход в пещеру!
Живо закипела работа. Солдаты, пришедшие с тшаушем, чтобы отыскать Зору-бея, долгое отсутствие которого сильно беспокоило того, саблями своими проворно расчистили вход от горящих головешек.
Сади в немом восторге, будучи не в силах произнести ни слова, вел к выходу бесчувственного от дыма Зору, свежий воздух начинал уже проникать в пещеру.
— Пойдем, пойдем! — кричал Сади, увлекая за собой товарища. Хотя перед входом и валялись еще раскиданные угли, но огонь был потушен и путь открыт.
Зора, опираясь на руку своего друга, шатаясь вышел на воздух — но тут он без чувств упал на землю, и Сади тоже потерял сознание, так сильно было на них действие свежего воздуха.
Маленький отряд солдат окружил их, громкими криками выражая свою радость, что предводители их снова с ними.
Только на рассвете Зора и Сади пришли наконец в сознание.
Между тем солдаты обыскали пещеру и нашли там мертвых лошадей. К счастью, им удалось поймать несколько лошадей валявшихся вокруг пещеры убитых арабов, так что оба офицера взамен своих лошадей получили новых.
— Где враги? Где Кровавая Невеста? — были первые слова Зоры, как только он пришел в себя.
Вслед за ним очнулся и Сади, жадно вдыхая в себя чистый, свежий воздух.
— Мы должны погнаться за ними! — вскричал он.
— Они бежали, мы разбили их, — сказал тшауш обоим офицерам.
— Кровавая Невеста не должна ускользнуть от нас! — ответил Зора. — Дайте мне скорее лошадь! Мы должны преследовать ее!
С этими словами он встал, с трудом приходя в себя. Сади проворно вскочил и тоже потребовал себе лошадь и оружие.
— Мы должны пуститься в погоню за ними, — воскликнул он, — во что бы то ни стало надо догнать и уничтожить их, а главное — захватить в плен Кровавую Невесту!
