— Да хранит тебя Бог, мой дорогой сын!
Царь помахал всем рукой и твердым шагом покинул дворец. Он смотрел перед собой решительно и смело.
* * *
Царь отправился в путь во главе своей гвардии. На дворцовой площади его встретили толпы жителей Фив. Женщины и мужчины собрались, чтобы приветствовать царя и поддержать тех, кто уходил с надеждой освободить долину Секененра пробирался через бурное море людей в сторону северных ворот Фив. Там собрались жрецы, министры, гофмейстеры, знать, высокопоставленные должностные лица, чтобы пожелать ему доброго пути. Они пали ниц перед его кавалькадой и долго твердили его имя. Последним царь расслышал голос Нофер-Амона, который твердил:
— Я скоро встречу тебя, мой повелитель, с увенчанной лавровым венком головой! Да услышит Бог мою молитву!
Держа путь к северу, царь выехал через Большие ворота Фив и оставил позади себя мощные стены города. Все, что царь увидел и услышал, произвело на него глубокое впечатление, он сознавал, сколь серьезное испытание его ждет, и с тревогой думал о том, обернется ли в будущем все для его народа счастьем или бедами. Судьба Египта находилась в руках царя, ему грозили опасности, которые его отец хотел отвести, оттягивая время и откладывая решающий шаг. Секененра не был избалованным правителем. По природе он отличался стойкостью, храбростью, суровостью и набожностью. Он лелеял великую надежду и полностью доверял своему народу. К вечеру царь догнал свою армию к северу от Фив. Она стояла лагерем в городе Шанхуре. Пепи встретил царя во главе командиров подразделений. Усталость и трудный переход сказались на его духе, и это не ускользнуло от внимания царя.
— Командир, я вижу, что вы устали, — заметил он.
Пепи был рад видеть своего повелителя. Он ответил:
— Мой повелитель, мы сумели собрать гарнизоны Гермонтиса, Хабу и Фив. Все вместе они составляют армию почти из двадцати тысяч воинов.
Когда царь проезжал в колеснице между рядами палаток, солдаты ощутили прилив воодушевления и радости. По всему лагерю громко произносилось имя царя.
Затем фараон повернул назад и в сопровождении Пепи подъехал к царской палатке. Секененра верил в свою армию, подготовке которой он посвятил добрую часть юности.
— Наша армия храбра. Как вы находите моральный дух командиров? — спросил царь.
— Все полны оптимизма, мой повелитель, и жаждут боя. Все восхищены подразделением лучников, оставившим свой след в истории.
— Я разделяю с вами это восхищение, — сказал царь. — А теперь послушайте меня. Нам не следует терять времени, кроме того, которое необходимо такому количеству солдат для отдыха. Мы должны встретить врага, если он действительно нападет на нас, в покатой долине между Панополисом и Батлусом. Долина очень неровная, подходы к ней узкие. В лучшем положении окажется тот, кто завладеет господствующими над ней высотами. К тому же Нил там узок и это обстоятельство может сыграть на руку нашему флоту во время столкновения с врагом.
— Мы выступим вперед перед рассветом.
Царь согласно кивнул головой и сказал:
— Мы обязательно должны достичь Панополиса и разбить лагерь в его долине до того, как Хаян вернется в Мемфис.
Затем царь созвал командиров на совещание.
Перед самым рассветом армия двинулась дальше. Еще раньше в путь отправились разведчики. Подразделение из двухсот колесниц во главе с фараоном возглавило движение, затем следовали копейщики, лучники, подразделение воинов со стрелковым оружием, повозки с продовольствием, оружием и палатками. В то же время флот направился к северу. Стоял кромешный мрак, который пронизывало мерцание звезд и огни факелов. Когда армия достигла города Гесии, его жители проснулись и вышли навстречу фараону и его армии. Из самых дальних полей пришли крестьяне, неся пальмовые ветви, травы со сладким запахом, кувшины с пивом. Крестьяне шагали рядом с солдатами, громко приветствовали их, протягивали им цветы и чаши с вкусным пивом. Крестьяне провожали солдат большой отрезок пути. За это время ночь отступила, над горизонтом на востоке забрезжил спокойный голубой свет, возвещая приближение дня. Все купалось в лучах света, армия быстро продвигалась вперед и к полудню достигла Катута. Там солдаты устроили привал среди местных жителей, которые их тепло встречали. Секененра решил, что армия должна на ночь расположиться лагерем в Дендаре. Царь приказал продолжить путь, армия шла дальше и к ночи достигла Дендары, где все воины погрузились в глубокий сон. День за днем солдаты вставали до рассвета и шли маршем до темноты. Наконец они разбили лагерь в Абидосе. Разведчики уже выдвинулись к северным окраинам города, когда один офицер заметил вдали приближающиеся группы людей. Офицер во главе разведчиков направился к этим людям. Приближаясь к ним, он начал догадываться, что происходит. Офицер увидел крестьян, шедших неровными рядами. Те несли все, что смогли прихватить с собой, некоторые гнали перед собой птиц или коров. Все говорило о том, что эти люди несчастны и лишились имущества. Толком не понимая, что происходит, офицер приблизился к шедшим впереди и уже хотел задать вопрос, как из толпы кто-то крикнул:
— Спаси нас, солдат!..
Встревоженный офицер громко спросил:
— Спасти вас? Что случилось?
Люди запричитали:
— Пастухи, пастухи!
Один из них сказал:
— Мы жители Панополиса и Птолемаиды. Явился страж границы и предупредил, что пастухи огромной армией двинулись к нашим рубежам и вскоре ворвутся в наше селение. Он велел нам бежать к югу. В селении и на полях людей охватил страх, мы все спешили к своим домам за женщинами и детьми. Мы взяли все, что смогли унести. Затем мы бежали, оставляя селения. Со вчерашнего утра мы не знаем ни мгновения отдыха.
По лицам людей было видно, что они совсем выбились из сил. Офицер сказал им:
— Отдохните немного, затем идите дальше без промедления. Скоро эта мирная долина станет полем боя!
Затем офицер взял поводья лошади и поскакал в Абидос к командиру сообщить о том, что случилось. Пепи тут же направился к фараону и передал ему эту новость. Фараон встретил ее с изумлением и отчаянием.
— Как это объяснить? Неужели Хаян сумел предупредить Мемфис за столь короткое время?
Пепи гневно ответил:
— Мой повелитель, нет сомнений в том, что враг двинул свою армию к нашим границам до того, как направил к нам посланника. Враг расставил нам ловушку и выдвинул эти требования, рассчитывая, что мы отвергнем их. Когда Хаян, возвращаясь, пересек нашу границу, он дал уже приведенным в готовность войскам приказ перейти в наступление. Это единственное разумное объяснение столь стремительному и быстрому наступлению врага.
Лицо царя Секененры побледнело от гнева и негодования. Он произнес:
— Значит, Панополис и Птолемаида уже стали добычей врага?
— Увы, это так, мой повелитель. Храбрости нашего маленького гарнизона не хватило, чтобы отбить врага.
Царь печально покачал головой и заключил:
— Мы лишились лучшего поля для битвы.
— Это не скажется на храбрости наших замечательных воинов.
Царь задумался, затем сказал командиру своих войск:
— Мы должны вывести всех людей из Абидоса и Дендары.
Пепи вопросительно посмотрел на царя.
— Мы не сможем защитить эти города, — объяснил Секененра.
Пепи догадался, что имел в виду царь.
— Мой повелитель собирается встретить врага в долине Коптос? — спросил он.
— Именно таково мое желание. Там на врага можно напасть с разных направлений. Близ долины можно найти естественные укрепленные пункты. В городах, из которых будут выведены жители, я оставлю отряды людей, которые начнут изматывать врага, не вступая с ним в бой. Так мы задержим продвижение врага до тех пор, пока не укрепим наши позиции. Приступим к делу, Пепи. Отправьте гонцов в эти города. Пусть они велят жителям покинуть их, а командирам гарнизонов немедленно отступить. Не теряйте времени, ибо один конец веревки, на которой повисла судьба нашего народа, Апофис держит в своей руке.
Глашатай предупреждал жителей Абидоса, Барфы и Дендары:
— Берите свои пожитки, деньги и отправляйтесь на юг! Ваши жилища станут местом беспощадного сражения.
Люди знали пастухов и их обычаи. Всех охватил страх, люди забрали деньги, вещи погрузили в повозки, запряженные волами, собрали рогатый скот и птиц и погнали их перед собой. Убитые горем, они двинулись на юг, покидая свои земли и дома. Чем дальше они уходили, тем чаще мрачно оглядывались назад. Сердца велели им вернуться к своим домам. Затем ими завладевал страх, и они торопливо шли вперед, к ожидавшей их неизвестности. По пути этим людям встречались подразделения армии, и им становилось легче на душе. Надежда прорезала их грустные думы, на губах появлялась радостная улыбка, которая словно отражалась на мрачном небе, когда лучи солнца в этот пасмурный день на мгновение пробивались через трещину в облаках. Люди махали солдатам и кричали:
