всего охотнее прибегают теоретики тишины («дисциплина творит тишину, тишина обеспечивает дисциплину») заключается в насильственном обречении массы в жертву невежественности и обеднения» [83].
Все это чрезвычайно болезненно отражается на социальном строе, духовном самочувствии нации и конкретном человеке. Ведь «выпадая» из общей и единой власти Господа, властитель невольно переводит себя в разряд отступника, отверженного, утаскивая за собой в геенну огненную всех, кто с ним связан отношениями власти, кого он духовно (как минимум) убил или развратил.
Собственно говоря, этим и раскрываются все отличия власти «праведной» от «неправедной», а «народной» от деспотичной. Беда для власть предержащих, однако, заключается в том, что развращенный их управлением народ охотно принимает тот же алгоритм мышления, что и у его господ. И, следовательно, утрачивает естественное желание жить для других, служить Божьей правде, жертвовать собой ради «кого-то» и «чего-то». Искажается человеческое сознание, формы жизни, осознание добра и зла: что вчера казалось мерзким, сегодня возносится на пьедестал, как высшее проявление свободны и личности человека. Чем дальше, тем больше общество и политическая власть впадают в коллапс разврата, и всякое общежитие, не говоря уже об «общем благе», «справедливости» и т. п., становятся невозможными. Государство разрушается, а носители политической власти утрачивают ее…
Следует заметить, что подверженной греху, а потому «неправедной», бывает не только политическая власть. Таковой может стать и деспотическая власть отца семейства, разрушающая этот союз, начальника над подчиненным, которого «барский гнев» превращает в бесправного раба, священноначалия в Церкви, ввергающая общество верующих в пучину мирских страстей и «преображающая» Тело Христово в некое подобие деспотического государства.
Как властвование требует от носителя власти жертвенности во имя общего блага, вверения себя в волю Божью, так и подчинение власти со стороны гражданина невозможно без отречения от некоторых личных интересов. В противном случае все тот же греховный помысел, презрение страха Божьего, но в другом субъектном исполнении, примат собственного «я» над потребностями общества, разрушают политическое тело с тем же успехом, что и «неправедная» власть политической элиты.
Невозможно ожидать от носителей политической власти, людей, пусть даже благословенных на свое высокое служение, ежеминутного идеального поведения и Ангельского терпения. В том-то и заключается один из подвигов гражданского повиновения, чтобы, терпеливо снося недостатки других лиц, в первую очередь, облаченных властью, думать об общем благе всего общество, а не о личных обидах. «Когда молитвы народа — во благо государя, когда государство — крепко, тому царю благоприятствует счастье и судьба», гласит древняя арабская мудрость [84]. В этой связи актуальность сохраняют следующие строки великого К.Н. Леонтьева (1831–1891): «Надо нам самим иметь в себе немного более мистицизма, более страха Божия, более охоты повиноваться, даже уряднику» [85].
В одном из своих известных творений выдающийся богослов кардинал Николай Кузанский (1401–1464) писал: «Так как все потомки Адама рождены на свет матерью «от хотения мужа», и никто не чист той чистотой, которая угодна Богу, — то мы рождаемся чадами гнева с духом вожделения плоти, который чужд небесному царству нашего Бога, и благодаря склонности ко злу, присущей нам с самого детства, мы понимаем, что нами руководит не благой Дух Божий, и понимаем это посредством дара, полученного нами от Бога, ибо Он создал человека, испытывающего ужас при виде зла» [86]. Сегодня осознание своей греховности все более уходит от человека, он уже не испытывает ужаса от зла, которое сам и совершает.
Но поскольку не носитель политической власти, а Господь управляет миром, то и эти греховные разрушительные поступки по неведомому Промыслу Божьему идут на благо остальным людям: каждому по-своему и в свое время, ведь Спаситель любит всех Своих детей и желает нам вечной жизни. Отсюда не только Его невероятная любовь к каждому из нас, но и индивидуальный путь спасения для всякого человека. В конце концов, грех остается с тем, кто его сотворил.
По учению Ислама, на Страшном суде те, кто имел власть над народом, будет находиться со связанными руками на шее; если он был справедлив, то правосудие развяжет ему руки и он отправится в рай; остальных со связанными руками бросят в ад. Это касается всех, кто имел хоть малую власть, даже пастуха над овцами; с них спросится, как они ею пользовались [87]. И горе будет тому, «кто соблазнит одного из малых сих» (Мф.18:6) …
Долеман Р. (Парсонс Роберт). Рассуждение о наследовании Английского престола.1594. М., 2013. С. 113.
Аристотель. Политика. Книга III, глава II, 7. 1277а//Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т.4.М., 1983. С.451.
Котляревский С.А. Власть и право. Проблемы правового государства. М., 1915. С.12.
Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря//Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С.315.
Франк С.Л. Проблема власти (социально-психологический этюд)//Франк С.Л. Полное собрание сочинений. Т.2. М., 2019. С.251.
Еллинек Георг. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С.121.
Котляревский С.А. Власть и право. Проблемы правового государства. С.3.
Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. В 3 т. Т.1. М., 1894. С.6.
Еллинек Георг. Общее учение о государстве. С.130.
Дюги Леон. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908. С.156.
Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. В 4 выпусках. Выпуск 1. М., 1911. С.214, 215, 217, 220.
Аристотель. Политика. Книга III, глава VII,1. 1282b. С.450.
Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. В 2 т. Т.2. СПб., 1910. С.690.
Платон. Законы. В 12 книгах. Книга 3. 690 а, b, с// Платон. Сочинения. В 3 т. Т.2. Часть 2. М., 1972. С.160, 161.
Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С.393.
Ильин И.А. О сущности правосознания//Ильин И.А. Собрание сочинений. Т.4. М.,1994. С.293.
Спекторский Е.В. Христианство и культура. М., 2013. С.278.
Котляревский С.А. Власть и право. Проблемы правового государства. С.11.
Дюги Леон. Конституционное право. Общая теория государства. М.,
