М о н т и ч е л ь з о
Я спрашиваю,
Какое дело имел к вам князь, колпак свой преклонивший
Пред вами до колен, — ведь был так ласков он
При расставаньи?
Л ю д о в и г о
Пустяк, мой государь, —
О старом берберийском скакуне
Он говорил. Кобылу хочет ставить
К барьеру, на канавы. А у меня —
Француз — наездник редкий.
М о н т и ч е л ь з о
Берегитесь,
Свернет кобыла шею вам.
Меня не провести на шутке странной. Вы лжете!
О туча грязно-черная, грозишь
Грозой свирепой.
Л ю д о в и г о
И ею полон воздух,
А я — гораздо ниже.
М о н т и ч е л ь з о
О тварь проклятая!
Я знаю, ты для зла рожден,
Как пес, который кровь хоть раз лизнул,
Всегда готов убить.
Убийство затеваешь? Не так ли?
Л ю д о в и г о
Я не могу сказать.
А впрочем, если так — мне все равно.
Могу и в браке быть с затеей этой.
Святейший мой отец! Не вестником пришел я к вам.
Я — кающийся грешник. И то, что я скажу, —
На исповедь похоже, она, как вам известно,
Для ушей одних.
М о н т и ч е л ь з о
Меня ты изумил!
Л ю д о в и г о
Жену любил я нежно герцога Браччьяно.
Верней, преследовал ее желаньем жадным.
Она об этом и не знала. Отравлена теперь.
Клянусь душой — убийце месть
За смерть ее!
М о н т и ч е л ь з о
Кому? Не герцогу ль Флоренции?
Л ю д о в и г о
Ему я мщу.
М о н т и ч е л ь з о
Несчастнейшая тварь! Упрямством
Накличешь на себя проклятье!
Не думаешь ли ты, скользя в крови,
Не запятнать себя или избежать паденья
Иль, как могильный, погребальный тис,
Укорениться на жилищах смерти
И этим процветать? Но, вижу, наставленья —
Что тихий дождь на почве каменистой:
Побрызгает, не проникая вглубь.
Прощай и ты, и фурии, что за плечами
Повисли у тебя. Лишь покаяния труды
Изгонят беса из груди.
(Уходит Монтичельзо.)
Л ю д о в и г о
Оставлю это. Не проклятий ждал —
Поддержки от него. Ведь был убит Камилло!
(Входят слуга и Фр. Медичи в отдалении.)
Ф р. М е д и ч и
Ты знаешь графа Людовиго?
С л у г а
Да, мой господин.
Ф р. М е д и ч и
Отнеси ему тысячу дукат,
Скажи — от папы. На мою удачу
Подействуют они всего сильнее.
(Уходит Фр. Медичи.)
С л у г а
Сударь!
Л ю д о в и г о
Ты ко мне?
(Слуга протягивает деньги.)
С л у г а
Его святейшество велел вручить
Крон тысячу и просит вас о планах
Своих ему сказать.
Л ю д о в и г о
Всегда к его услугам.
(Уходит слуга.)
Ну, значит, выплыл. Надо мной смеялся,
А деньги отложил и отсчитал,
Еще не зная, кто поедет.
Вид скромного великодушия подобен
На свадебном пиру молодоженам:
Глаза опущены, невиннейшая шутка —
И от стыда сгорят. В то время как в мечтах
Умчались к жгучим играм,
Что скроет полночь: таков его прием.
Лот золотой{231} в меня бросает.
Но я вооружен вдвойне. Теперь — за кровь!
Трех фурий знали в мировом аду{232},
Три тысячи в груди вельмож найду.
(Уходит.)
Через сцену проходят Браччьяно, Фламиньо, Марчелло, Гортензио, Виттория Коромбона, Корнелия, Цанхе и другие. Все уходят, кроме Фламиньо и Гортензио.
Ф л а м и н ь о
Во всем теченьи скучных дней моих
Сегодня лишь один счастливый выпал:
Меня развеселила свадьба.
Г о р т е н з и о
И это добрый знак,
Не видели приехавшего мавра?{233}
Ф л а м и н ь о
Да. Я у князя с ним поговорил.
Я не видал милее человека
И искушенней более в делах военных.
Он, говорят, Венеции служил{234}
На Крите лет четырнадцать. И славных он
Немало дел свершил.
Г о р т е н з и о
Кто эти двое, спутники его?
Ф л а м и н ь о
Два знатных венгра, которые были командорами на службе у императора. Восемь лет назад, вопреки уговорам всего двора, постриглись в строгий орден капуцинов{235}, но, не встречая сочувствия своим намерениям, оставили орден и вернулись ко двору; это впоследствии стало тяготить их совесть, и вот они предложили свои услуги для борьбы с врагами Христа, поехали на Мальту, сделались там рыцарями и, возвратившись на время великих торжеств сюда, решили навсегда отречься от мира и поступить в монастырь в Падуе.
Г о р т е н з и о
Это странно.
Ф л а м и н ь о
Одно обстоятельство делает это таковым: они дали обет всегда носить на голом теле те кольчуги, в которых служили.
Г о р т е н з и о
Обет тяжелый! Разве мавр крещен?
Ф л а м и н ь о
Да.
Г о р т е н з и о
Для чего он предлагает свои услуги нашему герцогу?
Ф л а м и н ь о
Он понял, видно, что войны угроза растет у нас,
И жаждет быть одним из тех, кто
Против герцога Флоренции сразится.
Я не видал властительнее взгляда ни у кого.
Никто не выражал в крылатом слове большего познанья
И большего презрения льстецам.
Как будто всех крещеных государей дворы объездил.
Он сводит каждый спор к признанью правды,
Что славы блеск, как тот светляк, —
Издалека блестит, а чуть поближе — мрак!
Князь!
(Входят Браччьяно, Франческо Медичи, переодетый в мавра Мулинассара, Людовиго, Антонелли, Гаспаро, переодетые. Фарнезе, Карло и Педро несут их мечи и шлемы.)
Б р а ч ч ь я н о
Милости прошу.
Давно слыхал о вашей славной службе, сраженьях с турками.
Вам, доблестный Мулинассар, дадим
Мы жалованье должное. Как жаль,
Что клятвы этих славных двух господ
Мешают проявить нам всё радушье.
Коль вы вольнолюбивые мечи свои
Желаете в капелле положить на память —
За честь великую я это всё приму. Прошу одно:
Позвольте вами украсить пир княгини.
Последнюю мирскую дань отдайте мне,
Не откажите посмотреть сегодняшние скачки.
Для вас особые оставлены места.
Посланникам различных государств угодно было,
Из Рима отправляясь по домам, почтить
Наш брак таким вот развлеченьем.
Ф р. М е д и ч и
