– А коли сделаю?
– Тогда будет тебе и изба в удельном селе княгини, и жена молодая, и хозяйство крепкое, даже полонянка из татарок. Живи, радуйся да язык за зубами держи, понял?
– Понял.
– Крепление обрежешь, когда я сигнал с берега подам. Тут же, как рухнут сходни, в суматохе уйдешь со струга. Но незаметно, Кузьма, тихонько. Уразумел?
– Да.
– Тогда ступай.
Вельможа дождался, пока Кузьма скрылся в зарослях, перекрестился, нахлобучил на голову капюшон и направился в монастырь.
Вскоре настала пора возвращаться. В беседах с Вассианом, в раздумье среди тиши и красоты северного храма Иван набрался сил телесных и душевных.
Струг вышла провожать вся братия монастыря. Судно благополучно шло по реке Шексне. Государь отдал приказ пристать к берегу, на обеденную молитву и трапезу. После двухчасовой остановки струг двинулся дальше.
Никто не заметил, как от свиты отстал князь Ростов. Во время стоянки он прошел в лес, где его уже ждали двое всадников. При них был и конь для него. Ростов вскочил в седло и повел свой небольшой отряд лесом, не отходя далеко от русла реки и держа в поле зрения царский струг.
Очередную остановку судно сделало уже под вечер, перед последним переходом к месту ночевки. Князь Ростов оставил в лесу слуг и коня, вышел на опушку. Со струга его увидел Кузьма, входивший в состав команды. Ростов махнул рукой и встал за высокой сосной.
Струг подошел к обрывистому берегу, причалить не смог, но встал близко от суши. Кузьма, ответственный за вынос сходней, выставил их, закрепил на берегу.
Первыми на сушу вышли ратники дворцовой и особой стражи. По сходням двинулись царь с царицей. Следом шла нянька, державшая на руках царевича Дмитрия, плачущего со сна. Ее, как и всегда, поддерживали родственники Анастасии, бояре Захарьины-Юрьевы.
Кузьма следил за ними, дождался, покуда царская семья окажется посреди дощатого моста, оглянулся и быстрым движением перерезал крепления сходней. Дальнейшее произошло мгновенно. Сходни пошли вперед и рухнули в воду вместе с Иваном, Анастасией, нянькой, ребенком и Захарьиными. У берега было неглубоко, где-то от силы по пояс взрослому человеку. Иван приподнял Анастасию.
Тут раздался дикий крик няньки:
– Царевич в воде!
Иван тут же бросился к ней и нырнул. За ним Захарьины. Бояре прыгали в реку со струга. Один из них и нашел Дмитрия. Но ребенок не дышал. Иван подхватил сына с рук боярина, вынес на берег. К нему подбежал лекарь. Он пытался откачать младенца, но не смог. Дмитрий умер.
В суете в лес ушел Кузьма. На это никто не обратил никакого внимания. Анастасия забилась в истерике. Иван обнял жену и словно окаменел. Он сжал тонкие губы, застывшими глазами смотрел на бездыханное тельце своего сына и молчал.
Кузьма пришел на нужное место.
Из-за дерева вышел князь Ростов.
– Ну что? Мертв младенец?
– Мертвее не бывает. Вон как бьется царица, да нянька воет! Даже здесь слышно.
– Хорошо! Ты сделал свое дело, Кузьма.
– Что теперь? Придут в себя стражники, пересчитают всех, а меня и нету. Я не дите, чтобы утонуть в этой Шексне. Искать начнут.
– Ты прав, поэтому должен уйти немедля.
– Вот и интересуюсь, как, куда?
– Туда, где тебя давно ждут.
Слуга князя Ростова неслышно подошел сзади и вонзил нож в спину убийцы царевича.
Кузьма захрипел, упал на траву, забился в судорогах.
– Вот и получил ты свое сполна, Кузьма. – Князь приказал слуге: – Ты, Федот, оттащи тело за обрыв, там нацепи на шею камень, сбрось его в воду и езжай в Вологду. Луке передашь, чтобы спешил в Москву. Надо доложить княгине о том, что наследника у Ивана больше нет. А я к свите, пока не хватились.
Государь присел у березы, рядом слуги посадили рыдавшую царицу. Иван гладил ее волосы и обреченно смотрел на реку.
К нему подошел Ургин.
– Государь!..
– Пришел утешить? Не надо. Нет слов, чтобы успокоить в такой беде.
– Я о другом хотел сказать, государь.
– Говори, коли пришел.
– Сходни обрушились не случайно.
Иван поднял глаза на верного князя.
– Продолжай!
– Крепления были обрезаны, когда вы спускались на берег.
– Обрезаны? Кем?
– Мои люди проверили. Недостает одного человека, Кузьмы Бородатого.
– И где же он?
– Ищем.
– Ищите. Как найдете, ко мне его!
– Слушаюсь.
Проводив Ургина, царь вновь стал обреченно смотреть на реку, забравшую у него сына.
Поиски пропавшего человека продолжались недолго.
Спустя час Ургин доложил Ивану:
– Нашли мы Кузьму, государь!
– Где же он? Я же велел, чтобы его ко мне доставили.
– Стража нашла его тело на отмели, с камнем на шее.
– Вот как? Значит, тот, кто замыслил хладнокровное убийство, имел пособника, которого после утопил, заметая следы?
– Кузьму не утопили. Его убили на суше ударом ножа в спину. Место мы тоже нашли недалеко от реки, в роще. Там следы коней, всадников. Труп бросили в реку, привязали камень, чтобы не всплыл. Но у обрыва течение сильное, злоумышленники этого не учли. Тело вынесло на мелководье.
– Следы осмотрели?
– Да. Но это ничего не дало. По таким следам мы никого не найдем.
– Прав был Максим Грек. Сбылось его пророчество. Я потерял сына. А может, это было не пророчество, а предостережение? Не послушал я его, и ничего не помогло, ни особая стража, ни ближние бояре. Враг оказался хитрее. Убийца сына среди нас. Он рядом, скорбит вместе со всеми, иуда. Найди мне его, Дмитрий! Прошу, отыщи.
Ургин поклонился.
– Боюсь, государь, что сделать это будет не просто. Ясно, что убийца исполнял чей-то приказ. Главный виновник смерти царевича не здесь, а в Москве. Там и будем его искать.
Иван резко поднялся.
– Всем на судно! Остановки на ночь не будет. Идем в Москву!
Струг прошел Шексну, Волгу, Дубну, Яхрому. В начале июня царь прибыл в Москву.
Оповещенные о горе, постигшем его в путешествии, во дворец тут же явились митрополит, Сильвестр, ближние бояре. Иван не пожелал никого принимать, закрылся в своих палатах вместе с царицей.
После вечерней молитвы Анастасия переоделась во все черное.
Иван увидел жену в монашеском облачении и спросил:
– Почему ты так обрядилась, Настя?
Анастасия припала к коленям царя.
– Иван! Ты мой единственный любимый человек на всем свете. Любовь моя будет со мной до самой кончины. Но Господь, видимо, за что-то гневается на меня, наши дети не живут более года. Так государство останется без наследника. Время идет, мы не молодеем. Замечаю, что мое здоровье становится все слабее. Отпусти меня в монастырь. С любовью и нежностью буду в обители вспоминать тебя, молиться за твою новую семью. Может, другая жена…
Иван взял царицу за плечи.
– Ты о чем просишь, Анастасия? Я твой единственный, и ты для меня одна. О каком монастыре ведешь речь? Пока живы, мы будем неразлучны, какое бы испытание ни посылал нам Господь. А наследник у нас еще будет. И о здоровье твоем позаботимся.
Анастасия прижалась к ногам мужа, а Иван нежно гладил густые волосы любимой жены. Только он, двадцатичетырехлетний монарх великой страны, мог сказать, каких сил ему стоило не впасть в безразличие, не поддаться слабости, не замкнуться, а продолжать управлять государством.
В тот же вечер, когда Анастасия немного успокоилась и переоделась в обычное платье, слуга доложил, что пришел человек от митрополита Макария.
– Пусть уж заходит, коли пришел.
В палаты, кланяясь, вошел крепкий, рослый детина с умными и добрыми глазами, что сразу же отметил царь.
– Кто ты? – спросил Иван.
Анастасия в это время удалилась в покои.
– Дьякон храма Николы Гостунского Иван Федоров.
– И что тебе надобно, дьякон?
– Владыка говорил, ты приказал найти человека, способного организовать книгопечатание на Руси?
– Так что, ты и есть тот человек?
– Я мог и хотел бы заняться этим нужным и очень полезным делом.
– Ты знаешь, как печатаются книги?
– Да, государь.
– Откуда?
– Я окончил университет в Кракове и имею ученую степень бакалавра. В Москве работал с мастером печатных книг Марушей Нефедьевым. Помогал издавать «Триодь постную», «Триодь цветную», «Четвероевангелие», «Псалтырь».
– Да ты, оказывается, не простой дьякон! – заинтересовался Иван. – А скажи мне, Иван Федоров, зачем нам надобно издавать книги?
– Дабы укрепить веру православную, обучать народ грамоте, в конце концов, сделать Русь государством, просвещенным во всех отношениях.
– Верные слова говоришь. Так тебя послал митрополит Макарий?
– Да, государь! Сказал, мол, ступай к царю, ты ему нужен.
– Сейчас работаешь в печатне при доме священника Сильвестра?
– Да, но…
– Что?.. Договаривай.
– Надобно большую печатню построить, набрать способных людей, обучить их.
– О том не беспокойся, дам все, что надо. Что лично получить за работу желаешь?
– Ничего.
– Ничего? – переспросил Иван. – Почему так? Другой на твоем месте запросил бы немало.
