Мнест не без горделивого самодовольства сообщил, что Орсинома сама бегает за ним.
- Не могу же я гнать её палкой, если она вдруг заявляется ко мне на ночь глядя, - пожал плечами хитрый фригиец. - Орсинома - афинянка знатного рода, а я - метек. Если я трону её хоть пальцем, то меня сразу же упекут в тюрьму. Вот если бы я получил афинское гражданство, то живо отучил бы Орсиному от непристойных домогательств.
- Хочешь, я помогу тебе получить гражданство в беотийском городе Феспии, - предложил Фемистокл. - В прошлом году немало афинских метеков переехали туда жить.
- Нет, - скривился Мнест. - Феспии - глухомань! Я хочу жить в Афинах. Я же богат. Где же жить богатому человеку, как не здесь?
Вскоре Фемистоклу надоел этот разговор, и он выпроводил Мнеста.
В тот же день он наведался в гости к Орсиноме, решив серьёзно поговорить с ней.
Одного взгляда на фигуру женщины было достаточно, чтобы понять, что она ждёт ребёнка.
Начав беседу, Фемистокл старался выражаться деликатнее, понимая, что Орсиноме в её положении нельзя нервничать. Он хотел усовестить её, раскрыть глаза на Мнеста, который в душе презирает её…
Орсинома спокойно послушала Фемистокла, потом прервала его неожиданным замечанием:
- Кто смеётся над горбатым, сам должен ходить прямо.
- Это ты к чему? - не понял Фемистокл.
Он решил было, что Орсиноме что-то известно о прошлой связи Архиппы с Сикинном. И уже приготовился выслушать откровение свояченицы.
Однако Орсинома неожиданно заговорила об Архентоле, старшем сыне Фемистокла. Он, по её словам, уже не один год является любовником Феро, подруги Архиппы.
- Архиппа об этом ничего не знает, - сказала Орсинома. - Я бы и тебе ничего не сказала, Фемистокл, если бы ты не лез в мою личную жизнь.
- Этого не может быть! - не поверил Фемистокл. - Я знаю Феро. Она очень воспитанная и достойная женщина! Твоя ложь глупа.
Орсинома надменно усмехнулась и, не прибавив больше ни слова, удалилась на женскую половину дома. Но её лицу можно было решить, что сейчас она приведёт саму Феро, которая во всем признается.
Эта усмешка почему-то наполнила сердце Фемистокла тревогой.
Вскоре Орсинома вернулась, ведя за руку юную рабыню.
- Я купила её месяц назад у своих знакомых. - Орсинома кивнула на невольницу, внешний вид которой выдавал в ней гречанку. - Эта девочка замечательная рукодельница, правда, страшно любопытна и воровата. Три года она была служанкой у Феро, которая недавно избавилась от неё, продав за полцены нашим общим знакомым, те, в свою очередь, уступили её мне. Её зовут Эвклея. - Орсинома погладила рабыню по волосам, густым и кудрявым, и взглянула на Фемистокла: - Правда, красивое имя?
- Красивое, красивое, - небрежно промолвил Фемистокл. - Но при чём здесь она?
- Эвклея видела, и не раз, как Феро отдавалась Архентолу, когда тот приходил в гости к её сыну Биону, - с коварной улыбкой пояснила Орсинома. - Можешь расспросить её сам.
Орсинома мягко подтолкнула рабыню поближе к Фемистоклу, сидевшему на стуле с каменным лицом.
Фемистокл, имевший огромный опыт общения с людьми, из ответов Эвклеи сразу понял, что рабыня не лжёт. Более того, ему открылась вся глубина изощрённого коварства, с каким действовали его недруги - эвпатриды. Любопытная Эвклея подслушивала разговоры своей госпожи не только с подругами и с юным любовником, но также с мужем. Фемистоклу стало ясно, кто был виновен в пропаже двух писем из тайника в его старом доме. Письма похитил Архентол, соблазнившийся прелестями тёти Феро и ради её ласк отважившийся на такое дело! Но самое ужасное заключалось в том, что Архентол и поныне является любовником Феро, а значит, и соглядатаем недругов Фемистокла, которые таким хитрым способом проникли в стены его жилища.
«Ай да Филид! Хитроумный мерзавец! Использует свою жену и моего сына как своеобразного Троянского коня! - размышлял Фемистокл, направляясь к себе домой. - А может, это измыслил не Филид, а те, кто стоит за его спиной? Конечно, он затеял это не один. У него должны быть сообщники. Во всяком случае, без Геликаона и Эрианфа тут явно не обошлось. Что ж, Филид, поглядим, что ты станешь делать, когда сей Троянский конь окажется в твоём доме!»
Фемистокл решил действовать против своих недругов тем же оружием, а именно хитростью. В конце концов, прогнать из дому родного сына он не мог. Фемистокл, привыкший извлекать выгоду из любых обстоятельств, задумал не менее коварный ход.
У Архентола были большие способности к рисованию. Однажды Фемистокл завёл с сыном речь о том, что неплохо бы ему в свои шестнадцать лет приобщиться к какому-нибудь ремеслу, например - вазописца. Это будет не только заработок, но и неплохая практика для начинающего художника.
- Сначала будешь расписывать амфоры и кратеры, - говорил Фемистокл, - со временем тебе могут доверить роспись стен в общественных зданиях и храмах. За такую работу, сынок, платят очень большие деньги!
Архентол заинтересовался предложением отца.
Фемистокл устроил сына в ученики к одному известному вазописцу, который разрисовывал амфоры исключительно в эротическом стиле. Сосуды, расписанные этим живописцем, поражали глаз не столько красотой обнажённых мужских и женских фигур, сколько откровенными сценами совокуплений. Вазописца звали Гегесием. Расписанные им вазы, стамносы, гидрии и кратеры пользовались большим спросом в Коринфе и на Кипре, где процветал культ Афродиты Пандемос, покровительницы страсти и плотских утех.
Фемистокл дал тайное указание Гегесию, чтобы тот без всякого стеснения вёл с Архентолом пошлые и непристойные беседы, а при случае приводил бы к нему и куртизанок, выбирая самых молоденьких и неопытных.
- Зачем это надо? - удивился Гегесий.
- Хочу женить Архентола на богатой гетере, дабы его никудышная жизнь под пятой у своенравной жены послужила бы печальным примером моим младшим сыновьям, - солгал Фемистокл. - Дело в том, друг мой, что Архентол слишком рано увлёкся женскими прелестями. Жена постоянно тряслась над ним, ограждая от малейших трудностей и обволакивая чрезмерной лаской. Вот он и вырос неженкой и слабаком!
Фемистокл несколько раз выручал Гегесия, который был падок на молоденьких девушек и юношей. Родители их неоднократно подавали на сластолюбца в суд. Если бы не Фемистокл, плативший за художника огромные штрафы и взятки судьям, тот не вылезал бы из долговой тюрьмы. Теперь Гегесий немного остепенился, поскольку всерьёз увлёкся одной из своих натурщиц. Он даже собирался взять девушку в жены, хотя она годилась ему в дочери.
Гегесий пообещал Фемистоклу сделать из его сына отменного вазописца и, кроме того, развить в нем порочные наклонности.
Судя по тому, с какой охотой Архентол каждое утро отправлялся в мастерскую, можно было догадаться, что и работа, и наставник пришлись ему по душе.
Прошло не более трёх месяцев, а в Архентоле уже стали заметны такие разительные перемены, что это всерьёз обеспокоило Архиппу. Юноша буквально не давал проходу Гликерии: лез к ней целоваться, бесстыдно запускал руку под платье. Рабыня постоянно жаловалась Архиппе на приставания юнца.
Архиппа решила поговорить об этом с мужем.
- Отвлекись хоть ненадолго от своих государственных дел, Фемистокл! - Архиппа чуть ли не силой оторвала супруга от чтения какого-то философского трактата. - Обрати внимание на своего старшего сына!
- А что такое? - Фемистокл сделал недоумевающее лицо. - Архентол нашёл себе работу по сердцу, зарабатывает деньги…
- Ты посмотри, какими похабными рисунками Архентол разрисовал стену в своей спальне! - с негодованием в голосе продолжила Архиппа. - Он постоянно тискает Гликерию по углам. А какими мерзкими анекдотами и эпиграммами набита его голова! Причём Архентол тешит этой гнусностью не только своих друзей, но и Никомеду и её подруг. Я сама была свидетельницей этого.
- А ты думала, что Архентол до юношеского возраста будет рисовать лошадок и кораблики? - усмехнулся Фемистокл. - Ты полагала, что в нём никогда не проснётся тяга к противоположному полу? Так что ли? Архентолу вот-вот исполнится семнадцать. Если он здоров и нормален, то тисканье рабыни есть обычный позыв мужской природы. Только и всего.
- Да дело не в рабыне! - рассердилась Архиппа. - Мне не нравится, что кто-то забивает голову Архентолу всякой пошлятиной! Это началось с той поры, как он устроился на работу. Кто-то откровенно развращает Архентола, может, это твои недруги. Прошу тебя, разберись!
Фемистокл пообещал Архиппе принять меры. Но лишь приказал Архентолу смыть пошлые рисунки со стены в спальне.
С Феро, которая по-прежнему довольно часто приходила в гости к Архиппе, Фемистокл был приветлив и доброжелателен, как и раньше.
