Он замолчал и внимательно посмотрел на Рауля:
— А что это у тебя на руке? Да это же кровь!
Рауль взглянул на свою руку:
— Да, какой-то сакс подкрался ко мне сзади, когда я наклонился над Эдгаром. Он увидел его и предупредил меня, но израсходовал на это все свои силы и умер.
Воцарилось мрачное молчание. Потом Гилберт осторожно кашлянул, и Рауль поднялся, подавив тяжёлый вздох.
— Я понял, — сказал он. — Дай мне свой плащ, я должен идти назад к герцогу.
Гилберт жестом показал в ту сторону, где лежал его плащ.
— Ты отдал свой...
— Да, — спокойно ответил Рауль. — Ему было так холодно.
Он накинул на плечи тяжёлый плащ и вышел.
У входа в палатку герцога его встретил Фиц-Осберн и сказал, схватив за руку:
— Вильгельм спрашивал о тебе, но я догадался, где ты был, и всё объяснил ему. Рауль, ты нашёл Эдгара?
— Да, он мёртв.
— Он был мёртв, когда ты его нашёл? Расскажи мне!
— Нет, он был ранен, но всё ещё жив.
Фиц-Осберн вскричал:
— Неужели ты не мог принести его сюда! Здесь ведь есть хирурги, которые могли бы спасти его!
— О, Вильям, неужели ты не понимаешь? Он не хотел жить. Я думаю, он был слишком тяжело ранен, но даже если нет, то так всё равно для него лучше. Эдгар немного говорил со мной перед смертью. Он сказал, что видел тебя во время боя, и спросил, жив ли ты. Когда я сказал ему, что да, он очень обрадовался, потому что ты был его другом.
В глазах Фиц-Осберна заблестели слёзы.
— Как я хотел бы его увидеть! Но герцог был занят, и я не мог отойти от него ни на шаг. Ах, бедный Эдгар! Он не подумал, что я забыл о нём? Не решил, что мои чувства к нему изменились?
— О нет! Отпусти меня. Как-нибудь я расскажу тебе, как он умер, но не сегодня.
— Но подожди! — сказал Фиц-Осберн. — Его надо похоронить со всеми почестями. Только не говори мне, что ты оставил тело на растерзание волкам и стервятникам.
— Нет, я этого не сделал. Я попросил одного монаха позаботиться о том, чтобы тело перевезли в Марвел.
Фиц-Осберн был разочарован:
— Тебе надо было принести его сюда. Герцог распорядился бы похоронить его как благородного рыцаря, а мы могли бы, скорбя, следовать за его гробом.
— Но ведь он не был норманном, — сказал Рауль. — Неужели ты думаешь, что он бы выбрал это? Я сделал так, как, по-моему, хотел бы он.
Рауль высвободил свою руку и вошёл в палатку герцога.
Вильгельм поднял глаза:
— Ну, друг мой? Ты отсутствовал дольше, чем обычно. — Он проницательно посмотрел в лицо Рауля. — Если Эдгар из Марвела мёртв, то мне очень жаль. Но я не думаю, что он смог бы жить со мной в мире.
— Нет, — ответил Рауль и прошёл в глубь палатки. — Вы один, ваша светлость?
— Да, наконец-то. У меня здесь были два монаха из Уолтхема, которые умоляли меня разрешить им отправиться на поиски тела Гарольда, и предлагали мне десять золотых монет, если я позволю им унести его отсюда. Этого я никак не мог сделать. — Он пододвинул к Раулю листок бумаги. — Вот первый список убитых, всех мы ещё не знаем. Среди них Энжениф де Л’Эгле.
— Да?— Рауль просмотрел список.
Вошёл лорд Тессон. Он выглядел абсолютно измученным.
— Они нашли тело. Его изрубили мечами, и я считаю, такой поступок заслуживает тяжёлого наказания, — сказал он.
— Кто это сделал?— спросил Вильгельм.
— Я не знаю. Два рыцаря из отряда Мулине, мне кажется.
— Выясни, кто они, и сообщи мне их имена. Я прикажу, чтобы им срезали шпоры за подобное нерыцарское поведение. Они что же, хотят, чтобы меня все возненавидели?
Рауль смотрел на лорда Тессона.
— С тобой всё в порядке, Тессон? — спросил он.
Тессон отвёл глаза:
— Со мной — да. Но мой сын убит. Но это ничего, ведь у меня есть и другие. — Он обернулся на звук шагов и придержал полу палатки.
Четыре рыцаря внесли на носилках тело Гарольда и осторожно опустили на землю в центре палатки. Герцог подошёл поближе.
— Снимите покрывало.
Вильгельм Малет снял плащ, прикрывавший тело. Гарольд застыл как на посту: ноги сведены вместе, руки сжали рукоятку меча, вот только его бесстрашные глаза закрыты.
Некоторое время герцог смотрел на тело человека, который столь бесстрашно и упрямо сражался с ним. Потом, расстегнув брошь на своей мантии, он снял её и, не сводя глаз с Гарольда, протянул Вильгельму Малету.
— Заверни его в мою мантию, — приказал он. — Он был клятвопреступником, но всё-таки до конца остался великим и смелым воином.
Он помедлил, будто бы что-то взвешивая.
— Вильгельм Малет, так как в тебе есть сакская кровь, я доверяю тебе его тело. Ты похоронишь Гарольда со всеми рыцарскими почестями здесь на берегах, которые он так отважно защищал. Если кто-нибудь захочет последовать за его гробом, то я разрешаю это сделать. Унесите его.
Рыцари наклонились, но ещё до того, как они успели поднять носилки, кто-то вошёл в палатку и остановился, глядя вокруг.
Все в изумлении замолчали. Это была женщина, высокая и изящная. Её лицо было искажено горем, но даже в отчаянии она оставалась прекрасной. Длинные волосы растрепались, но было совершенно очевидно, что она не из простолюдинок, потому что под плащом, укрывавшим её плечи, на белой ухоженной шее сияли драгоценные камни, а руки украшали золотые браслеты.
За ней стояли двое монахов: Осегод Кноп и школьный учитель Алрик. Она откинула волосы с лица и стала испытующе заглядывать в лица незнакомых людей.
Вдруг её взгляд упал на тело на носилках, завёрнутое в пурпурный царственный плащ, она с отчаянным криком бросилась к нему, упала перед ним на колени и открыла лицо.
Было невыносимо видеть, как она целует в щёки погибшего, ужасно слышать, как она шепчет ему слова, которые он уже никогда не сможет услышать. Норманны в шоке замерли. Вильгельм нарушил это тягостное молчание.
— Кто эта женщина?— спросил он.
Услышав его голос, она подняла голову и пристально посмотрела на него, а потом заговорила на языке саксов. Вильгельм Малет перевёл:
— Она спрашивает, кто герцог Нормандии, потому как она не видит здесь никого, одетого как правитель.
— Скажи ей, что это я, — ответил Вильгельм, — и спроси её, кто она, жена или сестра, и что ей надо.
Она молча выслушала Вильяма Малета, а когда тот закончил, встала и, подойдя к Вильгельму, обратилась к нему со страстной речью.
Он взглянул на Малета. Тот с удивлением и жалостью выслушал женщину и сказал:
— Ваша светлость, она говорит, что она не кто иная, как Элджита, прозванная Лебёдушкой, она была женой Гарольда. Она искала его тело, чтобы перевезти его отсюда в Уолтхем и похоронить по христианскому обычаю, она молит вас о том, чтобы вы отдали ей тело возлюбленного.
— Жена? Она любовница Гарольда! Скажите ей, что я сам прослежу за тем, чтобы его погребли как полагается.
Однако, услышав такой ответ, она неистово закричала, так, будто её смертельно ранили, и упала на колени перед герцогом. Сорвав украшения с шеи, она протянула их Вильгельму.
— Она предлагает вам золото, ваша светлость, огромная сумма, — продолжал переводить Малет, он был сильно тронут поведением женщины.
— Боже мой, она, вероятно, думает, что я торговец и продаю тела за золото?— раздражённо прервал его Вильгельм. — Скажи ей, что она напрасно тратит своё красноречие, и попроси её уйти вместе с этими священниками. — Он посмотрел на неё и добавил более мягким тоном: — Она боится, что я не воздам ему должных почестей? Скажи ей, что Гарольд будет похоронен в пурпуре, с мечом и он навечно останется на этих берегах, чтобы охранять их.
Когда она услышала эти слова, глаза её вспыхнули, и она начала говорить резким, возмущённым голосом.
— Ваша светлость, она думает, вы смеётесь над ней.
— Нет, я не смеюсь. Уведите её. — Герцог отвернулся, и её потащили вон из палатки. Она висла на руках рыцарей, протягивала руки к телу возлюбленного, снова и снова повторяя его имя. Но Гарольд был мёртв, его глаза закрыты, а руки неподвижно застыли на рукоятке меча.
Дорога до Марвела была тяжёлой, а провожатый настолько испуган тем, что оказался среди норманнов, что, похоже, совсем потерял голову. Он был из Винчестера, но, казалось, не очень-то хорошо знал дорогу. Марвел находился дальше, чем ожидал Рауль, и он был этому очень рад, потому что вряд ли мародерствующие солдаты могли проникнуть так далеко.
Ему не терпелось поскорее попасть в Марвел. Уже много недель прошло после битвы на Сенлакском поле, но он не мог раньше покинуть Вильгельма.
