Паоло Чентурионе, бывавший до этого на Черном море и в Египте, с 1519 года добивался разрешения на проезд в Россию. Он хотел сговорить великого князя на открытие нового «восточного» пути в Индию, через Ригу, Москву, Астрахань и Туркестан. В 1525 году «капитан Павел» вошел в ворота Московского Кремля.
Вскоре Чентурионе вместе с новгородцем Герасимовым поехали из Москвы в Рим. Там Герасимов высказал свою заветную мысль о достижении Золотого Херсонеса (Малакки) морским путем (от устья Северной Двины). Колумб, как известно, надеялся найти Золотой Херсонес, двигаясь в «западном направлении».
Дмитрий Герасимов подарил римскому ученому Павлу Иовию портрет великого князя Московского Василия III. Иовий собирал изображения великих людей той эпохи. В его галерее находился портрет человека с задумчивым и даже грустным лицом, со сложенными на груди руками. Это было первое достоверное изображение адмирала Океанического моря генуэзца Христофора Колумба.
Через девятнадцать лет после смерти великого мореплавателя седобородый «скиф» из Новгорода, облаченный в алую одежду, подбитую соболями, беседуя с Иовием в его библиотеке, рассматривал черты человека, открывшего Новый Свет. А в Кастилию на расписных колымагах через леса и горы уже спешили московские послы…
Было лето 1525 года. Лучи италийского солнца отражались к слюдяных стеклах крепкой московской колымаги. Она катилась по римским холмам. Седой московит в дорогом черно-красном одеянии, в шапке из белого сукна оглядывал Рим, как бы узнавая давно знакомые ему места.
Он побывал здесь впервые еще в 1491 году. Жив ли еще «книгохранитель» Ватикана Яков, который открывал перед просвещенным московитом тяжелые двери своей книжной сокровищницы? Гость из Москвы рылся тогда в греческих и латинских рукописях, делал выборки и, возможно, собственной рукой полностью переписал и перевел нужные ему сведения для сочинения «Миротворный круг».
Это была подлинно научная работа. Незадолго до того новгородские еретики распустили в народе слух о близкой кончине мира. Вселенная просуществует лишь до конца седьмого тысячелетия от «сотворения мира», говорили они. Чтобы положить конец этим опасным по своим последствиям измышлениям, на Руси было решено создать пасхалию на восьмую тысячу лет. Этим делом занялся ученый архиепископ Геннадий. Он поручил Дмитрию Герасимову достать в Риме таблицы и правила составления «Великого миротворного круга». Круг обнимал собою 532 года. Как только истекали эти годы, числа пасхи начинали повторяться в том же порядке, что и в предыдущем 532-летнем круге.
Дмитрий Герасимов первым доставил на Русь записи о вечной пасхалии. «Миротворный круг» впоследствии очень пригодился церковникам в борьбе с еретиками и вместе с тем обогатил научные познания наших предков.
В том же 1491 году в книгохранилище Ватикана работал Мартин Алонзо Пинсон, будущий спутник Христофора Колумба. Может быть, тот же книжник Яков показал Пинсону чертеж Земли, на котором был обозначен богатый остров Чипанго, к берегам которого можно было приплыть морем от Гибралтара, держа курс на запад.
Потом была Венеция, где Дмитрий Герасимов продолжал работать в библиотеках и архивах. Там уже читали напечатанное к тому времени на латыни письмо Колумба о его открытиях и отчет о путешествиях Николо де Конти в Индию, на Цейлон и Суматру.
Московиту при этом должно было быть известно одно: Индия и Китай, к которым так стремились европейцы, лежат гораздо ближе к Московии, чем к Риму, Лиссабону или Мадриду. В эти страны из Московии ведут пути, которые еще не изведаны португальцами и испанцами, генуэзцами и космографами Венеции. Золотые ключи от Индии и Китая — в руках московитов. Не зря европейцы так добивались от великого князя Московского права на проезд в страны Востока через земли Московии…
И вот сейчас вместе с русским послом в соседней повозке, стеная от частых приступов каменной болезни, по Риму едет генуэзский капитан и космограф Паоло Чентурионе. Он бывал в Египте, Сирии, на Черном море. Начиная с 1520 года Чентурионе как представитель торговых домов в Генуе ездил в Москву, где старался получить от великого князя согласие на открытие торгового пути из Риги на Москву, Астрахань, Каспий, Окс и Инд. Он не раз терзался мыслями о том, что ему никак не удается подорвать торговлю португальцев, захвативших к тому времени рынки Востока. Все притязания и чаяния Чентурионе разбивались о стены Московского Кремля. Великий князь считал неприличным предоставить иноземцу право хозяйничать в русском государстве. Так «Павел Зеневеянин» и возвращался ни с чем из Москвы, где его даже не допустили «к руке» великого князя по причине поветрия, свирепствовавшего в городах Италии.
Паоло Чентурионе мечтал вывозить индийские пряности в Западную Европу через «Сарматское море» — Балтику. Но к тому времени Дмитрий Герасимов знал путь другим морем, о котором ни испанцы, ни португальцы, ни генуэзцы не имели никакого представления…
После возвращения Дмитрия Герасимова из первой поездки в Рим были отряжены русские послы в Данию. В дороге у послов произошло столкновение с немцами города Колывани (Ревеля). Русские решили возвращаться на родину другим путем.
Посольство поплыло «на Двину около Свейского королевства и около Мурманского носу, мимо Соловецкого монастыря… а с Двины мимо Устюг к Москве», — рассказывает об этом «Архангелогородский Летописец». Грозный мыс Нордкап был обойден, русские корабли обогнули Скандинавский полуостров!
Прошло два-три года, и товарищ Дмитрия Герасимова — посольский толмач Григорий Истома снова отправился в Данию «морем Акияном да через Мурмонский нос». Он достиг Трондхейма, а оттуда добрался на оленях и лошадях до Гафнии (Копенгагена). В том же году огромная русская рать под начальством Василия Патрикеева-Косого прошла мимо сурового Нордкапа на запад — воевать Каянскую землю, примыкающую к Ботническому заливу. Шведы были разбиты, а русские воины, пройдя пространство от Торнео до Калаиоки, завоевали берега восьми больших рек на территории, где находится теперь Финляндия.
Григорий Истома бывал в Дании не раз, Дмитрий Герасимов посетил ее трижды. Оба они часто встречались с послом Сигизмундом Герберштейном, который слышал от них удивительные рассказы об огнедышащих горах Севера, извергающих дым и пламя. Речь шла о вулканах Исландии, огненном дыхании черных гор, встающих над просторами холодного океана. Русские послы говорили также, что на Севере лежит неизвестная земля Енгранеланд, которая «прежде была подвластна новгородцам». Ведь к тому времени в Европе успели забыть даже о существовании Гренландии, которую потом, как известно, пришлось открывать вторично. Московия напоминала о судьбах Гренландии!
«Гермонстер-рыцарь» при этих встречах получал сведения, которые могли бы соответствовать весу золота, если бы их можно было, как слитки, положить на весы.
В 1518 году Истома и Герберштейн встретились при дворе императора Максимилиана в Инсбруке. (Москва хотела тогда выяснить отношение Максимилиана к русско-польскому вопросу. В частности, решалась судьба Смоленска. Максимилиан был склонен к передаче Смоленска полякам и напомнил, что сам он отдал Верону венецианцам. Но получил гордый ответ: «Мы того в обычае не имеем и не имети хотим, чтоб нам своиа отчина отдавати…»)
На пути в Инсбрук русское посольство посетило вольный город Аугсбург. Ученейшие люди города выехали навстречу московитам. Возможно, что среди этих знатных горожан был и Конрад Пейтингер, городской секретарь Аугсбурга, любитель застольных речей, посвященных последним открытиям в Индии. Он был владельцем римской карты, составленной при императоре Августе, на которой можно было распознать Бессарабию, Кавказ и очертания Черного моря. Была на ней показана и Индия.
Аугсбург торговал с Сарагосой и Барселоной, откуда шли пряности, в частности шафран. Лиссабонские немцы поставляли сюда благоуханные товары Индии. Не прошло еще и четверти века с той поры, как были открыты Малакка и Зондские острова — острова Пряностей, как их называли в просторечии. И когда в беседе с послами Московии какой-то аугсбургский ученый спросил, доступно ли Ледовитое море для кораблей, один из русских ответил ему, что через Ледовитый океан можно доплыть до Восточной Индии. Приезжий, скорее всего Григорий Истома, участвовавший в открытии западной части Северного морского пути, развернул перед изумленными собеседниками карту Московии и ее владений на севере и востоке и, проведя по чертежу пальцем с запада на восток, показал возможный путь к заветным Пряным островам.
Трудно сказать, как были встречены слова московского гостя — возгласами восторга, звоном бокалов или долгим завистливым молчанием. Ведь трудной ледовой дорогой в Индию владела безраздельно одна Русь. Согласится ли она пропускать мимо своих берегов корабли европейцев?
