Холхольском стане, а также село Передол и 7 деревень с пустошами в Уготской волости. Стоит отметить, что сохранились все населенные пункты и пустоши, входившие в эти владельческие комплексы в конце XVII в. Население их с той поры значительно выросло. В 1678 г. в монастырской вотчине в Холхоле могло насчитываться около 177 душ мужского пола 103, а по ревизии 1744 г. — уже 580 душ. В уготских владениях обители население выросло с 290 душ мужского пола в 1678 г. до 812 душ в 1744 г.
Крестьяне Троице-Сергиева монастыря к этому времени были переведены на оброк, никаких работ на монастырь не исполняли, не поставляли в него продукты, а платили с каждой ревизской души по 1 руб. в Холхольском стане и по 80 коп. — в Уготской волости. Если прибавить к этим деньгам платежи, которые брали с них за отданные на оброк монастырские земли, то получится, что крестьяне холхольской вотчины выплачивали в среднем еще 10 копеек. с души мужского пола, а жители уготской — около 15 копеек. Таким образом, общий доход монастыря с каждой ревизской души составлял 1 руб. 10 коп. в Холхоле и 95 коп. в Уготе. Еще около 15 копеек с каждой ревизской души стоило жителям холхольской вотчины содержание монастырского приказчика, жителям уготской оно обходилось в 9-10 коп. В пользу приказчика крестьяне выплачивали натуральную ренту и несли барщину. Кроме того, монастырь получал «выводные деньги» за «баб и девок», выдаваемых замуж в другие вотчины: по 5 рублей за каждую.
После проведения секуляризационной реформы приписанные в ведение Коллегии экономии бывшие монастырские крестьяне были положены в оклад из расчета 1 руб. 50 коп. с ревизской души. 104 Приведенные расчеты показывают, что положение крестьян малоярославецких вотчин Троице-Сергиева монастыря после реформы практически не менялось.
2. Состав владений Тихоновой пустыни на момент описания поручика Дернова 105 был таким же, как в конце XVII в. К Подмонастырской слободе и 11 деревням прибавилась только бывшая пустошь Ларинская, заселенная крестьянами и ставшая деревней. Население вотчины, составлявшее в 1678 г. около 693 душ мужского пола, теперь насчитывало 1684 души. В этой вотчине было мало земли — всего 339 четей. В Подмонастырской слободе жили «служители» (32 души мужского пола), вовсе не имевшие пашенной земли. Они были освобождены от большинства платежей, которыми облагались остальные деревни вотчины. Слобожане платили только оброк за сенные покосы (около 32 копеек с души мужского пола) и исполняли некоторые службы: обрабатывали монастырские огороды, несли подводную повинность, выполняли различные поденные работы, стерегли заповедный лес и каждую зиму рубили проруби в монастырских прудах.
Крестьяне вотчины Тихоновой пустыни несли натуральные и барщинные повинности, часть которых была заменена денежным оброком. По их составу можно судить о монастырском хозяйстве в целом и, отчасти, об особенностях крестьянского хозяйства конкретной вотчины. В частности, монахи Тихоновой пустыни, судя по всему, шили верхнюю одежду. Когда-то крестьяне для обители занимались отходным плотничьим промыслом, ловили рыбу, возили дрова, ладили ушаты и шаньги и пр. В описываемое время они несли обычную барщину: обрабатывали монастырскую пашню, косили сено, возили на своих подводах припасы, выполняли поденные работы, пряли лен, ткали холсты. Монастырь получал доход за отдаваемые крестьянам на оброк пашенные и сенокосные земли. Кроме того, в пользу монастырского подьячего крестьяне платили натуральную ренту. Прибыль монастырю приносили и «выводные деньги» (по 5 рублей за одну душу).
Смешанный характер ренты делает затруднительной оценку размеров выплат с ревизской души, но обилие барщинных обязанностей заставляет думать, что их замена оброком в размере 1 руб. 50 коп., введенная реформой 1764 года, должна была принести облегчение бывшим монастырским крестьянам этой вотчины.
3. Скромная вотчина Пафнутьева Боровского монастыря состояла из одного сельца и 3-х деревень. 106 В 1678 г. население вотчины составляло около 150 душ мужского пола, а теперь возросло до 382 душ. Крестьяне также платили смешанную ренту и несли разнообразные барщинные повинности в пользу монастыря, в пользу «жительствующих в Москве на подворье» монастырского стряпчего и дворника, а также некоего «пустошного иеромонаха», состоявших при нем подьячего и конюха, а еще — «нарядчика». Все повинности крестьян этой вотчины детально регламентированы, и по количеству их больше, чем в любой другой. Существовала даже некая повинность, называемая «за ловцовское дело, а за какое, крестьяне не знают». Среди барщинных работ были и очень тяжелые: ломать камень на известь, мять глину на кирпич, возить известь. За взятые на оброк пашенные и сенокосные земли крестьяне выплачивали обители ежегодную ренту. Получал монастырь и «выводные деньги» (по 5 рублей за душу).
Не имея возможности оценить в денежном выражении крестьянские повинности в пользу Пафнутьевой обители, рискнем предположить, что секуляризационная реформа могла облегчить им жизнь.
4. Владения и структуру хозяйства Малоярославецкого Николаевского Черноостровского монастыря нельзя сравнивать ни с одной из описанных выше вотчин. 107 В распоряжении обители была всего одна деревня Шубина с населением в 7 ревизских душ и одна небольшая пустошь. Бедный монастырь, очевидно, заведомо был кандидатом на упразднение. Этим, возможно, объясняется отсутствие описания монастырских строений, требуемое инструкцией Комиссии о духовных имениях. Алексею Дернову нужно было лишь оценить, сколько стоило его годовое содержание. Пахота (всего 9-ти десятин), сенокос и поденные работы на обитель обходились в 34 руб. на год. При раскладе на ревизскую душу, это составляло около 4 руб. 86 коп. Никаких доходов монастырь со своих крестьян не получал, не получал и «выводных денег».
Реформа 1764 г. означала великое облегчение для крестьян д. Шубиной и полное разорение для обители, которую никак не смогли бы прокормить жители маленького городка.
5. Системы хозяйства населенных крестьянами четырех церковных погостов в Малоярославецком уезде были схожи. Крестьяне были на барщине и полностью содержали церковные причты, состоявшие каждый из двух священников, дьячков и причетников. Впрочем, церковно- и священнослужители также работали на свои храмы. Во Введенском погосте 108 и в Никольском на Уготе 109 с крестьян брали еще и денежный оброк на содержание приказных служителей и на различные «мирские расходы». Храмы получали также «выводные деньги» за выдаваемых в другие вотчины женщин, правда, значительно скромнее, чем монастыри: по 1 рублю в Успенском 110 и Введнском погостах, и по 1 руб. 50 коп. — в Рождественском на Черничне 111.
В целом можно сказать, что комплекс документов, содержащих описание духовных вотчин в Малоярославецком уезде на 1763/64 гг., содержит ценную информацию о состоянии и системе ведения хозяйства располагавшихся здесь обителей и погостов. Кроме того, он детализирует общую историю секуляризационной реформы и позволяет оценить ее значение для жителей конкретных сел и деревень. Наличие в одном уезде вотчин монастырей столь разного уровня, как Троице-Сергиева Лавра и Николаевский Черноостровский, дает
