Шалгу гудел в рожок, подзывая изюбра, он выводил замысловатые рулады изюбриного рёва. Где-то далеко отозвался бык. Шалгу ещё раз прогудел. Уже стал слышен треск сучьев: возбуждённый изюбр спешил на бой с соперником. Нюнням сжал лук, внимательно всматриваясь в заросли. Шалгу указал рукой место, куда должен выскочить бык, Нюнням согласно кивнул и приготовил ещё одну стрелу. Зверь выскочил на поляну и стал озираться, выискивая соперника. Первая стрела, выпущенная молодым охотником, проткнула шею, вторая застряла в передних лопатках. Зверь с диким рёвом взвился на дыбы и упал на спину, угодив прямо в яму-ловушку. Пока зверь летел, ещё несколько стрел других охотников вонзились в тело обреченного изюбра. На лицах охотников блуждали удовлетворённые улыбки. Все были довольны. Часто бывает, что совместная охота не заканчивается успехом. Охотники расслабились и стали готовиться вытаскивать добычу из ямы. Неожиданно на поляну выскочил ещё один красавец. Растерявшиеся охотники чуть не стали лёгкой добычей для быка. Только Нюнням, находившийся в стороне от ямы, выпустил стрелу. Она угодила изюбру в горло. Рядом воткнулась вторая стрела Шалгу. Опытный охотник среагировал быстро.
Вечером в стойбище был праздник: в котлах варилось мясо. Разделанное полосками оставшееся мясо сушилось на вешалах. Хорошо начался сезон, удачно. Новый охотник появился в стойбище. Хороший охотник — удача для всех.
Выпал первый снежок, небольшой, но сверкающий, праздничный. Полуденное солнце съест его в чистых местах, но в тени, в густых тёмных ельниках, он уже останется до весны. И пока снег не растаял, Нюнням пошёл посмотреть следы белок, находящихся поблизости. Охотиться ещё рано, шкурка негодная, но определить количество белки можно. Кто умеет читать следы, слушать и видеть лес, тот много чего узнает для себя. Чур облаивал белок, глупо вертящих головами на деревьях, не понимая, почему хозяин не реагирует на добычу. Не только белок увидел Нюнням, но и следы соболя. Не стал охотник пугать зверьков — могут уйти. Подстрелил Нюнням только пару глухарей, двух старых больших петухов. Охотник снял шкуры с птиц вместе с перьями, они пригодятся для приманки на соболей — кулёмы настораживаются на шкурку глухаря. Соболь — хищник, любит птицу, которую и сам часто добывает. Свою добычу Нюнням сложил в небольшой лабаз, сделанный в районе ловушек. Лабаз делали на дереве, чтобы прятать от разного зверя необходимые запасы еды, если случится беда.
День клонился к закату. Нюнням направился в стойбище, довольный увиденным. До стойбища было ещё далеко. Вдруг охотник обратил внимание на странное поведение своей собаки. Чур скалил зубы, шерсть на загривке вставала дыбом, но он не лаял. Нюнням присел на колено и обнял собаку за шею.
— Что? — спросил он.
Чур скалил зубы и смотрел на небольшую кучу валежника. Нюнням стал всматриваться и вдруг понял причину такого поведения собаки. Там находилась медвежья берлога.
— Молодец, Чур, — погладил собаку охотник. — Молодец. Но ещё не время охотиться на медведя. Зверь ещё не совсем улёгся. Днём тепло, и надо подождать несколько дней, пока морозы станут сильнее и выпадет побольше снега. Нюнням снова придёт сюда, проверит, остался медведь или ушёл. Охотник вместе с собакой далеко обошёл это место, чтобы не спугнуть зверя, если медведь уйдёт сейчас, его не догонишь.
Уже в темноте Нюнням пришёл домой.
— Белка есть? — спросил Чалык.
— Есть. И соболь есть.
— Хорошо, — сказал Шалгу и, раскурив свою трубку, прищурился. То ли от дыма, то ли от своих мыслей.
— Завтра сети поставим, — сказал Чалык. — Уже есть закоски. Рыба стоит, сам видел. Закоски — это забереги; лёд, прихвативший воду там, где течения совсем нет.
Утром братья на ветке поставили сети вдоль прибрежного тонкого льда, накрывшего тихую заводь.
На реке начала появляться шуга, первый мелкий лёд. В чистых водах сибирских рек лёд образуется со дна, тонкими, колючими иголками поднимаясь вверх. Эти колючки беспокоили рыбу. Она заходила в тихие места под лёд, пережидая ненастье.
— Давай! — крикнул Чалык. Нюнням стал колотить длинной веткой по льду, разбивая его с треском. Сеть мгновенно побелела и стала тонуть. Чалык быстро вытащил сеть и поставил другую, чтобы не терять времени, вторая сеть тоже моментально оказалась полной. Из этого жирного ельца будут топить рыбий жир на зиму, первейшее лекарство от многих болезней, и ещё в этой рыбе много икры.
— Завтра ещё поставим сети, — сказал Чалык брату. Тот просто кивнул в ответ.
5
Первый снег, как добрая новость, а уж хороший снег да морозец — так и вовсе широченная улыбка на лицах охотников. Пришла их пора. Радуются не только люди, но и собаки. Бегают по стойбищу, хватают пастью летящие снежинки и катаются по снегу, очищая шерсть. Вот и пришло время проверить: выходная белка уже или ещё рановато тропить свои пути, настраивать кулёмы, плашки и другие ловушки. Начинается сезон «малой ходьбы», сезон, когда женщины, дети и старики находятся в стойбище, а охотники осваивают ближние угодья. Те, кто в стойбище, особенно подростки, которых ещё не берут на настоящую охоту, ловят зайцев да бьют птицу, если улыбнется удача. И охотники не откажутся от глухаря или нежной зайчатины. Все заячьи шкурки идут на пошив одежды и украшения, их никто никогда не продаёт и не меняет, используют только для своих надобностей.
Нюнням завязал на голове платок, зимний головной убор охотника. В любой мороз охотники ходят в платочке, который совсем не защищает от холода, но позволяет слышать каждый шорох в лесу. При охоте на белок это очень важно: слишком много копошится она да шуршит, а на морозе каждый шорох разносится далеко, слушай да определяй место. Только когда совсем будет холодно, на лоб надевают сшитый из беличьих хвостов тёплый налобник.
Чур почуял работу, растревожился и с нетерпением крутился у ног хозяина. Снег неглубокий, можно ходить без лыж, так ещё и удобней. Бакари, обувь охотника с голенищами до паха, хорошо справляются и с большими сугробами, а по неглубокому снегу лучше нет обуви: легкая, тёплая, сшитая из шкур, она выручает охотника весь сезон. Чур первым рванул в лес, оглядываясь, проверяя, идёт ли хозяин.
«Пусть порезвится, — подумал Нюнням. — Скоро не будет снег зря топтать, наработается. Главное, чтобы куда не нужно не помчался раньше времени». Нюнням думал о берлоге. Интересно, залёг хозяин в неё или нет. Надо проверить. Но это ближе к вечеру. И собака подустанет, легче справиться с ней будет. Очень хотелось юноше добыть медведя. Не каждый охотник мог похвалиться победой над таким зверем. Те, кто добывал медведя хотя бы раз, были в почёте.
Право первого удара даётся тому, кто нашёл берлогу. Непросто сделать первый в жизни удар по такому зверю, как медведь. И даже не страх, а какая-нибудь неловкость, небольшое промедление может стоить очень дорого. Медведь не позволяет шутить над собой и ничего не прощает. И Нюнням знает, что надо делать, хотя он ни разу не участвовал в такой охоте, но по рассказам охотников вечерами в сезон «длинных ночей» он досконально запомнил весь порядок охоты. Главное — не дрогнуть и не совершить ошибку. А Нюнням не дрогнет. Когда знаешь, что надо делать, бояться нечего. Только бы медведь не ушёл.
Охотник направился немного в сторону, хотел добыть несколько белок и посмотреть, насколько выходная шкурка. Если мех не подошёл, придётся ещё подождать немного. Довольный Чур, словно понимая, что настало его время, залаял громко с привизгом, как лаял только на белку. Нюнням подошёл к огромной сосне и стал слушать и всматриваться, пытаясь определить место. Белка сама себя выдала. Шевельнулась, и свежие снежинки полетели вниз, раскручиваясь на лету. Фыркнула стрела, и зверёк, сбитый с ветки тупым наконечником, полетел вниз. Ошалевший, он даже и не сообразил, как попал в зубы собаке. Чур придавил зверька и положил рядом.
— Молодец, хороший. — Нюнням погладил собаку и поднял белку. Провёл по меху рукой, дунул на него. Мех оказался хороший. До полудня добыли ещё с десяток белок и повернули обратно. По дороге Чур облаял пару глухарей, которых Нюнням подстрелил, всё больше радуясь своему луку. Ободрав птиц, настроил попутные кулёмы на соболя, плашки и черканы на белку.
