162
В результате в 1489 году объявился самозванец – как выяснилось впоследствии, некий Перкин Уорбек. Он выдавал себя за принца Ричарда, младшего из убитых сыновей Эдуарда IV. Заручившись значительным иностранным признанием и поддержкой, сей претендент предпринял несколько попыток высадиться в Англии и Ирландии, затем принял участие в неудачном восстании в Корнуолле, где был захвачен в плен и – после двух тщетных попыток бегства – казнен по приговору королевского суда в 1499 году. Причем верный своей методе Генрих VII первоначально простил Уорбека, дабы показать, что это всего лишь незначительный самозванец, а потом все-таки отправил на виселицу – на всякий случай.
Только в 1674 году строительные рабочие на глубине 10 футов (т.е. ок. 3 м) под фундаментом лестницы, ведущей в королевские покои Тауэра, нашли человеческие кости. Их собрали в кучу и долго не знали, что же делать дальше, пока слух о находке не достиг ушей короля Карла II, который предположил, что это и есть останки таинственно исчезнувших два века назад принцев, и приказал сложить кости в мраморный гроб и захоронить в Вестминстерском аббатстве. В 1933 году после долгих просьб общественности и под сильным нажимом властей монастырь разрешил вскрыть этот саркофаг. Проводивший исследование профессор Райт заключил, что останки принадлежат детям – вероятнее всего, мальчикам – в возрасте 10 и 12 лет. Более того, Райт счел достаточно обоснованным предположить, что покойные находились в родстве друг с другом и погибли насильственной смертью. Это заключение согласовывалось с канонической тюдоровской версией, а потому было сразу же принято в качестве окончательного аргумента.
Причем, надо сказать, делал он это не только с размахом, но и с изощренной фантазией. Так, например, Генрих VII издал эдикт, согласно которому первым днем его царствования являлся не следующий после битвы при Босуорте, т.е. 23 августа 1485 г., а ее канун – 21 августа 1485 г. Таким образом, всех, кто до последнего дня сохранял верность законному государю Ричарду III, он автоматически записал в изменники – со всеми вытекающими последствиями. Каково, а?
Его роман «Замок Отранто» переведен и на русский язык. Очень рекомендую.
Джайлс Флетчер (ок. 1549–1611), английский дипломат, бывший в 1588–1589 годах послом в Московии, в своем сочинения «О государстве Русском» так рисует портрет этого государя: «…росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водянке; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется… Он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен».
Как отмечает «Российский энциклопедический словарь», «…точное число жен Ивана Грозного неизвестно, однако вероятно, что он был женат семь раз».
Факт известный, но как бы полузабытый, стыдливо не вспоминаемый. Показательная деталь: даже прекрасный историк Андрей Буровский в своей исключительно интересной книге «Русская Атлантида», вскользь поминая Даниила, называет его великим князем, хотя загляните в тот же «Российский энциклопедический словарь», и прочтете: «Даниил Александрович (1261–1303) – князь московский (с 1276 г.), сын Александра Невского. Получил по завещанию Переяславль-Залесский, присоединил Коломну и тем положил начало росту Московского княжества. Канонизирован Русской православной церковью».
Лествичное право – то есть лестничное, ступенчатое. Смысл его сводился к следующему: правящему великому князю наследовал не его старший сын, как в последующие времена, а следующий по старшинству брат, затем – следующий, и так до самого младшего. Однако за этим последним наступал черед старшего сына старшего брата – и так далее; на графике подобный переход наследования и впрямь напоминает лестничные ступени. Система, как видите, сложная, запутанная и потому порождавшая, естественно, великое множество споров, распрей и кровопролитий.
Прародителем Романовых был Андрей Иванович Кобыла (ум. ок. 1350/51), «выехавший из Прусс», как выражаются древние родословные. До начала XVI века они звались Кошкиными, затем – Захарьиными-Кошкиными и Захарьиными-Юрьевыми. Родоначальником собственно Романовых явился боярин Никита Романович (откуда и фамилия – по отцу) Захарьин-Юрьев (ум. 1586 г.). Его сын Федор Никитич Романов (ок. 1554–1633) – будущий патриарх (в 1608–1610 гг. при Тушинском воре и затем с 1619 г.) Филарет, отец первого царя из династии Романовых, избранного в 1613 г. Земским собором Михаила Федоровича (1596–1645), и при нем – фактический правитель страны. Сами Романовы, фактически основавшие совершенно новую династию, предпочитали именовать себя домом Романовых династии Рюриковичей, хотя вся их связь с последними ограничивается браком Ивана Грозного с Анастасией Захарьиной-Юрьевой. Но коли Иван Грозный возводил свой род к императору Августу, так почему бы и нет?
Или членов Верховной думы, долженствовавшей помогать Федору в управлении государством.
Впрочем, известный историк Сергей Федорович Платонов (1860–1933; академик РАН с 1920 г. и АН СССР с 1925 г., председатель Археографической комиссии в 1918–1929 гг., автор «Очерков по истории Смуты в Московском государстве XV – XVII вв.»; погиб в сталинских лагерях) в своем «Полном курсе лекций по русской истории» говорит о «…ребенке Дмитрии, рожденном в седьмом браке [курсив мой. – А.Б.] Грозного с Марией Нагой».
Уже упоминавшийся Д. Флетчер считал его годовой доход равным 100 000 рублей и утверждал, что со своих земель Борис мог бы выставить в поле целую армию.
Князья Иван Федорович Мстиславский, Шуйские, Воротынские, бояре Колычевы, Головины и некоторые другие.
Официально право сноситься с иностранными государями было даровано Борису Годунову в 1587 году.
Как полагает Ключевский, факт избрания Годунова позволял основателю новой династии узаконить этот порядок и превратить Земские соборы (составной частью которых, заметим, являлась de facto Боярская дума) в подлинно представительный институт, чтобы в дальнейшем править, опираясь исключительно на его авторитет. Таким образом мог создаться прецедент, кладущий начало русскому парламентаризму… Но это – так, для любителей альтернативной истории: увы, Годунов упустил столь многообещающий шанс и ничего подобного не сделал.
Не имея по малолетству возможности добраться до ненавистных князей и бояр, царевич, набираясь опыта на будущее, вместо них с удовольствием пытал и казнил кур, кошек и собак (что, впрочем, никоим образом не помешало впоследствии причислить его к лику святых – замечу, в этом он не первый и не последний, в том числе и среди тех персонажей, о ком у нас с вами уже шла речь…).
Осуществлять этот надзор было доверено человеку весьма исполнительному, надежному и безоговорочно преданному и государю, и лично Борису Годунову, но, по признанию многих современников, совестливому и глубоко честному – дьяку Михаилу Битяговскому.
В первую очередь усилиями царицына дяди, боярина Михаила Нагого.
То есть, по сегодняшней терминологии, эпилептическом.
Заслуживает внимания и второй вывод комиссии: Нагие безосновательно побудили народ к убийству ни в чем не повинных людей. По окончании работы комиссии дело было отдано на суд патриарха и других духовных лиц. Те обвинили Нагих и «углицких мужиков», но окончательное решение их судеб передали светской власти. В итоге царицу Марию сослали в отдаленный монастырь на реке Выксе (близ Череповца) и там постригли в монахини. Братьев Нагих отправили в ссылку – по разным отдаленным городам. Виновных в учинении беспорядке угличан кого казнили, кого сослали в Пелым, вследствие чего Углич, если верить преданию, порядком опустел.
Схимонах – монах, пребывающий в монастыре в безвыходном затворе.
Платонов Сергей Федорович (1860–1933) – историк, академик РАН с 1920 г. и АН СССР с 1925 г. Председатель Археографической комиссии (1918–1929). Автор «Очерков по истории Смуты в Московском государстве XV–XVII вв.» и курса лекций по русской истории; занимался изданием русской публицистики конца XVI–начала XVII вв. Подвергался репрессиям в начале тридцатых годов XX в.
